Зависимость. Трилогия
Шрифт:
Это не волнует меня. –
Бронт резко качнул головой. Его взгляд был полон решимости.
– Они не заслуживают моей преданности, в отличие от тебя. Я не выбирал, работать ли на них, родители отдали меня сюда против моего желания.
Почему ты идешь на это ради меня?
Ну, вот она и сделала это. Этот вопрос мучил ее много месяцев, но она все никак не решалась задать его. Точнее, она не решалась услышать ответ. Бронт взял ее за руку, нежно, словно она была сделана из фарфора.
Потому что ты лучший человек, которого я когда-либо знал. И потому что ты однозначно достойна того, чтобы жить, и гораздо больше, чем те, кто требует от тебя пожертвовать собой.
Чувствуя тепло его кожи, Демо была смелой.
И только поэтому? Чувствуешь ли ты ко мне что-то большее? То, что чувствую я?
Завтра, или даже этой ночью она будет умирать от стыда за то, что спросила, но не сейчас. Девушка должна была знать. Бронт слегка улыбнулся, но его улыбка вовсе не обидела Демо.
Я думаю, что ты несколько идеализируешь мой образ. Я первый парень, которого ты встретила. И это было в то самое время, когда ты только начала становиться девушкой. Но все равно это очень приятно для меня, правда.
Она еще даже не успела расстроиться, когда Бронт придвинулся к ней, теперь они сидели лицом друг к другу.
Ты просто потрясающая. И никогда, понимаешь, никогда не смей даже на мгновение сомневаться в этом.
После этого Демо, очевидно, потеряла сознание, потому что ей показалось, что Бронт наклонился и в самом деле поцеловал ее. Это было лучше, чем во всех ее прошлых снах. Демо еще никогда не чувствовала себя такой сильной. Да и никогда не была ей, наверное. Впервые в жизни у нее действительно было то, за что стоило бороться до конца.
////////
Возвращаясь к порталу, Фиби уже знала, что
///////
Фиби очнулась, когда кто-то вылил ведро воды ей на голову. Не самое приятное пробуждение. Она сидела на голом полу, руки связаны за спиной. Ее привязали к какому-то металлическому штырю, торчащему из пола. Какое-то складской помещение, судя по всему, темные стены, отсутствие окон, тусклое освещение. И, что самое интересное, она была здесь не одна. Напротив того места, где она была привязана, на кровати лежала девушка. Если брать в расчет бледность ее лица, то ее уже давно не выпускали отсюда. Лицо этой девушки было знакомо Фиби. Именно на ее поиски она потратила несколько месяцев. - Дорейн, - тихонько позвала Фиби. – Дорейн, ты слышишь меня? Девушка подняла голову, и длинные светлые волосы рассыпались по ее худым плечам. - Откуда ты знаешь меня? - Я Фиби. Просто доверься мне, хорошо? Я не причиню тебе вреда…Я знала, что ты выжила. Знала. Они ни за что не стали бы прикладывать столько усилий, чтобы замести следы, если бы ты была мертва. Где мы? Дорейн вздохнула. - В высотке. Мы практически на двадцатом этаже. Это какое-то техническое помещение, но они используют его в качестве камеры. - Сколько ты уже здесь? - В этом помещении? Может, пару месяцев. До этого меня держали в подвале. Они все время держат меня взаперти после смерти моей дочери. - Что? – переспросила Фиби. – Андромеда жива. Я разговаривала с ней несколько часов назад. Хотя, по правде говоря, я не знаю, сколько провела в отключке. - Жива? – глаза Дорейн расширились. – Но я видела ее тело. Она родилась мертвой. - Твоя дочь жива. Неужели ты действительно думаешь, что если бы она была мертва, они бы держали тебя взаперти все это время? - Я…я не знаю. Она выглядела сбитой с толку, разбитой, растоптанной. Фиби понимала ее отчасти, но прежде всего нужно было действовать. У нее был шанс сбежать, но она не воспользовалась им, полагая, что они сами приведут ее к Дорейн, если та еще жива. Узнать, что знает она, подслушать их разговор, пытать их, узнать, есть ли между ними какая-то связь. Она усмехнулась, представив реакцию Кая. Теперь она нашла Дорейн, но она все еще была связана. На двадцатом этаже. Неизвестно где. - Ты можешь встать, Дорейн? - Я попробую. Я не связана, но они чем-то накачивают меня, чтобы я была послушной. Она неуверенно поднялась на ноги, ее босые ноги дрожали, и она шла очень и очень медленно. - Вытащи нож под курткой. Странно, что они не достали его. Так, теперь пережжешь веревки на моих руках. Медленно, я не хочу остаться без кистей. Молодец. Освободившись, Фиби не прибывала в состоянии эйфории, хотя бы приятно чувствовать легкость в руках. Ее конечности практически не затекли, хорошо все же больше не быть человеком. - Я смогу выйти отсюда, - сказала она Дорейн, - но с тобой могут возникнуть сложности. Поэтому слушай меня внимательно. Твой единственный шанс выйти отсюда и помочь спасти твою дочь. Чтобы вывести тебя отсюда, я поглощу твою душу. Это не особо приятная процедура, но боли ты не почувствуешь. А когда мы перейдем через портал, я найду для тебя новое тело. Ты согласна? Дорейн застыла в нерешительности. - Ну же, решайся скорее. Там ты принесешь своей дочери куда больше пользы, чем запертая здесь. Ты же хочешь помочь ей, правда? - Я готова. Сейчас. Если бы можно было на самом деле не брать в расчет то, чего Фиби не сказала. Что это было вполне выполнимо в ее мире, но здесь может оказаться ей не по зубам, или даже убить их обеих. Не потому ли в этой комнате нет охраны? Или они стоят по другую сторону двери и подсматривают и подслушивают через камеры. Тогда они стоят и смеются, убежденные, что это лишь блеф. Но Фиби должна была рискнуть. Жница прикоснулась к руке Дорейн, и на этом этапе все произошло хорошо, но когда душа уже была внутри, а безжизненное тело упало на пол, тут-то Фиби и почувствовала, что ее разрывает на куски. Словно кто-то закрепил несколько огромных крюков внутри ее тела, а теперь тянет за веревки. Она не могла даже кричать от боли, ноги подогнулись, и она рухнула на одно колено, но все же умудрилась не растянуться на полу. Собственное сердцебиение оглушало ее, а затем вдруг просто исчезло, сердце больше не сокращалось. Фиби умерла. Жница поднялась на ноги, ей даже удалось удерживать строго вертикальное положение. Она чувствовала себя как-то иначе. Бездумно перешагнув через тело Дорейн, она открыла дверь в коридор. Охраны не было. Вокруг были только стены и двери. Она прошла по коридору и остановилась перед огромным окном от пола до потолка. Небольшой холл на двадцатом этаже. Она даже увидела дверь, над которой светилась вывеска «выход», под ней то и стояло с десяток охранников. Это был единственный путь, который приведет ее к лестнице или лифтам. В новых высотках не было балконов, не было подоконников. Ей ни за что не спустится снаружи. Они потому и не стали ей мешать, что были уверенны, что птичка не выпорхнет из клетки. Так и было. Или нет? Фиби медленно попятилась к стене, под насмешливые взгляды охранников, а затем разбежалась и прыгнула, пробив стекло. Ветер ударил ее в лицо, она потеряла ориентацию, способность дышать, видеть. Единственное, что она могла – падать. Но это было по-настоящему захватывающе. Уже преодолев половину пути, она знала, что не разобьется. Она снова была свободна. И ей было немного радостно от того, что последние минуты своей жизни они проведет так. Парящая смерть. Эта мысль заставила ее улыбнуться. Приземление не было мягким. Она шмякнулась с огромной высоты, звук ломающихся костей был очевиден. Конечности, позвоночник, череп. Все всмятку. Но Фиби только отряхнулась и пошла дальше. Благо, что она упала не в центр улицы, а в закрытый внутренний дворик. Если кто-то и видел ее падение, их было немного. Она вышла из дворика и спокойной походкой проследовала к порталу. Больше за ней никто не гнался, даже не пытался ее преследовать. - Сделала ли ты то, что хотела, жница? – этими словами ее приветствовал старик. - Да. - Готова ли ты заплатить цену за оказанную тебе услугу? - Да. - Ты знаешь, какова эта цена? - Нет, но я догадываюсь. - Ты согласна отдать то, что я попрошу, хотя даже не знаешь, о чем пойдет речь? – удивился старик. – После всего, что я видел, меня трудно удивить, но тебе это удалось. - Верховный жнец предупреждал меня, какова может быть цена. - И ты готова ее заплатить? Готова? - Да, - повторила Фиби. Она была уверена, что больше не станет повторять. Пусть все закончится сейчас. - Хорошо, Фиби Коллинз, очень хорошо. Он резко сжал кулак, словно заточил в него только что пойманное насекомое. Фиби не смогла почувствовать утрату. Это и огорчало ее и радовало. - Фиби Коллинз выполнила свою часть сделки, - провозгласил старик. – Она отдала свою человечность и стала истиной жницей. Пути назад для нее не будет. Она никогда больше не сможет стать человеком, и умрет жницей. Поздравляю с окончанием становления, моя госпожа. Фиби чувствовала себя оглушенной. Она была готова, что ее накажут за непослушание и отберут силы, что она окажется беззащитной перед лицом опасности. Но что тогда они забрали у нее, если не это..? Она внезапно поняла. Они не лишили ее сил, ее лишили Кая. Девушка никогда больше не сможет прикоснуться к нему. Каждое ее прикосновение отныне принесет лишь смерть. Прежде чем возвращаться, нужно было найти для Дорейн новое тело. Этим она и займется. Где можно найти нужное тело, как ни в морге? Зайти в морг было просто, Фиби усыпила всех работников и вошла. Ей очень повезло, так как в этом морге было совсем свежее тело, принадлежавшее молодой девушке. Жнице было все равно, от чего та умерла. Она оперлась на руки по обе стороны от тела, склонилась над лицом девушки и поцеловала ее в лоб. В следующее мгновение веки трепыхнулись, и на нее посмотрели огромные серые глаза. - Ты слышишь меня, Дорейн? - Да. - Просто отлично. У нас получилось. Это тело выглядит вполне прилично до тех пор, пока ты не захочешь надеть купальник. Вставай, я найду тебе какую-нибудь одежду. Дорейн встала со стола, пытаясь поймать границы своего нового тела. Теперь она была выше. И, быть может, стройнее по конституции. Зато уже не отличалась той болезненной худобой. Да, ее кожа все еще была слишком бледной, а грудная и брюшная полости были вспороты, выпотрошены и зашиты вновь. Быть может, расположение некоторых органов не соответствовало их анатомическому положению, некоторые, возможно, вообще отсутствовали. Но это не играло никакой роли. Магия Фиби будет поддерживать в этом теле жизнь так долго, как жница того захочет. Одна из здешних коронеров была почти одного роста и размера с новым телом Дорейн, так что проблема с одеждой была решена. - А теперь идем, Дорейн. Я хочу тебя кое с кем познакомить. Мы только зайдем в магазин, чтобы прикупить кое-какой одежды.
2.6
Источник страха – в вашем сердце, а не в руках устрашающего
Джебран Халиль Джебран
Фиби вернулась. Кай почувствовал, как огромный камень свалился с его души, ну ладно, с места, где когда-то была его душа. От нее долго не было никаких вестей, так что он уже не находил себе места от волнения, что, впрочем, никак не проявлялось внешне. Для остальных он был все так же спокоен. Она привела с собой девушку, и когда назвала ее имя, Кай сразу понял, кто это. - Дорейн – биологическая мать Андромеды,- объяснила Фиби для остальных. – Я подумала, что она может быть нам полезна. - Как ты нашла ее? – спросил Кай, но Фиби попросту пропустила его вопрос мимо ушей. Он сразу понял, что что-то не так. Жница подняла руку, чтобы поправить вылезшую на лицо прядь, на ее руках были кожаные перчатки, которых не было, когда она уходила. Никто не заметил этого, помимо Кая. Остальные были рады, что Фиби вернулась с хорошими новостями. Вряд ли хоть кого-то из них волновало, что она вообще могла не вернуться. Разве что Сема, да и тот был под вопросом. - И что теперь? – спросил Ноэль. – Нам остается только ждать? Фиби кивнула. - Они знали о нашей встрече. Значит, знают, что мы сделали Андромеде предложение. Теперь они глаз с нее не спустят. - В конце концов, это нужно ей столько же, сколько и нам, - сказал Сем. – Она умная девочка, придумает что-то. Мы же не можем силой протащить ее через портал. - Можем, - возразила Элоди. – Если потребуется, я сама сделаю это. Сколько времени у нас есть? - Пару дней, - ответил Кай. – Все решится через пару дней, а до этого нам остается только ждать. - Снова ждать, - усмехнулся Ноэль. – Мы только и делаем, что ждем, пока другие делают за нас нашу работу, - он посмотрел на Фиби. – Я устал от этого. - Или ты устал от того, что давно никого не убивал? – спросил Сем. Ноэль смерил его презрительным взглядом: - И от этого тоже. Не нарывайся, если не хочешь оказаться в моем черном списке. - Заткнитесь, оба, - прервал их Кай. Одного его замечания было достаточно. Когда вся недовольная кучка отбросов разошлась по своим комнатам, Кай подошел к Фиби. Он был полон решимости узнать, что все-таки произошло. - Фиби, - мягко позвал он и взял ее за руку. Она испуганно вскрикнула и вырвалась. - Не касайся меня, - сказала она. – Я не была уверена, что перчатки сработают. - К чему эта паранойя? Что произошло? Ты говорила, что они заберут твои силы, но ты все еще жница. - Я не все еще жница, я жница. Я прошла становление полностью. И я больше не смогу быть никем другим, никогда не буду человеком вновь. Ты ведь понимаешь, что случится, если я коснусь тебя обнаженной кожей? Понимаешь? Кай понимал, хотя лучше бы ему пребывать в неведении. Единственный поцелуй, единственное прикосновение убьет его. Не смена тел, ни способности демона к исцелению не помогут ему. Он взял ее руку в перчатке и еле ощутимо сжал, чтобы почувствовать ее присутствие. Ее рука была холодной. Не просто холодной, а как у трупа. Он прислушался, чтобы почувствовать биение ее сердца, но оно не билось. Она больше не была жива, больше не принадлежала ему. Она сказала, что любит его, а он потерял ее. Для Кая все было кончено. - Прости меня, - сказала Фиби. - За что? Ты сделала это не ради себя, ты пожертвовала собой, чтобы спасти всех нас. И в конце концом ты могла заплатить за это и более страшную цену. Ты жива, полна сил и ты воплотила то, для чего родилась в этом мире. - И получила то, к чему никогда не стремилась и чего никогда не хотела. Меня обрекли моим призом на вечную жизнь, которая мне не нужна. Мое сердце мертво, сколько пройдет времени, прежде чем во мне окончательно потухнет то, чем я была при жизни, и я стану просто орудием? Сколько времени пройдет, прежде чем я забуду тебя? - Это не имеет значения, Фиби Коллинз. Я все еще люблю тебя и все равно буду любить. - Я сожалею, что все закончилось так. - Еще не закончилось. Рано сдаваться. Она не верила ему, а он не верил себе. Кай знал, за что она извиняется: со временем ей станет все равно, а ему не станет. - Я люблю тебя, Фиби, - сказал он и обнял ее. Когда на них гора одежды, объятия не были смертельно опасными. - Я люблю тебя, Кай. Эти слова были прощанием. Концом их любви.
//////
Кью переживала за Кая. Она слышала их разговор и хорошо представляла себе все последствия. Ее брат потерял свою маленькую жницу. Потерял единственную, кого любил так сильно за последние века. Но, несмотря на все искренние переживания, Кью чувствовала в глубине души мрачное удовлетворение от того, что они не будут вместе. Жница не отберет у нее Кая. Она уйдет, а они все еще будут вместе, как в старые времена. Воспоминания были слишком болезненны и слишком свежи. Все эти бесконечные балы, танцы и музыка. Бесконечные побеги ото всех. Объятия. Времена, когда они были неразлучны, связаны, как единое целое. Кью всегда хотела большего, но Кай не мог дать ей этого. Крепкие объятия, целомудренные поцелуи, ночи, проведенные в одной кровати, нескончаемые разговоры. Для Кая этого было достаточно, для нее же никогда. Но она всегда подчинялась брату. Элизабет всегда подчинялась брату. А вот станет ли Кью делать это?
/////
Раз, два, три, четыре, пять…жница вышла погулять. Кто не спрятался, она не виновата. Фиби боялась, что случится, когда она перестанет быть человеком, потерять эмоции, человеческие чувства, совесть и всю прочую ерунду. Она смеялась над своими былыми страхами. Не быть человеком означало больше, чем просто не иметь страхов, это означало быть по-настоящему свободным существом. Ей нужен был только один взгляд на человека, чтобы знать точную дату ему смерти, включая часы, минуты и секунды. Была ли смерть предопределена заранее? Да. Можно ли было изменить это время? Однозначно да. Эти цифры отматывались у нее перед глазами, чаще на убывание, но редко попадались и обратные случаи. Раньше Фиби должна была работать по точному списку, составленному одним из высших жнецов, чтобы забирать души. И ей требовалось для этого обнажать всю свою сущность, чтобы забрать душу человека. Теперь ей нужно было лишь коснуться любого человека, независимо от того, сколько времени показывали его «жизненные часы», и этого было достаточно. Это была немного пугающая возможность, но…но это было круто, черт возьми. Ей придется забыть об обычной жизни, об отношениях с людьми и обычных прикосновениях, но жизнь сама постепенно подготавливала ее к этому. Она от природы была необщительна, в последнее же время это качество только укреплялось в ней. Она знала, что есть низшие, а есть высшие жнецы, и до этого момента она виделась только с одним из них. Теперь наступило время встретиться еще с несколькими. Они пригласили ее на свою маленькую закрытую «вечеринку». Четверо самых молодых жнецов. Когда-то у нее сердце замирало от мысли, что она может хотя бы увидеть их, а теперь они сидели прямо напротив нее и выглядели, как обычные люди. Напротив Фиби сидела Ванесса, которая походила на сошедшую с обложки модель, со своими светлыми превосходно уложенными локонами и огромными голубыми глазами, чем на жницу. Ее рука вальяжно лежала на бедре у второго жнеца – Мика, который представлял собой воплощение героя любого женского романа. Высокий, накаченный шатен, с прекрасной фигурой и теплыми карими глазами. Когда он улыбался, что случалось нередко, на его щеках проступали ямочки. Маргари была симпатичной, но далеко не такой красивой, как Ванесса, с золотисто-каштановыми волосами и лицом в форме сердца. Единственным, кто за весь вечер практически не сказал Фиби ни единого слова, был Ренди, но все называли его просто «Ред». Он сидел на краю дивана, надев шляпу так низко, что его лица практически не было видно. Единственное, что удалось разглядеть Фиби, так это его темно-синие насмешливые глаза и выбившуюся прядь черных волос. Он больше остальных походил на социопата с завышенной самооценкой. Фиби решила, что они сойдутся. Каждый из них рассказывал о том, как справлялся с должностью, только-только заступая на службу. Как и Фиби, ни у кого из них не было семей и лучших друзей, которых было бы больно терять. Ванесса рассказывала, как тяжело ей было обходиться без прикосновений, особенно первое время, но потом она нашла выход. В подтверждение своих слов, она взяла за руку Мика. Кого может безопасно касаться жнец? Только другого жнеца. Еще через некоторое время Фиби поняла причину напряжения в этой маленькой компании: предполагалось, что Маргари будет с Редом, но парень отверг ее. Это было похоже на то, что они остались единственными выжившими на необитаемом острове, последними мужчиной и женщиной, а он отверг ее. Это был сокрушительный удар по ее самооценке. Фиби порадовалась, что у нее не возникнет такой проблемы. Она не особо нуждалась в прикосновениях, для нее не было особо важно физическое или духовное соприкосновение с другими. Даже секс не был важен. Девушка была уверена, что будет убиваться из-за их фактического разрыва с Каем, никто из них не проронил этого слова, но оба знала, чем это было, но теперь она переживала не так уж сильно. Она давно смирилась с тем, что будет одна. Много лет назад. И даже после того, как в ее жизни появился Кай, после всех надежд, слез и переживаний, она больше не могла страдать из-за этого. Их союз был обречен. Она все еще любила его, но это была как бы забытая любовь, давно потерянная, когда боль уже ушла, излеченная временем. Фиби сделала все, что могла для Кая и остальных, теперь пусть справляются сами. Девушка спросила у остальных жнецов, как они относятся к тому, что ангелы и демоны могут уничтожить их мир. Их взгляды были схожи с взглядами верховного жнеца. Вы не спрашиваете у могильщиков, хотят ли они, чтобы умирало больше людей. Просто их работа хоронить трупы.
Когда Ванесса, Мик и Маргари ушли, Ред предложил провести Фиби. Жница была удивлена, так как это были первые его слова в ее адрес, не считая приветствия. Ей некуда было спешить и не к кому, поэтому она согласилась. Они вышли на улицу, парень придержал дверь, пропуская ее вперед. - Они еще не начали действовать тебе на нервы? – спросила парень, достав из кармана куртки сигареты. – Хочешь? - Нет, спасибо. Они не так уж плохи, как… - Как ты ожидала, - закончил он за нее, поджигая сигарету во рту. – Извини, я должен был сказать мы. Мы не такие плохие, как ты думала. Но это только на первый взгляд. Когда ты узнаешь их лучше, особенно Маргари, тебе захочется бежать как можно дальше. - Если ты считаешь их такими плохими, почему продолжаешь встречаться с ними? Он посмотрел на нее, как на сумасшедшую. - Когда все время один, хочется знать, что ты не спятил окончательно. Иногда приятно встретиться с такими же психами, как ты сам. Вскоре ты поймешь это. Куда мы идем? - Я не знаю, - призналась Фиби. – Я просто иду. Мне некуда идти. - Что ж, никуда – ничем не хуже, чем любое другое место. Ты так себе представляла работу жнецов? - Я думала, что у них больше работы. Ред рассмеялся. - Больше работы у младших жнецов, у нас же довольно много свободного времени. Но обычно и нам есть, чем заняться. На прошлой неделе я работал без передышки почти тридцать шесть часов. - Ты был когда-то за гранью? – вдруг спросила Фиби.
– В мире, куда мы отправляем другие души? Ред помрачнел. - Нет, и тебе не советую. Больше он не хотел говорить на эту тему. Они шли по ночному городу, разговаривая обо всем и ни о чем. Когда-то Фиби могла так же часами разговаривать с Семом. До того, как их дружба растворилась, до того, как Фиби убила его. Теперь Ред уже не казался ей таким социопатом. Он был жнецом уже почти тысячу лет, и за это время повидал много чего. В свободное время он занимался чтением и музыкой. Когда Фиби спросила, на скольких инструментах он умеет играть, он улыбнулся и сказал, что больше, чем на пятидесяти. Они расстались на мосту. Фиби пошла вперед, а Ред развернулся и пошел в другую сторону. Жница подумала, что все не так плохо, по крайней мере, у нее есть тот, с кем можно поговорить, и кто сможет ее понять.
//////
Демо ждала сигнала. Орден знал, что с ней вышли на связь, и что она что-то замышляет, но они все еще думали, что ее страх слишком силен, чтобы девушка решилась на неповиновение. Девушка надеялась, что эта ошибка дорого им обойдется. Она доверяла Бронту больше, чем самой себе, но правда в том, что она не доверяла себе абсолютно. В этой игре самым слабым звеном была она сама. Орден вел приготовления к «чему-то особенному». Количество слуг в доме увеличилось, и они все время были чем-то заняты: переносили из комнаты в комнату какие-то предметы, убирали комнаты, которые при Демо всегда были закрыты, отмывали каждую плиточку и каждый сантиметр стен. Дважды в день в ее комнату входила портниха, чтобы снять мерки для очередного шикарного платья или очередного боевого костюма. Ни одна из этих вещей не предназначалась для Демо. Все обращались к ней не более чем к манекену. Ее дни здесь были сочтены, а никакого влияния у нее никогда и не было. Свободное время она проводила, оттачивая навыки обращения с оружием. Если бы девушка владела бы какой-то магией, силой, чтобы защитить ее, но это были только мечты. Силой обладала та, другая, что вселится в ее тело, но это уже не играло для Демо никакой роли. Если произойдет становление, Демо просто исчезнет, как пробная, ненужная версия чего-то поистине великого. И если это произойдет, как минимум два мира будут уничтожены. Демо всегда думала, что ангелы должны быть добрыми и справедливыми, а они оказались завистливыми властолюбивыми существами. Религия обманула в очередной раз, и все эти истории не более чем приукрашенные сказки. Девушка вставала утром с мыслью, что, может быть, все случится сегодня. День шел за днем, но ничего не менялось. Она изо всех сил не давала себе опустить руки. И вот однажды утром она увидела на страницах своего альбома быструю надпись карандашом: