Зависимый
Шрифт:
Наши губы соединяются в медленном и плавном поцелуе. Мои руки тут же зарываются в её буйные кудри. По всему телу пробегает волна желания. А потом я слышу, как у Фейт урчит в животе. Мы смотрим друг на друга и тут же разражаемся дружным хохотом.
— Как на счёт безумно калорийного и вкусного завтрака? — говорю я.
— Было бы здорово.
— Тогда поднимайся, — встаю с кровати и тяну девушку за собой, но она отчаянно сопротивляется.
— Куда? Я не хочу покидать эту тёплую и уютную кровать, — стонет она.
— Мне нужен су-шеф на кухне, — говорю я, — давай запрыгивай.
Поворачиваюсь к ней спиной, и с довольным визгом она запрыгивает на меня. Несу её на спине до
— Ну вот, теперь буду звать тебя обезьянкой, — говорю я, опуская Фейт на пол.
— Только попробуй, — отвечает она с наигранно грозным выражением лица.
— Ладно-ладно, — смеюсь я, — давай приготовим завтрак. А то я безумно голоден. И всё из-за тебя между прочим.
— А я здесь причём? Это же ты ненасытный жеребец.
— Жеребец?! Так меня ещё никто не называл.
— И не назовут. Это был первый и единственный раз, — Фейт подмигивает и идёт к холодильнику, — так что мы будем готовить?
Следующие минут сорок мы жарим блинчики. Первые несколько получаются так себе, но мы не сдаёмся. И в итоге у нас получается приличная горка съедобных блинов. Фейт ест блины со взбитыми сливками и клубничным джемом. А вместо кофе сделала себе свежевыжатый апельсиновый сок. Не знаю, где она взяла соковыжималку и взбитые сливки. В последние несколько дней она сама ходила за покупками. До неё мой холодильник мог несколько дней быть пустым. Да что там холодильник. Моя жизнь до Фейт была пустой. Она же привнесла краски в неё, вкус, желание жить. Мы смеёмся, пока едим, кормим друг друга. Разговариваем о каких-то мелочах, вроде наших планов на день. Сегодня Фейт нужно будет закончить все бумажные дела, касающиеся покупки студии. А потом она хочет съездить в строительный магазин за краской штукатуркой всем, что ей понадобится для ремонта помещения. Когда Фейт говорит о студии, её глаза сияют, как у ребёнка, получившего от Санты то, чего он так хотел. Кстати, совсем скоро наступит Рождество, а у нас до сих пор нет ёлки. Поэтому я решаю заняться этим делом, пока Фейт будет занята своими делами. Сделаю ей сюрприз. Хочется увидеть её реакцию, когда она увидит украшенную квартиру. Правда, я никогда этим не занимался. В этой квартире никогда не пахло хвоей и рождественским печеньем. Никто не обменивался подарками. Но мне хочется этого с Фейт. Это наше первое Рождество. Она должна его запомнить.
Так что, когда после завтрака Фейт уезжает. Я одеваюсь теплее. Сегодня неожиданно выпал снег. Первый снег за три дня до Рождества. Надеваю куртку на тёплый свитер, зашнуровываю ботинки и выхожу из квартиры. А когда выезжаю на своей красной машине в белоснежный город, то отчётливо чувствую, что пришла зима. В Бостоне редко можно увидеть так много снега. Зима тут обычно бесснежная. Но не в этом году. Благодаря чему, острее чувствуется приближение Рождества. Все улицы, торговые центры, жилые дома, небольшие частные магазинчики и рестораны украшены к праздникам. Всюду висят гирлянды, у входов вас встречают снеговики и огромные Щелкунчики. Множество разных инсталляций разбросаны по городу и с наступлением сумерек все они зажгутся множеством огней.
Я еду на елочный базар и долгое время не могу найти свободное место на парковке. Но разобравшись с этой проблемой, понимаю, что не я один такой умник, решивший купить ель за три дня до Рождества. В узких коридорчиках между деревьями ходит множество людей. Здесь шумно, каждый пытается друг друга перекричать. А рождественские мотивы, звучащие из колонок на добрые три километра, ничем не помогают. Все здесь на нервах. Хочется встряхнуть этих людей и заставить расслабиться. Это же Рождество — самый светлый праздник. Но видимо, только я об этом думаю.
Я блуждаю по рядам, между елями и соснами, пока не нахожу идеальное дерево. Красивая ель с мягкими пушистыми ветвями идеального размера. Довольный покупкой, еду в ближайший магазин за украшениями. Там меня встречает такая же нервная атмосфера, что и на базаре. Все паникуют, хватают всё, что ни попадя. Я же беру тележку и методично закидываю туда всё, что нужно. А потом мой взгляд падает на ёлочную игрушку в форме пары пуантов. Они серебряные и переливаются на свету. Без раздумий я кладу их в тележку. Фейт понравится, я уверен.
Купив, всё что нужно, я возвращаюсь домой и приступаю к нелёгкому делу. На установку ели у меня уходит больше часа. Я не рассчитал рост ели и высоты собственного потолка, так что приходится немного укоротить верхушку. Потом наступает черёд гирлянд. Не знаю, кто их придумал, но распутывание гирлянд стоит в одной адской категории с распутыванием наушников. На эту у меня уходит ещё час.
Поэтому когда я заканчиваю с украшением квартиры, за окнами темнеет. Я понимаю, что Фейт скоро вернётся. Так что включаю гирлянды на рождественском дереве. Потом зажигаю свечи, которые предусмотрительно расставил по гостиной. Достаю бутылку красного вина из холодильника. Нарезаю фрукты и ставлю всё это на небольшой стеклянный столик. По квартире разлетается запах мандаринов, смешанный с хвоей. В полумраке комнаты огонь от свечей прыгает по стенам, изгибая тени предметов по своему вкусу.
Я достаю гитару и решаю отрепетировать песню, которую сочинил для Фейт. Наконец-то я чётко ощущаю, что она готова. Она идеальна. Теперь, когда все частички моего сердца на месте, я наконец смог закончить её. Медленно перебираю струны гитары. Слова с лёгкостью вылетают изо рта. Закрываю глаза, полностью погружаясь в песню и в воспоминания. Вспоминаю, как впервые встретился с Фейт. Я тогда вёл себя, как полный кретин. И она не боялась мне об этом сказать. Фейт вообще не из трусливых, и мне в ней это нравится до безумия. Она дерзкая. Ей палец в рот не клади, покусает так, что не оправишься. А ещё эта девушка совершенно непредсказуемая. Она удивляет меня раз за разом. Я никогда не встречал таких, как она. Фейт — в переводе значит вера. Вера в любовь. Вера в будущее. Вера в счастье. Она стала моим лекарством. А позже моей жизнью.
Я слышу всхлип за спиной и резко поворачиваюсь. Фейт стоит и смотрит на меня со слезами на глазах. Я даже не слышал, как она вошла, увлёкся песней. Песней, которую она слышала.
— Джош, она прекрасна, — тихо произносит она.
Я кладу гитару на диван и иду к Фейт. Аккуратно кладу ладони на её холодные щёки и большими пальцами стираю с них слёзы. Кончик носа у неё красный то ли от холода, то ли от слёз. Прижимаю девушку к себе, согревая и успокаивая. Она еле заметно дрожит. Снимаю с неё куртку и подхватываю девушку на руки. Отношу её на диван и накрываю пледом, укутывая как малое дитя.
— Ты ведь пел обо мне? О нас? — шепчет она, глядя на меня чуть покрасневшими глазами. Она выглядит такой хрупкой и ранимой. Маленькая моя девочка.
— Да, хотел сделать тебе рождественский подарок. Но ты такая нетерпеливая, — шучу я, и она улыбается. — Думал, украшу дом, притащу самую красивую ель, напою тебя вином и в конце вечера огорошу тебя песней, чтобы уж наверняка тебя очаровать. Но ты решила подпортить мои планы.
— Прости, я не собиралась ничего портить. Просто хотелось скорей тебя увидеть, — она улыбается немного смущённо, а потом оглядывается по сторонам, — здесь очень красиво. И эта ель…