Зависть ночи
Шрифт:
Эзру выписали из больницы через семь дней после того, как он в нее поступил. Фрэнк приехал за ним в его пикапе и повез на юг по шоссе, заполненному автомобилями, тащившими на прицепах лодки, — стоял первый уик-энд сезона рыбной ловли.
— Как собаки? — спросил Эзра.
— Тоскуют.
— Это хорошо. Приятно, когда о тебе хоть кто-то думает дома.
— Врачи сказали, когда ты сможешь вернуться к работе?
— Может, и сказали, да я не слушал. Думаю, скоро.
Фрэнк уже несколько
— Что насчет Девина? О нем что-нибудь слышно?
Фрэнк молча покачал головой.
— У него немало друзей как раз для такого случая, — сказал Эзра. — Людей, которые способны помочь ему исчезнуть. А с Норой ты говорил?
— Звонил ей несколько раз. Она не перезвонила.
— Она еще в городе? Или уехала домой после всего этого?
— Наверняка не знаю.
— А сам ты? Скоро домой собираешься?
— Куда собираюсь? — переспросил Фрэнк. Эзра кивнул, и дальше они ехали в молчании.
Нора уже пять дней как не заглядывала в мастерскую. «Лексус» Вона забрали полицейские, так что из машин у нее осталась одна «мазда», которую отказывался перекрашивать Джерри. Нора попыталась сделать это сама, потратила три дня, создавая все новые подтеки краски, отскабливая их, опять приступая к работе и получая результат еще худший. В конце концов она позвонила в другую мастерскую и отбуксировала «мазду» туда.
После этого мастерская опустела окончательно.
Фрэнк Темпл несколько раз звонил ей, оставлял сообщения. Зачем он хотел увидеться с ней, прежде чем уехать отсюда? Считал необходимым поставить последнюю точку, подвести аккуратный итог всех этих ужасных событий? Перезванивать ему она не стала. Зато позвонила в местную газету и поместила в ней объявление о том, что ей требуется новый механик и маляр.
Объявление печаталось в течение недели, за это время Нора поговорила с двумя претендентами, пообещала связаться с ними позже, понимая, впрочем, что для этой работы они не годятся, а если и сгодились бы, платить им ей все равно будет нечем. И в эту пятницу впервые рассказала отцу всю правду. Нет, папа, работы у нас нет. Он расстроился, и Нора пообещала ему найти каких-нибудь клиентов.
Мастерской пришел конец, и наверное, ей, Норе, следовало бы испытывать облегчение.
Теперь она могла вернуться домой. Так почему же ей так грустно? Конечно, ей было по-прежнему страшно оставить отца одного, без близкого человека рядом, но сегодня она яснее, чем когда-либо, понимала, что не этот страх держал ее здесь: она просто не знала, что ждет ее впереди. Ровесники ее создавали семьи или делали карьеру, а она все еще ожидала какого-то знака, дорожного указателя, который скажет ей, куда следует повернуть. И Томагавк помогал откладывать решение. Теперь эта неопределенность так и осталась при ней, и хуже того, она не сумела
В понедельник она в одиночестве сидела в пустой мастерской. Телефон несколько раз звонил, однако вызов неизменно оказывался междугородным. Репортеры. Нора уже собралась отправиться на ланч, когда в мастерской появился Фрэнк Темпл.
— Привет, — сказал он.
— Здравствуй, — ответила Нора. — Я понимаю, мне следовало тебе позвонить. Просто завертелась. А потом решила, что ты, наверное, уже уехал.
— Нет, — сказал он, оглядываясь вокруг. Нора почувствовала себя какой-то жалкой, а ей не хотелось, чтобы он это заметил.
— Как дела? — спросил Фрэнк.
Нора и хотела бы уверить его в том, что у нее все хорошо, все отлично, но почему-то сказала правду. Сказала, что собирается закрыть мастерскую, уехать в Мадисон или, как ни ненавистна ей мысль об этом, в Миннеаполис, в дом приемного отца.
— Я видел твое объявление, — сказал он. — Если тебе удастся нанять кого-то, ты сможешь начать все заново?
— Честно говоря, я не смогу никому платить, пока мы не заработаем хоть какие-то деньги, а чтобы заменить Джерри, мне понадобятся целых два работника.
— Сколько денег тебе требуется, чтобы протянуть первое время?
Вопрос этот ей совсем не понравился.
— Не знаю, — ответила она, — во всяком случае, больше, чем банк согласится дать взаймы компании, которая и так уж увязла в долгах, а ни рабочих, ни клиентов у нее нет.
Фрэнк кивнул.
— Я подумываю о том, чтобы инвестировать во что-нибудь свои средства, — сказал он. — Кое-какие деньги у меня еще остались, и я решил: чем их транжирить, лучше вложить их во что-нибудь перспективное. В какой-нибудь новый бизнес или в тот, за которым стоит история. Традиция.
Нора покачала головой:
— Я милостыню не принимаю. Ты очень щедр и любезен, но мне придется тебе отказать.
— А я милостыню и не подаю, — сказал Фрэнк. — Ты, может быть, пропустила мимо ушей слово «инвестировать»? Я говорю не о милостыне, а о вещах совершенно иных. Скорее, наверное, о партнерстве.
— Мне не нужен партнер. Если я не могу справиться с этим в одиночку, лучше все бросить.
— Знаешь, — сказал Фрэнк, — чтобы быть сильной, вовсе не обязательно быть одинокой.
Некоторое время, довольно долгое, она молча смотрела на него, потом подъехала в кресле поближе к рабочему столу.
— Папа говорил мне, что обзаводиться следует только таким партнером, который готов испачкать руки, работая бок о бок с тобой.
— В таком случае я буду работать бок о бок с тобой.
— Ты же ничего не смыслишь в ремонте машин.
— Не смыслю, — согласился он, — но мы можем найти людей, которые смыслят. Что касается меня, я совершенно уверен, что смогу водить зимой снегоочиститель.