Зависть. Книга 1
Шрифт:
Радим ненадолго отошёл от меня, провожая друга до лестницы, снабдив его перед этим бутылкой алкоголя из минибара Стаса. Я размышляла о происшедшем и из всего случившегося на моих глазах мне была непонятна только одна вещь. Что имел в виду Валентин, когда, разглядывая меня, говорил о моей внешности Радиму. Складывалось такое впечатление, что Валевский знал меня давно, но этого не могло быть, так как сегодня он первый раз увидел меня. Он не знал, кто я и как меня зовут. О чём они вообще говорили?
Радим вернулся ко мне и снова сел рядом. Я развернулась к нему.
— Почему мужчины всегда стараются
— А чем ещё можно решить такую проблему, как желание забыть? — с печальной иронией спросил меня Радим. — Как избавиться от чувства сожаления, что ты не в силах изменить своё прошлое?
— А ты сожалеешь о чём-то? — поинтересовалась я.
— Да. Очень. До тошноты, — ответил он. — Такое мерзко противное чувство возникает от того, что нельзя получить второй шанс и прожить некоторые моменты жизни заново. Ты испытывала такое хоть раз?
— Нет, — даже не задумываясь, ответила я. — Со мной такого не было. Я стараюсь учиться на чужих ошибках, а не на своих.
Радим посмотрел на меня долгим внимательным взглядом.
— Тебе можно позавидовать, — тихо произнёс он. — Я до этого дня завидовал только Валентину. Он примерно, так же, как и ты, размышлял, пока свою Сашу не встретил. И, как видишь, даже он оказался не застрахован от подобной проблемы.
— А о каких ошибках ты сожалеешь, если не секрет? — спросила я его.
Радим опустил глаза, словно стесняясь теперь смотреть на меня.
— А ты разве не знаешь? — криво усмехнувшись, спросил он. А потом с плохо сдерживаемым чувством досады и отвращения сказал: — Весь университет знает обо мне. Мне все эти сплетни, правда, до лампочки, но иногда так бесит, что приписывают даже то, чего на самом деле не было. Словно им мало того, что уже есть.
— Не обращай внимания на них, — утешительно обратилась я к нему, борясь с желанием обнять его, так мне было жалко его в этот момент. Чувство раскаяния в собственных поступках редко присущи богатеньким мажорам. Любовь к нему дополнилась ещё и материнским инстинктом. — Такое насочиняют, что ни в какие рамки не влезает. Какой человек в здравом уме поверит в подобный бред, — сказала я ему.
— А что ты слышала обо мне? — осторожно спросил он.
— Ну, что ты спал с каждой, кто только попросит тебя об этом, — простодушно ответила я. — Это ведь неправда. — Я не спрашивала, я утверждала.
— Да, — натянуто улыбаясь, подтвердил мои слова парень. — У меня не было совместного сна ни с одной девушкой.
— Только шутить надо мной не надо, — серьёзно сказала я. — Я сплетням не верю, но и не дурочка. Впаривать мне, что ты ни разу не занимался любовью с девушкой, нехорошо. Она сейчас как раз наверху.
Радим молчал. Долго смотрел на меня неверящим взглядом, потом, приняв то, что я ему не вру, кивнул, но ответил мне так:
— Чтобы заниматься любовью надо любить.
— А зачем ты тогда заводил отношения с той, которую не любишь? — спросила я, всеми силами стараясь не показать, как мне радостно от того, что я ошибалась в его чувствах к Оле.
— Ты действительно хочешь услышать мой ответ? — иронично улыбаясь, глядя мне
В своём отношении к сексу Радим ничем от других парней не отличался. Если дают, значит надо брать. Поэтому его признание в том, что с Олей его связывала только постель, не вызвало у меня никакого отторжения. Скорее даже наоборот. Совершенная уловка пикапера. Намёк на то, что ты отличаешься от других, что с другими был просто секс, а с тобой может быть любовь, отключает разум и наполняет тебя всю потребностью узнать, каково это — быть любимой им. Тем более, когда он так смотрит на тебя, словно ты действительно ему нравишься.
— Я поражаюсь таким людям, как ты и Лариса, — сказала я. — Как можно хотеть близости с другим человеком, не испытывая к нему романтических чувств?
— Ты слишком красивые слова-определения подбираешь для банального траханья, — усмехнулся он.
Радим снова положил руку на спинку дивана, согнув её в локте, упёрся в кулак головой и с интересом смотрел на мой профиль, точно приготовился к долгой беседе. Мне пришлось ещё больше развернуться к нему, так как разговаривать, не видя его лица, было неудобно. Стас хотел подойти к нам, но Радим свободной рукой подал ему знак нас не прерывать, и его услужливый друг послушно отошёл. Даже гости Стаса нам не мешали. Точно соблюдали негласное правило. Если Валевский разговаривает с девушкой, то лучше не подходить. На нас поглядывали с любопытством, кто-то перешептывался, но в основном все занимались своими делами.
— Я всегда считала, что это просто жаргонное определение слова секс и не знала, что между ними есть какая-то разница. Разве это не одно и то же? — спросила я парня.
— Это совсем другое, — ответил он. — Есть любовь, есть секс, а есть просто траханье. О последнем тебе лучше не знать.
— А ты любил кого-нибудь? — Не задать этот вопрос, к которому тебя так ловко подвели, было невозможно. Сейчас он скажет, что нет, не любил.
— Думал, что любил, — ответил Радим. — Но сейчас я даже в этом сомневаюсь. Ничего о ней не помню, кроме своего впечатления от её красивых глазок и ножек.
Мы словно с ним ролями поменялись. Теперь я задаю вопросы, а Радим мне отвечает. Хотела узнать его ближе и вот получила. Но разочарование так и не наступало. Может потому, что за всеми его словами мне не слышалось радости или самодовольства от собственных побед.
— А что тогда любовь, по твоему мнению? — поинтересовалась я.
— Это когда она говорит, а тебе хочется слушать, — ответил он, глядя прямо на меня. — Когда то, что между вами происходит в постели, является обоюдным секретом и не выносится ею на люди, не становится общественным достоянием.
— Так ты правда решил расстаться с Ольгой из-за этого? — не удержалась я от лишнего и неуместного вопроса.
Радим, ненадолго прикрыв глаза, беззвучно выругался:
— Я тебя вижу первый раз в жизни. Уверен, Ольга тебя так же не знает, но даже ты в курсе, что мне захотелось орального секса. Я прав? Кто ещё в этом городе, чёрт возьми, не знает об этом? Каждая встречная потаскуха подходит и предлагает мне сделать минет.
Он был очень зол на Ольгу. Такое простить, конечно, сложно. А Радим продолжал с чувством объяснять мне своё решение порвать с ней.