Зависть. Книга 1
Шрифт:
— Твою мать! — выругался первый голос. — Тогда какого чёрта я здесь делаю?
— Вот и я о том же! Вали отсюда!
— А где здесь отлить можно? — спокойно поинтересовался первый парень, как ни в чём не бывало.
— На первом и на втором этаже есть по туалету, — тяжело переводя дыхание, ответил ему второй голос.
— А тут нет? У меня дома в каждой спальне есть.
— Слушай, если ты на неё тоже запал, можешь быть вторым, но сейчас только выйди отсюда, — уже рычит чей-то злой голос.
— Ни фига себе в какое место я попал! — присвистнул первый парень. —
Словно сквозь густой туман в голове до меня доносятся их слова, смысла которого я так и не осознаю. А вокруг меня опять порхает красивая яркая бабочка.
— В курсе, — отрезал в ответ кто-то.
— Я сейчас пойду, отолью и вернусь. Если за пять минут не успеешь, тогда я буду первым. Извини. Я тоже должен попробовать. Бухло забыть не помогает.
Открылась и закрылась дверь в спальню. Кто-то ушёл, а кто-то остался.
— Наконец-то этот ублюдок свалил, — слышу я рядом с собой уже подобревший облегчённо выдохнувший, тихий голос. — Иди сюда, милая. Давай разденем тебя, а то уже стало слишком жарко. Спать в одежде неудобно.
Я согласно киваю. Очень неудобно спать в одежде. Но и без трусиков я тоже не люблю спать. После очередного провала поднимаюсь, сажусь в постели и смотрю на своё голое тело. Смеюсь оттого, что, как дурочка, легла спать голышом.
— Чуть не пропустил всё веселье, — слышу я полный ироничного цинизма и злости голос со стороны двери. Затем раздаётся громкий щелчок, поворачиваемой защёлки в замке. — Значит, первокурснице захотелось ещё больше расширить свой кругозор? Я тебе помогу. Могла бы сразу меня об этом попросить. Не отказал бы. Зачем других звала?
Я с трудом могу сфокусировать взгляд на том, кто это говорит. Отчётливо вижу только его одежду. Как он расстёгивает светлую рубашку на груди, вытаскивает её из джинсов. Затем проходит к тумбочке около кровати, открывает ящик и что-то ищет в нём.
— Нет, Стас, ну ты даёшь! — опять злится он почему-то. — Какого чёрта ты не держишь в своей спальне резинки?! Как я, по-твоему, буду без них?! — С силой вытаскивает ящик и швыряет его от себя и тот с громким стуком ударяется о стену, падает на пол, рассыпая с шумом всё своё содержимое. — Ладно! Плевать! Уже всё равно! Катись всё к чёрту! — Этот голос теперь полон мучительного страдания. Словно его обладателю очень больно в этот момент. Моё сердце странно реагирует на этот голос, наполняется жалостью и сочувствием к нему.
— А ты кто? — спрашиваю его, так как, всё продолжает двоиться в глазах, и я не могу разглядеть его лицо в полумраке.
— Всего двадцать минут прошло, а ты уже забыла кто я, — ответил голос с горькой самоиронией. — Настолько я тебе на самом деле не интересен? Играла просто со мной, да? — спрашивал он и, не дожидаясь моего ответа, продолжал говорить, с плохо скрытым отчаяньем в голосе: — Я такой оказывается, идиот! Не сумел отличить правду от вымысла. Придумал ту, которой не существует, и сам внушил себе, что, наконец, встретил её. Как же здорово, чёрт возьми, вы меня развели! По-настоящему сделали счастливым. Я ведь поверил,
Белая расстёгнутая рубашка забирается ко мне на кровать у моих ног. А голубая бабочка снова вернулась, и я как зачарованная смотрю на неё, как она садится на его торс в районе сердца. Стоя на коленях, парень, дрожащими руками, расстёгивает ремень на джинсах, и бабочка ползёт прямо вниз, по его груди спускается на плоский живот, а дальше по дорожке из волос ниже пупка исчезает в расстёгнутой ширинке. А потом выныривает оттуда большой толстой гусеницей.
— Нравится? — спрашивает меня словно сквозь зубы незнакомец. — Он почему-то всем нравится. Даже больше, чем я сам. Ложись на спину, девочка. Напоследок вместе поиграем.
И он толкает меня на кровать. Мужской торс в белой рубашке нависает надо мной. И всё, что я дальше помню, кроме одной сплошной боли, в короткой вспышке памяти, это то, что в слабой попытке оттолкнуть его от себя, я дотронулась до его волос. Они были влажными от дождя.
Глава 6
Привычка просыпаться рано сработала, как часы, даже в этот раз. Открыв глаза, я некоторое время не могла понять, где я нахожусь, и что со мной произошло. Почему я в чужой постели, и почему меня обнимает, словно мягкую игрушку неизвестный мужчина?
Я лежу на боку, головой на правом мужском предплечье. Его вторая рука покоится на моей талии, прижимая меня к своему голому телу. Обнажёнными ягодицами ощущаю его гениталии и саднящая боль в том месте, где никогда до этого не болело, говорит моему разуму то, что больше у меня нет девственности.
С осознанием действительности меня накрывает такой стыд за себя, что я, застонав от ужаса и отвращения к себе, закрыла лицо руками. Понимание всего того, что со мной произошло, гвоздем впивается в мозг и меня начинает трясти от беззвучных слёз. Что я натворила?! Вчера так напилась, что даже не помню, как я оказалась в постели с этим человеком. Лихорадочно пытаюсь вспомнить, как это могло произойти, но ничего в памяти кроме моего вчерашнего безудержного веселья не всплывает. А потом до меня доходит, что Радим так за мной и не приехал. Может, я поэтому так поступила? Сошла с ума от разочарования и боли, отдалась неизвестно кому, чтобы его забыть? Нет! Я не могла такое сотворить с собой, даже из-за него. Что же со мной вчера такого произошло, что я согласилась переспать с незнакомцем?
Осторожно снимаю с себя чужую руку, освобождаясь из теплого плена одеяла. Я не смотрю та того, кто спал со мной всю ночь. Мне мерзко и противно от одной мысли, что я была с другим мужчиной, не с тем, кого я люблю. Даже не хочу знать кто это. Видеть его лицо, запомнить, как первого любовника. Сердце и так разрывается от боли и ненависти к себе, оттого что я наделала, и лишних воспоминаний мне не надо. Если я раньше не слишком нужна была Валевскому, то теперь и подавно не буду. Единственная моя ценность в глазах таких мужчин, как Радим растрачена впустую. Больше он не посмотрит на меня с нежностью.