Зависть
Шрифт:
– В твое время?.. – рассмеялась Марис. – Твое время еще не кончилось, папа.
Наклонившись вперед, она потрепала его по руке, покрытой темными пигментными пятнами. Рука была сухой, горячей, живой, но Марис не обманывала себя. Она знала – придет день, когда отца не станет. Чего Марис не представляла, это того, как она переживет эту потерю. Ей до сих пор были памятны рождественские утра, когда, проснувшись еще до света, она спешила в отцовскую спальню и, вытащив Дэниэла из постели, умоляла как можно скорее пойти вниз, чтобы посмотреть, что принес в подарок Санта-Клаус.
И это было далеко не единственное приятное воспоминание, связанное с детством и с отцом.
Сейчас Марис припоминала только один случай, когда в подростковом возрасте попыталась восстать против его власти. Друзья пригласили ее в клуб, ходить в который Дэниэл строго-настрого запрещал. В тот раз желание казаться взрослой впервые оказалось сильнее дисциплины, и Марис, улучив минутку, выбралась из дома через окно.
Когда уже под утро она вернулась домой, то оказалось, что окно крепко заперто. Пришлось звонить у парадной двери.
Тогда Марис показалось – прошла целая вечность, прежде чем отец спустился вниз и отпер замки. Он не кричал, не читал ей нотаций. Спокойным, даже каким-то будничным тоном Дэниэл сказал, что она приняла не правильное решение и теперь ей придется за это расплачиваться.
Приговор был достаточно суров. Дэниэл запретил Марис выходить из дома в течение месяца, но куда хуже оказалось сознание того, что она заставила отца в ней разочароваться.
Больше Марис никогда не удирала из дома тайком.
Разумеется, отец ее баловал, но она никогда не была испорченной. Он разрешал ей тратить столько денег, сколько она хочет, но за это Марис должна была заниматься повседневными домашними делами и помогать Максине готовить и убирать. За ее школьными оценками Дэниэл также следил весьма и весьма внимательно, однако и здесь его подход отличался от общепринятого. Он хвалил дочь за успехи и крайне редко ругал за ошибки. Впрочем, учиться Марис нравилось. Учителя редко были ею недовольны, и у Дэниэла всегда был повод гордиться дочерью.
А Марис это чувствовала и старалась, старалась изо всех сил.
– Значит, – спросила она теперь, – ты считаешь, что мне следует заняться этим делом и добиться, чтобы этот П.М.Э. продал свою «Зависть» нам?
– Я уверен, дело того стоит, – твердо ответил Дэниэл. – Кроме того, я сомневаюсь, что ты сможешь поступить иначе. Автор бросил тебе вызов. Быть может, он сделал это непреднамеренно, но это ничего не меняет. Миссис Мадерли-Рид не из тех женщин, которые пугаются трудностей. Дайте ей испытать свои силы – и ничего другого ей не требуется…
Он почти точно процитировал одну из статей, недавно помещенную в одном из профессиональных журналов, и Марис ухмыльнулась.
– Мне кажется, я это уже где-то читала, – заметила она.
– Кроме того, – серьезно добавил Дэниэл, – перед хорошей книгой ты тоже никогда не могла устоять.
– Это верно, – согласилась Марис. – Быть может, именно поэтому я никак не могу успокоиться – ведь в последнее время я занимаюсь в основном производственными проблемами – книги попадают ко мне уже после того, как они отредактированы и доведены до ума. Нет, ты не подумай – мне очень нравится эта работа, но вчера, когда я читала этот пролог, мне вдруг стало ясно, как сильно я скучаю по настоящей редакторской работе. Когда берешь в руки последний, отшлифованный вариант текста, который необходимо поскорее запустить в производство, волей-неволей начинаешь торопиться, потому что знаешь – эта книга у тебя не одна; есть и другие, и их тоже надо подготовить к изданию. К тому же на этой последней стадии изменить все равно ничего нельзя – кроме грубых ошибок, разумеется, но таких ошибок наши редакторы не допускают. Другое дело, когда работаешь с автором один на один, помогаешь ему создавать характеры, указываешь на слабые места и нестыковки сюжета. Если бы ты только знал, как мне это нравится!..
– Я знаю. – Дэниэл улыбнулся. – Именно поэтому ты решила заниматься издательским бизнесом. Ты хотела стать редактором – и ты стала им, И не просто редактором, Марис, – ты стала настолько хорошим редактором, что я понял: я могу доверить тебе гораздо более сложную работу. Да, теперь твои служебные обязанности сильно отличаются от тех, что были в самом начале, но ведь никто не мешает тебе вернуться к тому, что ты любишь. Я даже думаю, что тебе это будет не только приятно, но и полезно.
– Мне тоже так кажется, папа, но… Давай не будем делить шкуру неубитого медведя, – ответила Марис. – Я пока не решила, стоит ли «Зависть» того, чтобы расшибаться в лепешку, или нет. Как сказал мне П.М.Э., книга еще не закончена. Она даже не начата толком, если называть вещи своими именами, но моя интуиция…
– Которой я бесконечно доверяю, – вставил Дэниэл.
– …Но интуиция подсказывает мне, что роман должен получиться очень хорошим. В прологе я почувствовала… рельеф, фактуру, подлинное качество! И если автор сумеет удержаться на этом уровне до конца, мы получим настоящий бестселлер, который сможет встать в один ряд с «Убить пересмешника» Харпер Ли и другими… Кроме того, «Зависть» тоже построена на южном материале, а ты знаешь, как я люблю наш американский Юг!..
– Под «другими» ты имеешь в виду «Побежденного»?
Марис неожиданно почувствовала себя воздушным шариком, из которого выпустили весь воздух.
– Да, – ответила она после секундной паузы. – В том числе…
Последовала еще одна коротенькая пауза, потом Дэниэл спросил:
– Кстати, как поживает Ной?
И как читательница, и как жена, Марис была весьма разочарована тем, что за первой книгой Ноя не последовала вторая. Дэниэл знал об этом, поэтому после упоминания о романе Ноя ему казалось только естественным спросить о нем самом.
– Ты прекрасно знаешь, как он поживает, папа, – ведь вы с ним перезваниваетесь по несколько раз на дню.
– Я спросил тебя как отец, а не как коллега по работе.
Не в силах вынести пристального взгляда Дэниэла, Марис отвернулась и некоторое время сосредоточенно изучала окружавшую веранду кирпичную стену. Стена была довольно высокой, и Марис не могла увидеть, что делается в соседнем дворе. Поэтому она притворилась, будто ее крайне заинтересовали маневры рыже-черного полосатого кота, который соскочил на стену с платана. Кот скоро исчез в соседнем дворе, но тут из кухни выглянула Максина.
– Вам что-нибудь нужно? – спросила она.