Зависть
Шрифт:
– Разве тебе не пришло в голову, что бог мог взять меня живым на небо, а тебя оставить? Думаю, если бы это произошло, ты бы дулся на меня до конца своей жизни!
– Это и не могло прийти мне в голову, потому что ты и рай – вещи несовместимые, – холодно парировал Майкл. – Впрочем, довольно скоро я отбросил и версию похищения. Кому ты, на хер, нужен?
– Ого! Да ты завелся не на шутку!
– У меня есть для этого основания. К счастью, я заметил в мойке два грязных прибора, салат из авокадо и бекон в микроволновке. Это
– Да ты просто Шерлок Холмс! Ничто не скроется от твоего проницательного взгляда…
– Ты мог бы оставить мне записку и известить, что приехала Марис и что вы решили немного побродить по берегу.
– Материнский инстинкт – страшная штука, Майкл, а у тебя он развит, как у наседки. Если бы я оставил такую записку, ты тотчас помчался бы на берег, чтобы отнести нам зонтик и посмотреть, как там твои цыплятки…
– Возможно, мне действительно захотелось бы убедиться, что вы ведете себя примерно.
Улыбка сползла с лица Паркера, в глазах появился злой блеск.
– Вот именно, Майкл… – сказал он напряженным голосом. – Мы там играли во взрослые игры, и мне не хотелось, чтобы ты застал нас за этим занятием. Мне-то все равно, а вот Марис это могло не понравиться.
– Именно об этом я и собирался с тобой поговорить.
– Не желаю я ни о чем таком с тобой говорить!
– Боюсь, придется. Ты разработал план мести и, насколько я понял, не собираешься от него отказываться. Я прав? Ты пойдешь до конца, не так ли?
– Об этом мы с тобой уже говорили, и я считаю тему закрытой.
– Ты пойдешь до конца, Паркер?
– Да, черт побери! – заорал он. Майкла это, впрочем, не смутило.
– И каков же будет финал? – осведомился он с горькой улыбкой.
– Зачем я буду тебе рассказывать? – пожал плечами Паркер. – Я не хочу портить тебе удовольствие и пересказывать содержание заключительных глав. Сам прочтешь скоро.
Майкл мрачно взглянул на него.
– Почему-то у меня такое чувство, что в этой твоей книге хеппи-энда не будет.
– В жизни хеппи-энд встречается очень редко. К тому же я не гонюсь за дешевой популярностью.
– Тебя интересует только месть, не так ли?
– По-моему, это достаточно веский мотив. А где мотив – там и замысел, интрига, сюжет. Так что все вполне в рамках строгих литературных канонов.
– Вот именно – литературных. А как насчет Марис?
– Слушай, может, достаточно, а?
– Нет, недостаточно. Я задал тебе вопрос и хочу услышать ответ.
Паркер усмехнулся:
– Марис – одно из действующих лиц моего романа.
– То есть ты используешь ее в своих целях. Используешь, несмотря на то, что прекрасно понимаешь, кто она?
– Именно поэтому я ее и использую.
В голосе Паркера прозвучала стальная решимость, и Майкл почувствовал, что больше ничего он сделать не сможет. Убеждать было бессмысленно, злиться – тоже. Похоже, он исчерпал все свои возможности, и теперь ему не оставалось ничего другого, кроме как выбросить белый флаг.
Так он и поступил. Его решительно расправленные плечи ссутулились, голова поникла. И все же Майкл решился на последнюю попытку.
– Я прошу тебя, Паркер, оставь это… – проговорил он глухо. – Откажись от своего замысла и расскажи все Марис. Скажи ей правду, это необходимо и ей, и тебе. Скажи ей все, Паркер!
– Что именно «все» он должен мне рассказать? – спросила Марис, остановившись в дверях кухни.
При звуке ее голоса оба мужчины быстро обернулись, и по их расстроенному виду Марис поняла, что помешала какому-то серьезному разговору, грозившему перейти – или уже перешедшему – в ссору.
– Что же именно он должен мне рассказать? – повторила она.
– Я написал еще несколько страниц, – сказал Паркер. – Они, наверное, уже напечатались.
– Я пойду принесу. – Майкл бросил на Паркера многозначительный взгляд и вышел.
– Майкл приготовил кофе, так что угощайся, – любезно предложил Паркер.
– Спасибо, но на сегодня с меня, пожалуй, хватит. – Марис рассмеялась, несколько искусственно, впрочем. – Я чувствую – еще одна чашка, и я буду качаться на люстре вместе с твоим призраком.
– Дорого бы я дал, чтобы это увидеть. – Его улыбка была вымученной и совсем не веселой.
Марис недоуменно покачала головой. Она чувствовала: что-то случилось, но не могла понять что. Все началось вчера вечером, когда они с Паркером вернулись с пляжа. Когда они подъехали к крыльцу, Майкл, который вернулся с континента в их отсутствие, стоял на веранде и сурово смотрел на них. Они оба промокли до нитки, и Майкл сердито их отчитал. «От тебя, – сказал он Паркеру, – я ожидал любой глупости, любого безрассудства, но я не думал, что ты сможешь поступить так безответственно! Ведь по твоей милости Марис может простудиться и заболеть. И вообще, – закончил он недовольно, – что это за новая мода – шляться по ночам под дождем?»
Потом он решительным жестом взялся за кресло Паркера и покатил в его спальню в глубине дома. Марис знала, где находится спальня, но еще ни разу там не была. Даже когда Майкл показывал ей дом, он демонстративно не повел ее туда, хотя и свою спальню, и даже неотремонтированные комнаты на втором этаже он ей показал.
Марис не оставалось ничего другого, кроме как вернуться в гостевые комнаты во флигеле. Она чувствовала себя разочарованной и подавленной столь неудачным завершением романтического вечера. Марис, конечно, догадалась, что дело было совсем не в том, что они гуляли под дождем и промокли, и даже не в том, что Майкла встревожило их длительное отсутствие. Ей казалось, что все эти мелочи не могли так сильно расстроить старшего товарища Паркера.