Зависть
Шрифт:
Проклятье, с чего же начать.
— Миссис Бартен, — вмешалась Рэйли, — не могли бы вы рассказать нам о своей дочери? О том, чем ей нравилось заниматься, в чем у нее были успехи. Какие-либо воспоминания?
Взглянув на свою новую напарницу, ему хотелось прошептать ей «спасибо».
Особенно когда плечи женщины немного расслабились, а на ее лице появился намек на улыбку.
— Сисси была… то есть… — она взяла себя в руки. — Пожалуйста, простите меня. Это тяжело.
София придвинулась ближе к креслу.
— Не торопитесь. Я знаю, что мы о многом просим вас.
— На
Запинающимся голосом, постепенно набирающим силу, миссис Бартен начала рассказывать истории, рисуя картину очень умной, немного стеснительной девушки, которая бы никогда не ввязалась в беду, если бы предвидела ее возможность.
Точно, Сесилия Бартен определенно убита, подумал про себя Век. Этот случай — не типичный побег наркомана или кошмар с участием сбрендившего агрессивного бойфренда. Стабильная семья. Счастливая молодая женщина. Светлое будущее. Пока судьбоносный эквивалент автомобильной аварии не врезался в жизнь девочки, оборвав ее существование.
— Не возражаете, если я взгляну на те фотографии? — спросил Век, когда в повествовании повисла пауза.
— Нет, что вы.
Он встал и подошел к встроенным книжным полкам с каждой стороны выпуклых окон, выходивших на улицу. Двое детей. У Сисси была младшая сестра. Также здесь были снимки с вечеринок в честь выпускного и дня рождения, соревнований по легкой атлетике, игр в хоккей на траве… семейных встреч и свадеб… Рождества.
Странно, но эти фотографии приводили его в трепет. Боже, это лучшее, что могут предложить «нормальные», и без какой-либо на то причины, Век вспомнил свое детство: в его доме не было ничего подобного — счастливых времен или фотографий, создававших их видимость. Те мгновения, которые им с матерью приходилось разделять, не хотелось выставлять на всеобщее обозрение. И, если на то пошло, ему самому не хотелось их помнить.
Он протянул руку и взял один из снимков размером пять на семь дюймов [55] . Сесилия стояла рядом со своим отцом, держа его под руку, а другую положив ему на спину.
Она была очень похожа на свою маму и лишь немного — на отца. Но родство очевидно.
— … звонила домой? — спросила Рэйли.
Век вернулся к разговору.
— Да, — ответила миссис Бартен. — Она ушла около девяти. Мне только что сделали операцию на ноге… Молоткообразное искривление пальца… — Казалось, женщина на секунду задумалась о чем-то, и Век был готов поспорить, что думала она о том, как сильно хотела вернуться в то время, когда ей приходилось волноваться лишь о посадке туфель.
55
Примерно 12,5 на 18 см.
И, может, она винила себя в произошедшем.
Миссис Бартен встряхнула головой и вновь сосредоточилась.
— Я почти не могла двигаться. Я дала ей список покупок, и… она позвонила из магазина. Не знала, какие перцы мне нужны — зеленые или красные. Мне были нужны красные. Я готовила… — Она быстро сморгнула побежавшие слезы. — В общем, именно тогда
Век поставил фотографию обратно на полку. Возвращаясь к дивану, чтобы сесть рядом с Хероном, он нахмурился. Парень пялился на мать жертвы с пристальностью видеокамеры, словно он читал и записывал каждое подергивание глаз и поджимание губ, когда она говорила.
Радар Века начал искрить, и было неясно, случилось это из-за пропавшей девушки, ее печальной, милой матери или же огромного мужика, выглядевшего так, будто он мог разжечь огонь своим пристальным, пылающим взглядом.
— Могу я задать вопрос, — сказал Век. — У нее были бойфренды?
Уголком глаза он заметил, как Херон сжал руки на бедрах, далеко не сразу расслабив их.
— Нет. Конечно, у нее были друзья среди мальчиков, свидания время от времени… но ничего серьезного. По крайней мере, она ни о чем таком мне не рассказывала… и она практически ничего не скрывала о своей жизни.
Руки агента резко расслабились.
— Хочешь что-то спросить? — спросил его Век.
Повисла долгая тишина. И перед тем, как ситуация стала действительно неловкой, мужчина произнес низким и тихим голосом:
— Миссис Бартен, я верну ее домой. Так или иначе, я верну ее вам.
Век опешил с мыслью, «Проклятье, дружище, не надо этих слов».
— Эм, он имел в виду…
— Все в порядке. — Миссис Бартен поднесла руку к горлу. — Я не обманываю себя. Я знаю, что она… больше не с нами. Мать чувствует холод в сердце. Мы просто хотим знать, что случилось и… похоронить ее подобающим образом.
— Вы получите ее назад. Клянусь.
Теперь миссис Бартен начала всхлипывать — иного и не следовало ожидать. Парень походил на воина, собравшегося отомстить — он был скорее мстителем, нежели агентом.
— Спасибо… всем вам.
Век благоразумно посмотрел на часы.
— Если вы извините меня и мою напарницу, мы поедем в супермаркет. Менеджер сказал, что сегодня заканчивает рано.
— Ох, да, разумеется.
Агент Херон помог миссис Бартен встать, взяв ее за руку.
— Вы не против, если я взгляну на ее спальню?
— Нет, что вы… я вас отведу. — Она повернулась к Веку и Рэйли. — Если вам нужно уехать сейчас, вы всегда можете вернуться.
— Спасибо вам, — сказала Рэйли. — Мы обязательно вернемся.
— И мы сами найдем выход, — пробормотал Век.
Когда агент Херон и мать жертвы начали подниматься по лестнице, Век остановился в переднем холле, наблюдая за их продвижением. Из окна на лестничной площадке на них лился свет, луч солнечного света падал им прямо на лицо, становясь неким маяком для их…
Подождите.
Век заглянул в гостиную… куда золотистые лучи лились с запада.
Невозможно. Нельзя добиться такого эффекта с противоположной стороны, спереди и сзади дома.
— Что такое? — тихо спросила София.
Век перевел взгляд обратно на лестницу. Херон и миссис Бартен скрылись из виду, свет на площадке тоже исчез, а через окно были видны только набухшие почки на ветках клена, стоявшего позади дома, и ясное голубое небо над ним.
— Я поднимусь наверх, — ответил он своей новой напарнице. — Всего на минуту.