Завод седьмого дня
Шрифт:
– Как – что? Это станица Счастливая!
Карел никогда не видел столько воды разом. Это было даже не озеро, а море, которому не видно края. Но больше всего его поразило даже не это, а сама станица.
Огромная платформа покачивалась в отдалении от берега, и на ней можно было рассмотреть дома, а по бокам, на метр уйдя под воду, были прикреплены лодки – те самые, с крыльями.
Несколько раз открыв и закрыв рот, Карел перевел беспомощный взгляд на Натана. Тот, судя по его довольному лицу, был в восторге от произведенного эффекта.
Вместе они
– Держи.
Он влез в лодку первым и завел мотор. Колючая веревка ободрала Карелу руки, сильно дернувшись, но как только мотор заработал, лодка встала и перестала раскачиваться.
У нее крылья были сложены и опущены куда-то за заднюю часть, так что даже оставалось место для пассажира, которым и оказался Карел. Он вошел в воду по голень, подтянулся и залез через борт, перекосив лодку. Отжав штанины и усевшись, наконец, нормально, Карел перевел удивленный взгляд на Натана. Тот уже вполне привычно улыбался.
– Да я бы лаг повернул, теперь вымочишь все.
– Кого повернул?
Карел привстал, одернул штанины, липнущие к ногам и снова сел. На месте пилота ему казалось удобнее, а может, он просто подрос еще немного. Теперь колени торчали выше головы, и это было не очень-то удобнее.
– Вот эту вот малышку.
Натан погладил лодку по крутому боку, разворачивая ее носом к платформе. По воде она шла так же легко и плавно, как и по небу. Голубая полоса, идущая вдоль борта, почти вся скрывалась под водой, и казалось, что ниже ничего нет, коричневая лодка закончилась и не имеет дна.
– Это и есть лаг, – продолжил Натан, оглянувшись, чтобы убедиться, что Карел его внимательно слушает. – Летательный аппарат Григоровича. Был такой парень когда-то. Наши малышки хорошо идут по воде, а в воздухе развивают скорость в два раза большую. Хороша?
– Хороша.
Карел закрыл лицо ладонями и глубоко, прерывисто вдохнул. Он не ожидал от себя такого, но не очень-то удивился, когда к горлу подступила тошнота. А ведь «малышку» почти не болтало.
– Ну, дела! – Натан снова оглянулся и засуетился, толкая лаг в узкое пространство, помеченное синей полосой, между двумя другими лодками с расправленными крыльями. – Все, приехали! Вылезай.
И он выбрался первым, а дождавшись, пока зеленоватый Карел ступит на относительно твердую поверхность, снова вернулся в лаг. Переползя с места пилота на пассажирское, Натан свесился за борт и начал расправлять крылья, с которых с грохотом посыпались сверкающие капли. Закрепив его на борту, он задом выполз на платформу.
– Это чтобы крыло просохло до взлета, – пояснил он топчущемуся на месте Карелу.
– Ну, я понял.
Натан покосился на него, но ничего не сказал. Он, похоже, вообще сомневался, что человек с таким зеленым лицом может что-то понимать.
– Ты не переживай так, у нас болтает только раз в день, как раз перед обедом. Перестанет болтать, поешь и вроде отлично все. До следующей болтанки спокойно доживешь.
Карел с сомнением хмыкнул – ему так не казалось. И тут же завертел головой – по станице разлетелся гул огромного колокола.
– А вот, кстати, и обед. Пойдем, слопаем кого-нибудь, тебе сразу полегчает, – Натан, воодушевленный этой идеей, спрыгнул с выступающего причала на деревянные доски и первым шагнул между домов, которые, расступившись, образовали широкую улицу. – Это Центральная улица. Тут у нас столовая и всякие рабочие штуки, ну, ты разберешься. Вон там церковь, если тебе вдруг приспичит исповедоваться или жениться.
Карел с сомнением посмотрел на деревянный дом, отличающийся от других только вырезанным крестом на дверях, но никак не отреагировал: в конце концов, Маркес тоже принимал у себя дома, едва выходя из кровати. К священникам в принципе Карел относился с долей здорового недоверия – просто потому что знал, как они живут.
Да так же живут, даже лучше немного.
– Это вряд ли.
– Вот и славно, – Натан влился в дружелюбную толпу, высыпавшую на улицы из домов, с каждым поздоровался и ухватил Карела за локоть, чтобы тот не потерялся. – Есть еще спальная улица и производственная, названия у них другие, ну, сам потом увидишь, поймешь. Дома, правда, есть везде, даже между улицами, это зависит от того, куда тебя Старик решит поселить.
– Я, наверное, должен буду с ним увидеться?
Карел, лавируя между людей, не всегда успевал сориентироваться и даже пару раз кого-то неловко толкнул, но в ответ ему только улыбнулись. А какая-то девушка с интересом стрельнула глазами. Это Карела почему-то очень напугало, и он поспешил за Натаном, который тащил его за собой, раздвигая толпу. Ему тоже только улыбались.
Карел немного успокоился, хотя, едва попав в эту человеческую кашу, он изрядно напрягся. Кругом все были какие-то слишком дружелюбные. Слишком – и это еще слабо сказано.
В столовой уже были люди, Натан громко кого-то поприветствовал, широко обнял сразу двух мужчин и сел рядом с ними. Карел примостился рядом, глядя в пустой стол. Кто-то во главе стола встал и поставил перед каждым по тарелке, даже Карелу перепало. Наклонившись к тут же начавшему есть Натану, он тихо поинтересовался:
– А ты всегда за этим столом сидишь?
– Да, – прошамкал Натан, – вон там старейшина нашей улицы, это наш стол. Сейчас он нас всех накормит и пойдет обедать к Старику.
– А где он? – Карел огляделся, но кроме людей за столами, никого не увидел.
– Он обедает отдельно, – Натан проглотил изрядный кусок и отмахнулся. – Ешь давай, потом поговорим.
Карел опасливо ткнул вилкой в вытянутый кусок, состоящий из каких-то хрустящих комков. К счастью, это оказалась всего лишь рыба, запеченная в хлебных крошках с яйцом. Интересно, значит, куры здесь есть.
А если Натан ходил на охоту, значит, бывает и что-то кроме рыбы. Но рыбы явно больше.
Морской город, подумать только! Такого Карел совсем не ожидал.