Завод войны
Шрифт:
— Рисс овладела этим сборщиком, механически перепрограммировала его и заставила разрезать ошейник.
— Ясно.
Даже когда у Трента был собственный — и достаточно сложный — форс, он ни за что не смог бы проникнуть в сознание робота и прочитать его воспоминания. Для этого надо быть специалистом–техником, программирующим эти чертовы штуковины. Подумав немного, Трент оглянулся. Никакого ошейника рядом не было видно. Рисс что, прихватила его с собой, или…
У Т-образной развилки они прижались к стене, задействовав геккоботинки. Даже здесь, в глубине
— Сюда, — сказал Спир и зашагал по стене, теперь, конечно, превратившейся в пол.
— Как ты собираешься остановить Рисс, если она настроилась на погоню за Свёрлом? — спросил Трент.
Спир обернулся:
— Попытаюсь убедить, попытаюсь уговорить. Впрочем, если я подойду к ней достаточно близко, то, пожалуй, теперь смогу застопорить механизмы этого дрона.
Ухмыльнувшись, Спир похлопал ладонью по шипу, а потом шипом — по шлему скафандра, точно над форсом. Затем он развернулся и двинулся дальше. Трент был уверен, что ни он сам, ни кто–либо из его знакомых не сумел бы «застопорить» работу дрона–убийцы. Спир был опасен даже тогда, когда впервые встретился с Изабель Сатоми, — но с тех пор он неуклонно делался все опаснее и опаснее.
— Тогда следующий вопрос. Почему?
Спир остановился, но не обернулся.
— Ты говорил мне, что проклят эмпатией, так где же она сейчас?
— В смысле?
— Одного лишь факта, что Рисс намерена убить Свёрла, должно быть достаточно…
Трент почувствовал, как у него внутри что–то напряглось. Да, все верно, но ведь дело выживания требует…
— Хотя, возможно, я должен объяснить тебе, как именно Рисс планирует расправиться со Свёрлом, — продолжил Спир. — Энзимная кислота, которой я воспользовался, чтобы освободить людей–моллюсков от прадорских привоев, была улучшенным вариантом кислоты, уничтожавшей как прадорские, так и человеческие ткани, — и Рисс заполучила ее. Можешь себе представить, насколько это мучительно, когда твое тело растворяет кислота?
Трента подташнивало, но он, сглотнув, попытался придерживаться логики:
— Если Свёрл будет жить, мы все умрем.
— Нет, у нас есть время — как я понимаю, Королевский Конвой лишь обстругивает защиту станции. Их предводитель сообщил мне по секрету, что настоящая атака последует через… десять часов.
Спир все–таки оглянулся.
— У меня есть время остановить Рисс, вернуть всех на «Копье» и уйти отсюда.
— Со Свёрлом?
После паузы Спир ответил:
— Поживем — увидим.
Этот человек был весьма уверен в своих способностях. Однако всего через несколько секунд после разговора стало очевидно, что его уверенность некоторым образом преждевременна.
Трент не успел среагировать. Спир шагал впереди, когда секция обшивки под его ногами вдруг провалилась, точно крышка люка, что, конечно, было невозможно при нулевой гравитации. С приклеенными к металлу геккоботинками Спир исчез в дыре по пояс. А потом показались две серебристые руки скелета–голема —
Блайт
— Что он там делает? — спросила Грир, плюхаясь в кресло.
Они все уже устали торчать на планете, стараясь разобраться в суете вокруг далекого Цеха 101. А еще они пытались — безуспешно — следить за Пенни Роялом.
Блайт пожал плечами и тоже сел. При помощи корабельных датчиков он сканировал деятельность Пенни Рояла в развалинах, но информацию получал смутную. ИИ обнаружил два объекта, которые немедленно уничтожил. У объектов, кажется, были корни, как у диких растений, отростки уходили в землю на многие километры. Вот и все, что ему удалось узнать.
— Полагаю, изучает развалины, — сказал капитан.
— И никаких объяснений, — пробурчала Грир.
— Никаких.
— Меня уже мутит от всего этого. Возможно, нам стоило просто остаться в Государстве, дать себя исследовать, как хотели ИИ…
— Возможно.
— Ты не согласен?
— Как и ты.
Блайт включил изображение ИИ, отметив, что тот изменил форму. Все его шипы торчали вверх: он, точно подсолнух, тянувшийся к свету, сейчас сомкнул «лепестки» — поскольку солнце–гипергигант как раз скрылось за горизонтом.
— Нет, ты прав, — сказала Грир, глядя на экран.
— Дело не закончено — как мы все и почувствовали на Авиа. Мы позволили Пенни Роялу втянуть нас в это, мы видим чудеса и участвуем в них. Чего–то мы не понимаем и не получаем внятных объяснений, когда спрашиваем, но чудеса все равно есть.
— И решение тоже будет, — заявил вошедший в рубку Бронд.
— Ты так уверен… — Грир огляделась.
— Просто мы пока не видим картины в целом. Я не понимаю, почему Пенни Роял стремился задержать прибытие сюда Королевского Конвоя — но сейчас он не предпринимает ничего, чтобы помешать им делать то, что они делают.
— Очевидно, он их задерживал, чтобы не допустить участия в деле короля и предотвратить его смерть, — заметил Блайт.
— Угу. — Бронд занял свое кресло. — Но сейчас, похоже, нам предстоит увидеть, как уничтожают Свёрла, а заодно и всех остальных. Сдается мне, это не совсем правильная кульминация тех манипуляций, которым мы были свидетелями.
— Согласна, — откликнулась Грир. — Но, опять–таки, что нам известно?
Бронд вглядывался в экран, следя за обстреливавшим завод–станцию Королевским Конвоем.
— Я уже все это видел, — сказал он. — На станции один за другим взрываются генераторы силовых полей. Для того, кто ведет бомбардировку, это отличная возможность сконцентрировать огонь на ослабленной точке. Однако ничего подобного не происходит. Каждый раз, когда отказывает один из проекторов, Конвой переносит обстрел на новое хорошо укрепленное место.
— Вероятно, они выводят из строя защиту, готовясь к штурму, — предположил Блайт.
— Возможно, — кивнул Бронд и беспомощно махнул рукой. — Но зачем им это делать, если их цель — уничтожить Свёрла как угрозу?