Завоевание Константинополя

Клари Робер де

[340] Ираклий — византийский император, в 627—628 гг. разбивший персов и вернувший захваченные ими провинции в Азии и Египте. В действительности речь идет о конной бронзовой статуе Юстиниана I (воздвигнута в 543— 544 гг.), находившейся на форуме Августеон, между храмом св. Софии и воротами Большого дворца. Император представлен был в костюме Ахиллеса. Сохранились рисунок XIV в., изображавший статую, и ее описания, которые в значительной мере подтверждают образ, запечатленный Робером де Клари.

[341] Set Apostres: вероятно, Робер де Клари поименовал эту церковь «на слух», спутав слова «septe» («семь») и «saints» («святые»); речь идет о константинопольской церкви Святых апостолов. Считалось, что в ней якобы был захоронен один из апостолов (св. Андрей) (а не семь!), а также св. Лука и св. Тимофей, о чем сообщает наряду с другими источниками

и Антоний Новгородский. Церковь построена была в середине VI в. и послужила прототипом венецианского собора св. Марка.

[342] В действительности тут были гробницы ряда византийских императоров и императриц, а также видных церковных деятелей (Иоанна Златоуста, Григория Назианзина и др.). По свидетельству Никиты Хониата, крестоносцы вскрыли императорские гробницы (включая Юстинианову) и унесли все ценности.

[343] Добрыня Ядрейкович в «Книге Паломник» тоже упоминает мраморный столп, к которому якобы «Христос привязан бысть». Вероятно, источник обоих авторов—евангелие от Матфея (гл. 27, ст. 26), где говорится о том, что Понтий Пилат, «Иисуса бив предал на распятие», хотя ни о каком столпе, к которому он был привязан, не упоминается.

[344] Мать императора Константина I Великого (324—337), причисленная церковью к лику святых, — Елена (умерла в 327 г.).

[345] Вероятно, имеются в виду Гиролимниевы ворота, увенчанные тремя императорскими бюстами, которые были украшены драгоценными камнями. Эти ворота находились в стене напротив Влахернского дворца и служили входом в него.

[346] Золотые ворота расположены были в южной части сухопутных стен. Первоначально триумфальная арка, воздвигнутая Феодосием I в 388—391 гг. в честь победы над узурпатором Максимом. Византийский историк Кедрин рассказывает, что на воротах находилась скульптурная группа — четыре бронзовых льва. Ворота служили для въезда в Константинополь в особо торжественных случаях.

[347] «Игралище императора» (jus l’empereeur) — ипподром. Его длина составляла 400 м, ширина — около 120 м, он вмещал по 120 тыс. зрителей.

[348] Императорская ложа помещалась в северо-восточной части ипподрома и была украшена бронзовой квадригой (четверка коней), впоследствии ее перевезли в Венецию, где она и поныне стоит над порталом собора св. Марка.

[349] Имеются в виду два происходивших одновременно конных заезда; по длине ипподрома тянулась разделительная стена, одну часть занимали «зеленые», другую — «голубые» участники зрелища.

[350] Арабский географ XI в. Идризи сообщает, что на ипподроме стояли в два ряда очень живо исполненные бронзовые статуи людей, медведей и львов. Там же находились два обелиска. Описание ипподрома у Робера де Клари — одно из самых обстоятельных в средневековой литературе.

[351] Представление Робера де Клари, будто фигуры животных и людей на ипподроме некогда двигались силой волшебства (par encantement), показывает, что его воображение переходило границы действительных возможностей средневековой техники. Возможно, впрочем, что «двигались» какие-то части статуй (лапы животных и проч.), которые таким образом словно «играли», и хронист мог слышать рассказы об этом.

[352] Вероятно, Робер де Клари описывает здесь бронзовую статую богини Афины, упоминаемую Никитой Хониатом. Ее левая рука была прикрыта накидкой, правая поддерживала голову, слегка наклоненную к югу. Те, кто не знал подлинного направления, могли думать, что богиня как бы взирает на Запад и рука ее словно призывает западное войско к завоеванию города. Сообщение о пророческих надписях свидетельствует, насколько широко были распространены среди крестоносцев подобного рода «предсказания», создававшиеся post eventum (после совершившегося события) и представлявшие собой форму пропаганды. Вторая из двух статуй, называемых Робером де Клари, возможно, была золотой статуей Ромула.

[353] Безант — византийская золотая монета (номисма) весом 4,5 г.

[354] Столп (колонна) со статуей императора Аркадия (сооружена в 402 или 403 г.) на форуме Ксеролофос, и колонна, увенчанная статуей Феодосия I Великого (сооружена в 385—386 г.), на форуме Тавра. Образцом для них послужила колонна Траяна в Риме. Обе колонны имели винтовые лестницы и были покрыты барельефами, изображавшими различные события истории. По некоторым данным, высота столпа Аркадия равнялась 47 м. Описывая колонну, с которой крестоносцы сбросили Алексея V, о чем Робер де Клари сообщает в гл. CVIII, Виллардуэн и Гунтер Пэрисский говорят о старинных скульптурных

изображениях на ней. Греки считали, писал Гунтер, будто тут представлены сивиллины пророчества. Здесь были изображены и корабли и словно поднятые с них лестницы, по которым карабкались вооруженные люди, явно намереваясь, как казалось, «завоевать... город и захватить его». Жители Константинополя, по его же словам, и прежде созерцали эти скульптуры, но не верили, что с их городом когда-нибудь может приключиться что-либо подобное; теперь же, когда они въявь увидели лестницы, «поднятые на наших кораблях», и припомнили начертанное, они начали придавать гораздо более серьезное значение тому, что «столь долго с презрением отвергали». Константинопольцы даже искалечили многие из скульптур камнями и железными молотками, полагая, что таким образом сумеют обернуть пророчество против завоевателей. Согласно Виллардуэну, среди скульптурных изображений была некая фигура человека в императорском одеянии, который падал вниз, ибо «уже давно было предвещало, что какой-то константинопольский император будет сброшен с этого столпа». Все это подтверждает распространенность «роковых» предсказаний подобного рода как формы пропаганды. Английский хронист Радульф Коггесхэйльский рассказывает о надписи на столпе в Константинополе, согласно которой владычество греков закончится после того, как процарствуют три императора по имени Алексей: затем власть в империи перейдет к другому народу. Над тремя статуями императоров, находившимися на столпе, высилась еще одна — ее рука была обращена на Запад. О «пророчествах», якобы начертанных на колоннах, которые описывает Робер де Клари, сообщают также венецианские источники.

[355] Огромная численность столичного духовенства, как ее представляет Робер де Клари, близка к действительности. Добрыня Ядрейкович писал о 40 тыс. священников, проживающих между Греческим и Русским (т. е. Мраморным и Черным) морями («есть попов 40 000, а кроме монастырьских; а монастырев 14000; а у святыя Софии 3 тысячи попов»).

[356] Трехнефная церковь во Влахернском дворце, построенная в V—VI вв. Ее упоминает и Антоний Новгородский.

[357] Li sydoines — одна из религиозных реликвий, так называемая святая плащаница — кусок полотна, которым, согласно рассказам евангелистов, ученик Иисуса Христа, Иосиф Аримафейский, обвил снятое с креста тело «Учителя», отданное ему по распоряжению Понтия Пилата. В этой плащанице Иосиф положил его в гробницу, высеченную в скале (Матф., гл. 27, ст. 59—60; Марк, гл. 15, ст. 46; Лука, гл. 23, ст. 53). «Святыню» видел (правда, в храме св. Софии) и Добрыня Ядрейкович, упоминающий «пелены Христовы».

[358] Храм Христа Пантократора (Вседержителя). Воздвигнут при Иоанне II Комнине

[359] По рассказу Никиты Хониата, Мануил Комнин поместил эту красного мрамора плиту в дворцовую церковь; позднее ее положили рядом с его собственной гробницей в храме Пантократора. Антоний Новгородский тоже видел там эту плиту («доску»), якобы со слезами богородицы, которые «суть белы видением, аки капля вощаные».

[360] В действительности предлагалось выдвинуть по шесть, а не по десять выборщиков. Возможно, впрочем, что вмешательство дожа в ход предварительных переговоров, о котором сообщает далее автор, представляло собой подлинный факт — Робер де Клари мог узнать о нем из вполне достоверного источника, как это доказывают многие другие приводимые им сведения.

[361] О притязаниях знатных сеньоров на императорский трон и о страстях, которые разгорелись во время переговоров, сообщает также Виллардуэн. Особенно яростными соперниками — среди прочих кандидатов — выступили Бодуан Фландрский и Бонифаций Монферратский. В письме Бодуэна Ионнокентию III, написанном уже после избрания, обо всех этих распрях не сказано ни слова. Выборщиками от крестоносцев были епископы Суассонский, Труаский, Гальберштадтский. Вифлеемский, Акрский и аббат де Лочедио, а от венецианцев — Энрико Дандоло, Витале Дандоло, Оттоне Кверини, Бетруччо Контарини, Никколо Наваджеро и Панталоне Барбо. Отдельные венецианские источники называют в качестве избирателей от крестоносцев четырех французов (Бодуэна Фландрского, Гюга де Сен-Поля, Жоффруа де Виллардуэна и некоего Арсюэля де Маршюэля, или Арсуля де Маркуоля) и двух ломбардцев (Джакомо Мальвичинн по прозвищу Наваррец и Никколо де Пиччоли), но в научной литературе возможность участия двух последних в выборах императора и вообще их пребывания на Востоке обычно отрицается. В целом Робер де Клари освещает обстоятельства избрания императора достоверно и убедительно.