Завоевание недр

Адамов Григорий Борисович

Она лежала на боку, буровой коронкой кверху, опираясь на обрыв, как будто собираясь вскарабкаться на него.

Мареев с трудом переводил дыхание. Он бросил взгляд кверху.

Далеко наверху, почти на вертикальном в этом месте откосе, едва заметно маячило темное отверстие тоннеля. Из него свалилась в эту страшную глубину торпеда.

Очевидно, с Михаилом… Неужели он здесь, в торпеде?

Мареев бросился к торпеде. Он стучал в нее, звал Михаила. Ответа не было.

Тогда с большим трудом, напрягая все свои силы, он начал терпеливо отвинчивать с помощью ножа наружные гайки, крепившие болты выходного люка.

Это ему удалось сделать после долгой и утомительной работы. Наконец, отбросив люк, он увидел внутри торпеды ноги Брускова. Они были босы, холодны, мертвенно неподвижны.

Мареев извлек тело Брускова из торпеды. Голова была разбита, руки переломаны, все лицо в крови…

Падение в торпеде с высоты было смертельным.

Мареев долго сидел у трупа, не сводя с него глаз. Потом вырыл могилу возле торпеды и похоронил в ней своего друга. Потом пошел, с трудом волоча ноги, по направлению ко все сильнее разгоравшемуся впереди свету…

У обрывистого берега ребятишки искали удобного места для вечерней ловли рыбы.

Под кустами они нашли человека, лежавшего без сознания, в странных лохмотьях, покрытых грязью, с руками, покрытыми сплошной коркой земли, и с совершенно седой головой. Они бросились домой, в совхоз, подняли тревогу.

Прибежали люди с носилками и лекарствами.

Человека отнесли в совхозную больницу. Там он пришел в себя, и первый вопрос, который он задал врачу, склонившемуся над ним, был:

– Вы не знаете, доктор… подземная… термоэлектрическая станция… работает?

Услышав утвердительный ответ, Мареев (это был он) удовлетворенно улыбнулся и погрузился в глубокий сон.