Завоевание Средней Азии в хрониках российской армии

Зотов Виталий

Форты Уральский и Оренбургский были возведены хоть и относительно близко к границам среднеазиатских владений, но находились всё же ещё в глуби степей и являлись как бы промежуточными укреплениями для складирования провианта, фуража, боеприпасов на случай крупной военной экспедиции в Среднюю Азию. Форт Уральский находился, например, в 400 верстах от Орска в направлении Аральского моря.

Возникновение этих фортов и других укреплений в киргизской степи, где в течение многих столетий грабили и убивали, в значительной мере способствовало к постепенной потери интереса к баранте и установлению относительного внутреннего порядка. (4,с.273–274).

А через 2 года, в 1847г., на правом берегу Сырдарьи, недалеко от впадения её в Аральское море, было возведено Аральское укрепление, или форт Раим, получивший своё название от находившегося по близости захоронения Раим. Форт Раим

был уже заложен на самой границе с хивинскими владениями, в 70 верстах ниже крепости Джан-кала, на левом берегу реки. Укрепление было закончено 6 июля 1847г., гарнизоном в нём было оставлено 700 человек, комендантом назначен майор Ерофеев, наверное, тот самый, который ещё поручиком или штабс-капитаном отличился в Перовском походе. Кроме того, лейтенантом Краббе была собрана двухмачтовая шхуна «Николай» и лейтенант Митурич совершил на ней первый рейс по Аральскому морю, где доселе не появлялся ни один корабль. (4,с.286–287).

Возведение Раимского укрепления вызвало сильное недовольство хивинцев, собиравших до этого времени подати с киргизов, кочевавших в низовьях Сырдарьи и пошлины с караванов, ходивших из Бухары в Оренбург. Боясь прекращения этих поборов, они употребили все усилия, чтобы удалить отсюда русских, но безрезультатно. Усилия же эти выражались, естественно, в совершении вооружённых налётов на правый берег.

Первый такой налёт был совершён через месяц после основания укрепления, 20 августа 1847г. Около крепости Джан-кала собралось около 2 тысяч хивинцев под предводительством хивинского бека Ходжа-Нияза и киргизских султанов Джангазы Ширгазыева, называвшего себя ханом, и Ирмухамеда Касымова. Часть их переправилась через Сырдарью, разграбила более тысячи киргизских семейств, из 21 семейства забрали с собой женщин, а стариков и детей – 30 младенцев, утопили. Убили 4 караульных батыря Джан-ходжи, известного в степи своей ненавистью к хивинцам. После этого набега они возвратились на свой берег. Начальник Раимского укрепления Ерофеев, ставший уже подполковником, узнав об этом налёте от Джан-ходжи, 23 августа объявился против Джан-калы с отрядом в 200 казаков и конных солдат при двух орудиях. К русским присоединился и батырь Джан-ходжа с 700 киргизами, сюда же подошла шхуна «Николай» поручика Мертваго, имевшая на борту тоже 2 орудия. Через реку началась артиллерийская перестрелка. Русские выпустили несколько конгревских ракет, заставив тем самым хивинцев в ужасе бежать в степь. Их преследовали джигиты Джан-ходжи, которые освободили своих пленных и часть награбленного скота – 3 тысячи верблюдов, 500 лошадей, 2 тысячи рогатого скота и 50 тысяч баранов. Поспешное бегство хивинцев из Джан-калы, навело в Хиве ужас, там со дня на день ожидали русского вторжения, однако подполковник Ерофеев реку не переходил, т.е. выполнил существовавший тогда запрет не нарушать границу.

Во 2й половине ноября этого же года, хивинцы совершили второй набег на русское правобережье. В этот раз их собралось уже 10 тысяч, и ими предводительствовал Рахманберды-бий, сын хивинского хана Ильтезара. Они по льду двумя отрядами переправились через Сырдарью, выше и ниже форта Раим, и начали грабить джанходжинскую орду, разграбили множество аулов, забрали в плен женщин, а стариков прирезали, захватили 2 торговых каравана, один русский и один татарский, взяли в плен двух русских приказчиков Ивана Голицына и Якова Мельникова. Подполковник Ерофеев выслал против них отряд в 240 казаков и конных солдат с 2 орудиями. В течение 4 дней, с 24 по 27 ноября русский отряд, несмотря на огромное превосходство хивинцев в силах, четырежды разбивал их. За эти четырёхдневные бои русские потеряли убитыми 2 и раненными 6 человек, у хивинцев было убито 340 и 6 человек взято в плен. После этого хивинцы отошли на свой берег. Русские Сырдарью вновь не переходили и хивинцев на их территории не преследовали.

Третий набег произошёл в марте 1848г. В ночь на 6 число хивинское скопище в 1,5 тысячи всадников, в основном туркменских йомудов, под начальством йомудского хана Абдул-Халика, хивинского бека Ходжи-Нияза и киргизских султанов Джангазы и Буре, переправились на правый берег и вновь подвергли разграблению киргизские аулы. Кроме того, они ещё успели сжечь пристань. Ушли на свой берег беспрепятственно, благодаря превосходству своих коней.

После этого третьего набега, киргизы обнищали вконец, и ушли вглубь степи, к Уральскому укреплению. Таким образом, на киргиза этот третий набег, был последним набегом.

На русских же набеги продолжались. Так 26 мая 2 тысячи хивинцев напали на русские транспорты, следовавшие с линии в сторону Раима эшелонами. Впереди головного эшелона

следовала съёмочная партия прапорщика Яковлева с 7 топографами и 160 казаками прикрытия. Хивинцы подожгли степь по ветру к отряду, но Яковлев был опытным степняком и, в свою очередь, запалил степь позади себя и отошёл на это место. После безрезультативной перестрелки хивинцы отступили.

В обозе двигался начальник транспорта войсковой старшина Иванов, мужик неграмотный и сильно пьющий. Будучи под хмелём и не поверив донесению прапорщика о нападении, он, взяв 14 казаков, поскакал вперёд, чтобы лично разобраться на месте, попал в засаду и потерял 9 казаков. Протрезвев или, наоборот, поддав ещё, он собрал 84 человека и вновь напал на хивинцев, устроил отчаянную рубку и обратил их бегство, отбив у них 5 казаков, захваченных в плен до этого, при ловле рыбы. 22 И ещё раз, 3 июля, отряд хивинцев в 250 всадников вновь напал на съёмочную партию того же Яковлева около урочища Майлибаш на Сырдарье. Нападение русскими без потерь было отбито.

22

За эти свои пьяные выкрутасы, приведшие к гибели 9 человек, Иванов попал-таки под следствие. Однако его спасло то, что он был очень храбрым и в результате всё же хивинцев отогнал.

Видя неуспешность всех этих набегов и большие потери при этом, Хива прекратила враждебные действия против России, и ограничила свои домогательства об оставлении русскими фортов Раим и Новопетровского на Каспии миролюбивыми переговорами через посланцев, но безуспешно. (32,с.174–179).

Итак, занятие киргизских степей успокоило линию и, вместе с тем, послужило прекрасной школой для практического образования войск Оренбургского и Сибирского отдельных корпусов. Взамен однообразной гарнизонной службы на линии, им пришлось с этого времени, совершать продолжительные и трудные походы по степям, пустыням и оазисам, вступать в бой с неприятелем в 10–15 раз более многочисленным, впоследствии брать крепости и укреплённые города, упорно защищаемые неприятелем. Они скоро освоились и сделались прекрасными и незаменимыми войсками в Туркестане. (32,с.179).

б) Начало русско-кокандского конфликта.

Взятие Ак-Мечети.

В 1851г. Обручев, ставший уже генералом от инфантерии, т.е. полным генералом, генерал-полковником по современной табели, был отозван в Петербург. В Оренбургский край оренбургским и самарским генерал-губернатором вновь был назначен Перовский В. А. Началось его второе губернаторство. (64,с.536).

Василий Алексеевич согласился со всеми новшествами, введёнными его предшественником в отношении войск, более того, он устранил ещё остававшиеся, на его взгляд, некоторые недоработки. При Обручеве в поход войска снаряжались довольно-таки скупо, Перовский устранил это. Раньше на привалах и ночёвках в степи, очень много, явно больше чем надо, солдат, назначалось в аванпосты и во анутренние караулы для охраны казённого имущества, в результате чего, многие на следующий день выступали в путь совсем неотдохнувшими, с этим тоже было покончено. Перовский разрешил пехоте во время похода иметь кошмы, раньше же спали на голой земле. У башкир стали брать телеги по вольному найму, ну и пр.

По инициативе Перовского произошла и перемена наступательного движения из Оренбурга в Туркестан. До этого оренбургское начальство при всех своих политических соображениях имело в виду исключительно Хиву. С 1851г., с вступлением в должность Перовского, внимание переносится на Коканд. Однако при всём этом Перовский пока не соглашался на сомкнутие оренбургской и сибирской линии от Копала до Аральского укрепления, которое предложил генерал-адъютант Анненков, производивший ревизию в западной Сибири. Это несогласие на полтора десятка лет оттянуло тотальное, если можно так выразиться, наступление на Среднюю Азию.

Перемена же наступательного курса с хивинского направления на кокандское, было не непроизвольным, а скорее вынужденным. Хива, как было в предыдущем разделе сказано, с конца 1849г. прекратила организацию снаряжения военных набегов на русское правобережье Сырдарьи и разорение приграничных киргизских родов, находящихся в русском подданстве, и все свои усилия на удаление русских, временно повела путём мирных переговоров, не надеясь больше на свою вооружённую силу. Это не значит, что хивинцы не вторгались больше в русские пределы, нет, такие прецеденты были и после 1849г., но это были уже неорганизованные шайки, сколачиваемые на свой страх и риск местными беками, и за их действия ханское правительство ответственность на себя не брало.