Завоеватель
Шрифт:
Все придворные считались бывалыми воинами, но они отпрянули от Арик-бокэ. Его гнусавый голос разносился по залу, шрам на изуродованной переносице побагровел.
– Объясните, как армия вторглась в мое ханство, а мы своевременно об этом не узнали? Для чего мой дед создал ямскую систему? Месяцами я спрашивал советников, почему не приходят письма, почему опаздывают отчеты. Я спрашивал своих доверенных помощников, по какой причине Каракорум мог оказаться в изоляции. Нет, объясните, как без нашего ведома такое случилось в тысяче миль от города?
Стражник вернулся с двумя кувшинами, полными вина. Арик-бокэ дождался,
– Это дело прошлое. Разберусь с ним и казню тех, кто твердил, что, мол, ямы – сама надежность, гарантия безопасности и раннего оповещения, о котором другие ханы и не мечтали. Алгу я тоже казню, а дочь его отдам своим слугам – пусть забавляются… – Арик-бокэ вздохнул, понимая, что одной бранью ничего не добьется. – Ямы нужно восстановить. Орлок Аландар отберет в ямщики лучших дозорных. Я должен выяснить, где тумены моего брата, чтобы ответить с наибольшей эффективностью.
Хан повернулся к придворным, высматривая признаки неуважения.
– Аландар, сколько у нас людей? – осведомился он наконец.
– Без туменов из урусских земель и из Чагатайского улуса… – начал тот.
– Орлок, скажи, что у меня есть, а не чего нет.
– Двадцать туменов, ваше ханское величество. Это если охранять город останется лишь дневная стража.
– А у моего брата сколько?
Аландар замялся, понимая, что способен лишь гадать.
– До восемнадцати туменов, ваше ханское величество, хотя он долго воевал с сунцами и мог потерять шестьдесят-семьдесят тысяч.
– А то и больше, орлок. Мой брат-заучка мог растерять половину войска, пока читал цзиньские книги или учился одеваться, как цзиньская шлюха.
– Как скажете, ваше ханское величество. Точно мы узнаем, лишь когда заработают ямы.
– Хубилай не одолел сунцев, орлок Аландар. Он пять лет сиднем просидел в империи, ожидая, когда Мункэ-хан явится ему на помощь. Вот кто нам противостоит. Лжехан, мой брат, перекрывший нам снабжение, мотается по свету, полный бездумной самоуверенности, а правомочный хан Чингисова народа расхлебывает последствия… С меня хватит, Аландар! С меня хватит оборванных гонцов, боящихся сказать, что ханство разваливается. Мы встретимся с моим братом-заучкой. Я заставлю его ползать у моих ног.
– Всенепременно, ваше ханское величество, – отозвался Аландар, наклонив голову.
– Получается, два месяца назад предатель стоял под Самаркандом. – Арик-бокэ махнул рукой одному из двадцати генералов, которые с волнением ждали приказов. – Неси карты! Посмотрим, куда он мог уйти за это время.
Генералы переглянулись. Они предполагали, что за такой срок свежие монгольские тумены могут пройти тысячи миль. Аландар знал, что из всех военачальников он наименее уязвим перед ханским гневом.
– Ваше ханское величество, Хубилай может быть где угодно. Мы подозреваем, что он отправил тумены на север против Бату, следовательно, уже разделил свое войско. Уверены мы лишь в том, что он придет в Каракорум.
– Это лишь город, – парировал Арик-бокэ.
– Это город, где остались жены и дети его воинов, господин мой. Хубилай за ними явится. Разве у него есть выбор?
Арик-бокэ немного подумал и кивнул.
– Ну вот, хоть что-то. Хубилай точно сюда придет, а у нас есть то, что ему дорого. Этого хватит, но только для начала, орлок. Оборонительный бой я вести не желаю. Наша сила в скорости, в движении. Хубилай к стенке меня не прижмет, ясно? Я выберусь из Каракорума и разыщу его. Хочу устроить облаву и медленно сжимать кольцо, пока не загоню его воинов в угол.
– Ближайшие ямы уже работают, господин мой, – отозвался Аландар. – Теперь мы знаем, в чем дело, и ежедневно восстанавливаем их десятками. Нас оповестят, как только покажутся тумены Хубилая.
– Мне это уже говорили, Аландар, таким словам я больше не верю. – Арик-бокэ сделал глубокий вдох. – Отправь тумены в Чагатайский улус и вышли дозорных, чтобы держали между ними связь. Пяти групп по сорок тысяч воинов должно хватить. Дозорных вышли вперед, и чтобы бдительность не теряли. Как увидят заучку… – Арик-бокэ остановился, упиваясь метким прозвищем непутевого брата. – Как увидят его, в бой пусть сразу не вступают, а дождутся все тумены. Мы сокрушим лжехана, и я увижу это собственными глазами.
– Разумеется, ваше ханское величество. Я оставлю тысячу воинов патрулировать лагеря и Каракорум. Еще нужны новые ямы, чтобы между городом и чагатайскими землями курсировали ямщики.
Вот что значит вольное толкование приказов. Арик-бокэ это почувствовал и тотчас рассвирепел.
– Повторяю, орлок, это только город. Я – хан всего народа, один город ничего для меня не значит.
Аландар замялся. Арик-бокэ явно не желал выслушивать возражения, но молчать было нельзя. Как орлоку, Аландару следовало гасить праведный гнев хана тактическими выкладками.
– Господин мой, если ваш брат отправил тумены на север, они окажутся у нас за спиной, когда мы выступим против основной части его войска. Они могут разрушить Каракорум…
– Чтобы усмирить их, у меня есть заложники. Тронут хоть один каракорумский камень – приставлю ножи к горлу их женщин и детей. Этого тебе хватит? Не думаю, что хоть один Хубилаев сотник отдаст такой приказ. Они не пойдут на город из страха перед резней.
Аландар нервно сглотнул. Он сомневался, что Арик-бокэ выполнит угрозу, но не давить же на него! Еще ни один хан не истреблял свой народ, только ведь и междоусобных войн не было с тех пор, как Джучи предал Чингисхана. Проблем, с которыми столкнулся Арик-бокэ, прежде не знал никто, и орлок решил держать свои опасения при себе.
Хан кивнул, словно согласились с ним.
– В городе будет кому выполнять мои приказы, орлок, будет достаточно верных мне людей, для которых клятва – не пустые слова. Пока этого хватит. Нутром чувствую, что должен ответить на оскорбления. Пошли гонца к Хулагу, пусть передаст моему брату, что я взываю к его клятве. Собери тумены на равнине. Я отправлюсь на поиски брата своего Хубилая, найду его, а потом уж решу, как с ним расправиться.
Аландар кивнул. Он считал, что хан недооценивает вражескую армию. По скорости они не уступают каракорумским воинам, да и вопреки бахвальству Арик-бокэ Аландару не верилось, что командует ими дуралей-заучка. Такой не перекрыл бы линии снабжения Каракорума задолго до штурма. Такой не лишил бы Арик-бокэ самых влиятельных союзников еще до непосредственного начала войны. Тем не менее Аландара с юных лет учили повиноваться.