Завоеватель
Шрифт:
— Но ведь ты так хотела меня увидеть! — игриво напомнил он.
— Вовсе не для того, что вы себе вообразили! — пролепетала она, снова потупившись.
С сожалением глянув на нее еще раз, Рольф повернулся и направился к сундуку. Кейдре не могла оторвать глаз от его широкой мускулистой спины и длинных узких бедер. Ей казалось, что она вот-вот позабудет, зачем явилась сюда среди ночи.
Наконец Рольф накинул рубаху и жестом пригласил ее войти. Кейдре перешагнула порог, но на всякий случай предпочла оставаться поближе к двери. Она настолько пришла в себя, что обратила внимание на его непривычно развязные манеры и почти пустой мех с вином. Неужели он пьян?
— Не желаешь выпить со мной?
— Терпеть не могу вашу нормандскую кислятину! — Ее даже передернуло от отвращения.
— Вот как? А ты не врешь? — Рыцарь усмехнулся.
— G какой стати мне врать?
— Но от вина у норманнов прибавляется мужская сила — тебе известно об этом?
— Вы что, больше ни о чем не можете говорить?
— Просто мне казалось, что не все приятное мне внушает тебе отвращение! — заметил Рольф, лукаво сверкнинув глазами.
— Вы пьяны!
— Вовсе нет, и у меня есть прекрасный повод для праздника!
— Ну да, еще бы! Теперь вы сможете на блюде поднести голову моего брата вашему незаконнорожденному королю.
— Совершенно верно. — Рыцарь мгновенно помрачнел.
— Я требую, чтобы вы отменили свой приказ!
— Требуешь? Я не ослышался, Кейдре? — Против обыкновения он не взорвался от гнева, а всего лишь посмотрел на нее со снисходительным недоумением.
— Я настоятельно прошу, — покраснев от унижения, поправилась она.
Рольф небрежно облокотился о камин и поманил ее пальцем.
— Ты можешь получить от меня все, что угодно! Подойди сюда и потребуй. Я сегодня на редкость добр и ласков…
— Вы шутите! — пробормотала Кейдре, с замиранием сердца думая о том, что его улыбка подобна лучу солнца.
— Ну что ты! Я никогда не был столь серьезен! Разве ты не знаешь, что могла бы получить от меня все, что захочешь?
Она молчала, не смея отвести взгляд.
— Особенно, — тут его ноздри хищно затрепетали, — когда на тебе надета одна ночная сорочка, твои очи так чудесно сверкают от гнева, а губки припухли и слегка раздвинулись — уж не для меня ли?
Кейдре трепетала, словно птица, запутавшаяся в тенетах.
— Распусти свои волосы! — вкрадчиво попросил он.
— Что-что?
— Я хочу полюбоваться на них сейчас же, — все так же ласково проговорил Рольф. — Доставь мне удовольствие, Кейдре!
— Но я пришла сюда не ради вашего удовольствия, — возразила она, — а чтобы потребовать… чтобы попросить отозвать вашего человека. Из-за него я не могу даже по нужде спокойно сходить. Это же нечестно!
— Распусти волосы, — повторил Рольф осипшим от возбуждения голосом. — Прошу тебя!
Кейдре обмерла: он действительно ее просит! Наверняка такое случается нечасто. От его ласкового голоса сладко щемило сердце…
Норманн с улыбкой приблизился к ней и в мгновение ока распустил по плечам чудесные медно-рыжие локоны. Кейдре даже не успела возмутиться — она замерла под его страстным, горящим взором.
Бежать, скорее бежать, пока не поздно! За ее спиной оказалась дверь, а он подходил все ближе, невнятно бормоча:
— Я потерял всякую надежду. Мне уже не справиться с этим одному!
Кейдре чувствовала, что ей самой вряд ли удастся справиться с собственным телом: оно горело от возбуждения, молило об объятиях и поцелуях.
Но тут по странной прихоти судьбы в памяти Кейдре всплыли два лица: Алис в своей комнате напротив хозяйской спальни и Моркар в жутком каземате внизу.
— Оставьте меня! — Она едва успела вывернуться.
— Один поцелуй, — шептал он, — только один!
Он не постеснялся прибегнуть к силе и снова заключил Кейдре в объятия, несмотря на ее слабые попытки сопротивления. Она даже не заметила, что стонет и выгибается всем телом навстречу его губам, щекочущим ее шею. В ушах ее зазвучал ласковый шепот:
— Я хочу тебя, Кейдре! Скажи «да», отдайся мне с радостью! Милая, пусть эта ночь принадлежит нам, только нам! — Он подхватил Кейдре на руки.
От восторга все поплыло у Кейдре перед глазами. Никогда в жизни никто не был с ней так нежен и никогда ни о чем не молил. Ей было трудно устоять перед этой любовной атакой: своим безошибочным чутьем прирожденного воина норманн угадал, что вожделенная крепость вот-вот падет. Он опустил свою прекрасную пленницу на кровать и осторожно погладил ее по груди.
— Прошу тебя, — повторил он. Его мощное тело опустилось на нее сверху.
И вновь упрямая память не позволила Кейдре утонуть в океане страсти. Перед ее глазами промелькнуло бледное, залитое кровью лицо Моркара. Он томится в застенке, и норманн наверняка отправит его на виселицу. Это мигом развеяло сладкий морок и помогло окрепнуть ее воле.
— Нет! — Она что было сил уперлась руками в его грудь. — Нет, ни за что! Ты совершенно потерял совесть и стыд, норманн! Там, в подземелье, ждет своей участи мой брат, а моя сестра спит в соседней комнате! Завтра ты женишься на ней, и вы возляжете вместе, а потом ты примешься за Моркара! И при этом ты еще хочешь, чтобы я отдалась тебе по собственной воле?!
Рыцарь замер, тяжело дыша и вслушиваясь в горькие, полные боли слова.
— Ты затеяла слишком опасную игру, красавица! — наконец сказал он. — Еще секунда — и ты станешь моей! — Его огромный пульсирующий член уперся ей в живот.
Кейдре замерла в его объятиях, не доставлявших ей больше ни малейшей радости, и прошептала:
— Алис наверняка все слышит!
— Она спит.
— Это на нее не похоже! Я сейчас закричу. Вряд ли твоя невеста обрадуется, если увидит, что жених насилует ее сестру.