Завтра мы вернемся
Шрифт:
– А я ведь хотел быть с тобой до старости, вырастить детей, купить загородный домик, сделать парное тату. Ты бы сделала маленький замок с узорами, а я ключ от него, – говорил искатель в слух. Слезы, в который раз начали капать на свежую землю, парень даже не пытался их остановить, это было абсолютно бесполезно, они будто каждый раз начинали литься с новой силой, как только предпринимались попытки остановить их.
Одинокая фигура замерла, обнимая маленькую каменную плиту с надписью "Анна" на продуваемом всеми ветрами городском кладбище, трава медленно наклонялась в сторону дергающегося от плача тела. А где-то далеко, в разгромленной
15
Лес перестал быть таким густым, деревья встречались все реже и реже. Ветер укрепил свои позиции и гораздо чаще бросался с неба на землю, перенося пыль, паутину и еще невесть что с места на место. Более того он все норовил лететь героям прямо в лицо, независимо от того, куда они поворачивались. Цвета вокруг медленно сменялись от бледно-серых тонов смешанного леса с его жухлой травой, к коричнево-серым, словно в питерские оттенки резко добавили солнечные брызги, начали появляться сосны.
Двое искателей продолжали идти без единого слова. Второй, отойдя от болезненных воспоминаний, решил нарушить тишину, чтобы снова не погрузиться в глубокую пучину своего сознания, она уверенно булькала своей густой массой, похожей на смолу. Собрав волю в кулак, чтобы отказаться от своих же предыдущих угроз, Второй начал разговор:
–Давай, рассказывай, зачем пошел со мной? – слова прозвучали достаточно грубо, но искатель не мог говорить мягче, он загрубел за время без любимой, другим интонациям в его речи просто неоткуда было взяться.
– Ты запретил мне лишний раз разговаривать, – обиженным голосом ответил Первый.
– Давай уже, пока я не передумал, – Второй понял, что грубостью дело не исправит, – я вспылил, настроение ни к черту, в голове и подавно уже ничего на своем месте не лежит. Извини.
– Что же такое у тебя произошло?
– Не важно, точнее важно, но это длинная история и ее не стоит рассказывать вот так вот, далеко от цивилизации, в лесной грязи.
Первый немного расстроился, его интерес не был удовлетворен, парень привык узнавать все и сразу, но сейчас нельзя было даже найти эту информацию в интернете, чего уж говорить про сплетни от знакомых. Организм требовал срочного получения новой информации, но ничего с этим поделать не мог. Он подумал, что хоть немного сможет выведать, если расскажет свою небольшую историю и причину, по которой он пошел в этот чертов лес. Первый, после небольшой заминки начал говорить:
– Моя проблема может и покажется простой и несерьезной, – начал парень, – два месяца назад в клубе я встретил прекрасную девушку, угостил ее парой коктейлей и умудрился уговорить ее уехать ко мне домой. Была прекрасная ночь, ты просто не представляешь какая, – Первый подмигнул, – роман закрутился сам собой: вечеринки, бары, прогулки по мостовой ночью. И вдруг она исчезает из моей жизни, оставив только записку на чистейшем, словно только купленным листе бумаги. Она написала одну короткую фразу: "Не обижайся на меня". Что это могло значить? Что я тогда сделал не так?
– Даже не пытайся понять логику в поведении девушек, никогда не угадаешь, зачем та или иная особа делает что-то. Я сам не очень давно попался на подобное несовпадение действий и логики. Сам до сих пор не могу разобраться
16
По лицу Первого было видно его расстройство: оно побледнело, губы, похоже, хотели слиться в один оттенок с кожей. Глаза смотрели под ноги и практически не шевелились. Если присмотреться, то в уголке глаза можно было заметить появившуюся слезинку, в тот же момент подброшенную вверх ресницами. Кажется, он раз за разом прокручивал в своей голове приятные воспоминания о потерянной девушке.
– Я очень хочу ее вернуть, – медленно проговорил Первый.
В этот момент он запнулся об упавшее дерево, но, громко выругавшись, удержал равновесие и замер, наклонившись на ближайшую сосну. Дыхание мгновенно сбилось, видимо он не был привычен хоть к каким-то физическим нагрузкам.
– Что ты думаешь о девушках, что всегда есть рядом с нами? Просто подруги или любовницы, не важно, – вдруг спросил он.
Второй остановился. Капюшон на его куртке слегка приподнялся от ветра, собираясь накрыть его голову. Он сам не знал зачем каждый раз останавливался, но размышления постоянно требовали излишнее количество энергии, которой на ноги уже не хватало.
– Я сторонюсь их.
– То есть ты…
– Нет, – прервав начавшиеся размышления Первого, сказал Второй, – женщины – создания, способные ввести тебя в самую глубокую пучину Хельхейма, но и в то же время могут создать рай вокруг тебя и для тебя. Все зависит от нашего к ним отношения.
– Поэтому ты их сторонишься? Боишься замерзнуть? – Первый обрадовался, что разговорил собеседника хоть на немного.
– Однажды я уже был в раю и обещал остаться с его создательницей навсегда. Поэтому и не горю желанием сближаться еще с кем-либо. Да и уже долгое время не очень-то склонен к общению с людьми в целом, а тут сам понимаешь, тебе не надо – другим и подавно. Но меня это вполне устраивает.
– Ты прямо как лебедь, – задумался Первый, – гордая птица, заключающая одну пару на всю жизнь.
Второй фыркнул и отвернулся. Откуда этому мальчишке знать, что чувствует человек, потерявший родную душу, потерявший там, откуда не возвращаются. Она ушла слишком неожиданно, не успев сказать даже своего последнего слова, а может быть и успела, только он его не слышал.
Первый не утратил попыток выведать еще крупицу информации о собеседнике. Скука от монотонной прогулки, хоть и приходилось постоянно отвлекаться на происходящее под ногами, брала свое, и парень старался хоть как то развлечься.
– Что ты думаешь о девушках? Кто они для тебя? – настойчиво продолжил допрашивать собеседника Первый.
Второму ничего не оставалось, как ответить о своих размышлениях по этому поводу, он чувствовал, что тот по-другому попросту не отвяжется.
17
– Я восхищаюсь женским полом, – начал Второй, – женщины – это существа, созданные будто не из ребра первого человека на планете, а из его самых красивых качеств. Ты замечал, насколько они грациозны в любых движениях, независимо от того, насколько эти движения могут быть неудобны для тебя? Девушки умеют быть красивыми всегда, манить своими изгибами и формами, они знают как лучше встать или сесть, чтобы тебе нравилось на них смотреть. Я пол жизни любил одну и это была именно та девушка, что я тебе описал, посмотрев на нее однажды, ты уже не мог смотреть на других.