Завтра никто не умрет
Шрифт:
Он растоптал рацию. Тела сбросили в расщелину – пусть ищут. Когда подоспел хвост группы, ничто не напоминало о побоище.
– Вы чем это тут занимались? – подозрительно потянула носом Надя.
– Не задумывайся, Надя, – буркнул Федоренко. – Начнешь задумываться – плохо кончится.
Выбором нового врага долго не мучились. Спустились со скалы и вновь оказались во власти битого камня. Держать направление становилось труднее – двигались зигзагами. Но вот проход расширился, появились клочки какой-то чахлой растительности, даже деревья – кривые, разлапистые, коротконогие, непонятно как произрастающие на каменных уступах. Стационарный пост могли и проглядеть. Домик из сосновых брусьев, замазанных глиной, притулился под скалой, почти сливался с местностью. Возможно, днем его бы сразу заметили, но ночью, под слоем свинцовых
– Ложись, – приказал Туманов.
Легли.
– А чего это такое? – прошептал Прудников.
– Откуда нам знать, – огрызнулся Ивлев. – Может, музей.
– Давайте не будем заходить? – предложила Надя. – Ну, избушка, пусть стоит.
– Сомневаюсь, – проворчал Федоренко. – Не так-то просто пройти мимо с невозмутимым видом. Ты как считаешь, Павел Игоревич?
– Считаю, что оставлять за спиной мы можем лишь материальные ценности.
Они подкрались поближе. Скалы в этом месте вздымались широкими уступами, журчал ручеек, вытекая из скалы. Проблемы с питьевой водой на острове, похоже, не было. «Воду сторожат?» – мелькнула глупая мысль. В избушке что-то горело. Вряд ли электричество. Лампа масляная или что-то в этом духе.
Так и оказалось. О смысле поста в ущелье долго не дискутировали. К службе здесь относились халатно. Человек в черном вскинул голову. Он сидел на плетеном стуле за каким-то раритетным столом, перелистывал журнал в свете масляной лампы. Подпрыгнул, попятился, в глазах заметался испуг. Туманов вскинул приклад, ударил в челюсть. Боец повалился и остался лежать в углу, закатив глаза.
– По базе пробил, – невозмутимо констатировал Ивлев.
Второй, мирно спавший на дощатой лежанке, проснулся, вскочил, вращая глазами. И этого отправили в нокаут.
– И даже не вспомнил боец, что в кармане у него винтовка, – усмехнулся Ивлев, снимая со стены незаменимый в ближнем бою «каштан».
Осмотрелись. Женской руки в этом суровом мирке явно не чувствовалось. Потрескивала буржуйка, дрова были навалены неопрятной кучкой, пустые кружки сдвинуты на край стола, пачка чая, рваная обертка, крошки, пустая тара от лимонада.
– «Носкаином» попахивает, – поморщился Федоренко. – Неряхи какие-то.
Павел обшарил тела, вывел из строя очередную рацию. В одном из парней еще теплилась жизнь. «Притворюсь, что не заметил, – подумал он, – все равно не жилец».
– Уходим.
– Ага, бегу. – Прудников прилип к журналу, за которым коротал ночку покойник, бегло его перелистывал, цокал языком. – Мужики, тут бабы – глаз не отвести...
– Голые, что ли? – хохотнул Федоренко.
– А то.
– Или обнаженные?
– А в чем прикол? – парень недоуменно хлопнул глазами.
– Прикол в понятии. Голая баба – это пошло. А обнаженная – важнейшее из искусств. Ладно, бросай свою порнуху. Давай, детка. И закрой наконец рот.
Надя встретила их на крыльце гробовым молчанием. Пытливо всматривалась каждому в глаза, молча пристроилась в хвост колонны.
– Молчит – и не надо ее перебивать, – шептал Ивлев, – молчащая женщина – это находка. Слушал бы и слушал.
Люди нервничали – этот остров оказался длиннее, чем было обещано. И стерегущие его личности вряд ли относились к «зомбированным слоям населения» – судя по тому же порнографическому изданию. Нарастало беспокойство. Теперь Туманов двигался в авангарде. Машинально отмечал – тропа под ногами не «случайна», она протоптана людьми, и пользуются ею часто. Тропа петляла, приходилось перед каждым поворотом припадать к стене, оценивать обстановку. Черные утесы громоздились со всех сторон. Впереди он разглядел что-то вроде арочного прохода. Предчувствие подсказало – цель близка. Но стоит ли вот так, с бухты-барахты...
– Предлагаю не спешить, – объявил он людям. – За этой «подворотней» что-то есть. Лезем на скалу. – Павел кивнул на ступенчатую глыбу слева от прохода.
До вершины скалы они не добрались. Незачем. Открывшейся панорамы вполне хватало для обзора местности. Люди рассредоточились, созерцали неожиданное зрелище. В котловине между нагромождениями скал и утесов расположился... классический средневековый замок.
О том, как выглядит база Ордена, никто не говорил. Считалось несущественным. Главное – план помещений. Зашевелилось что-то в районе копчика, прохладная змейка заструилась по позвоночнику. Туманов недоверчиво всматривался в расползающуюся по острову серость. Этому замку была чертова прорва лет. Высокая крепостная стена опоясывала постройки практически вкруговую. Зубцы на стене почти не сохранились – развалились от времени, от непогоды. Квадратная башня выделялась на переднем плане – раза в полтора выше стены, практически без окон. Лишь под карнизом чернела вереница узких отверстий. Две сторожевые башни, диаметрально отдаленные друг от друга, внутри крепостной стены серели еще несколько построек. Но самое гнетущее впечатление производила центральная башня. А ведь с нее видно море, сообразил Туманов. А с моря ее не видно, она сливается со скалами. Уму непостижимо, как этот замок сохранился до наших дней. Стены обветшали, во многих местах из кладки вывалились камни, но впечатление дырявой стена не производила – толщина стен была такая, что хоть из пушки молоти. Что это было – форпост викингов? Или викинги – это уж совсем лохматая старина?
– Блин, да тут кино снимать можно ... – зачарованно прошептал Прудников.
– Не нравится мне это, – поделился впечатлениями Федоренко. – Под словом «база» понималось именно то, что должно пониматься под словом «база». Павел Игоревич, ты знал про этот замок?
– Нет, – лаконично бросил Туманов. – Но, надеюсь, инструкции от Шальнова мы все же получим.
Первое впечатление Павел, слава богу, переварил. Можно было приступать к деталям. Первым делом он отметил отсутствие дороги и наличие вертолетной площадки напротив фасада – во всяком случае, пустое пространство перед замком вполне могло сойти за вертолетную площадку. Слева от стены, на восточной стороне, – какие-то чахлые кусты. На западной – узкая седловина между скалами (не там ли окопался Шальнов со своими ребятами?). Живых существ не видно. Впрочем, нет, в главной башне – на уровне кромки стены – кто-то вышел из двери, прошел короткий мостик, метров двадцать по стене и пропал – спустился во внутренний двор. В одном из мелких строений посреди двора горел электрический свет. Значит, имелся генератор. «Парадный» вход в замок представлял замысловатое сооружение, явно не пригодное для внезапного штурма. Возможно, в «лучшие» годы замок опоясывал ров. Со временем он сравнялся с землей. Но остался подвесной мост – несуразная конструкция из перекрещенных бревен торчала под углом от запертых ворот, поддерживаемая растяжками-цепями. Ворота не открывали, наверное, столетия, а массивное крыльцо в стороне от них выглядело разрушенным и запущенным.
Рация сработала в самый подходящий момент. Давненько не было вестей от Шальнова.
– Повествуй, – сказал майор. – И не трясись, частота защищена.
Туманов кратко поведал о достижениях своей группы. Выразил мнение, что тянуть с проникновением в замок нельзя – если хватятся часовых...
– Неплохо сработали, – ухмыльнулся майор. – А у нас всего трое. Считай, восьмерых уже нет. За нами фактор внезапности, и вояки они никудышные. Слушай сюда, Павел Игоревич. Мы на западной стороне, до этой штуки рукой подать. Тебе не рассказывали, что это замок, не хотелось раньше времени туман нагонять. Но планировка помещений описана, все в силе. Архивы в подземной галерее, сектор два. Соваться с главного хода не будем. Ты подходишь с людьми с востока, я с запада. Надеюсь, сумеем это сделать незаметно. Особенно не спеши, действия согласуем. В стене имеется утопленная дверь – это у них что-то вроде черного хода. Заметишь охрану – снимай на здоровье. Разнюхай там – имеется ли возможность просочиться в замок бесшумно. Если нет, сигнализируй, когда подрывать будешь. А там уж не чесаться. В подсобные строения не суйся. Можешь поставить кого-нибудь снаружи – пусть снимает, когда побегут. Основная цель – донжон. Главная башня, по-нашему говоря. Первый этаж – здоровенный холл. Вход в подвал на северной стороне. На башню наплюй – поставь стрелка, и в подвал. А там уж встретимся... если все нормально будет.
– Минуточку, Роман Андреевич. Не считаешь ли, что подвалы мы можем просто блокировать? Отработаем охрану, а подвалы... куда они денутся? Сколько там упырей внизу? Наверняка единицы.
– Это так, Павел Игоревич, – подумав, ответил майор, – Если ставить во главу угла сохранение наших недостойных жизней. Но, увы, архивы важнее. А жизни подождут. Если те, что внизу, обнаружат, что их отрезали, они сожгут все к чертовой матери – и что тогда, Павел Игоревич? В общем, действуй и поменьше думай.