Завтра опять неизвестность
Шрифт:
Болтая, Ингрэм неожиданно увидел техасца Эрла Слэйтера. Тот шагал по противоположной стороне улицы. На какой-то миг они отсутствующе уставились друг на друга. Лица не дрогнули, но в густевших сумерках Ингрэм разглядел, как внезапно Эрл напрягся, даже походка переменилась. И он знал, что причиной тому был он сам.
"- Достаточно только увидеть меня, как он вскипает ", - понял Ингрэм. Эта мысль вызвала мгновенную вспышку стыда, зажегшего румянец на щеках. Пройдет много времени, прежде чем он забудет сцену у Новака, забудет тяжесть руки, опустившейся на лицо...
Один из местных предложил зайти в бар и выпить по стаканчику. Ингрэм провел за пивом не меньше получаса, когда кто-то за покерным столом в конце зала объявил, что нужен партнер. Ингрэм оказался единственной подходящей фигурой. Он пытался отговориться, его обхаживали и соблазняли, пока Ингрэм не понял, что усиленно отказываясь играть он привлекает к себе внимание.
А после четверти часа игры он понял, что за столом сидит шулер.
Его не волновала возможность проигрыша в нечестной игре. Он мог обыграть обманщика с закрытыми глазами, да и ставки были слишком маленькими, чтобы опасаться. Они играли по четверти доллара, записывая долги на бумажке, чтобы не было видно никаких денег, если заглянет шериф. Но шулерские игры обычно заканчиваются скандалами и потасовками, уж это Ингрэм знал твердо, а он не мог себе позволить оказаться участником свары.
Шулер сидел от Ингрэма справа, - высокий желтокожий мужчина по имени Адам. У него были огромные зубы, голова, как пушечное ядро, и наглые манеры. Он постоянно болтал и смеялся, выпрашивая у судьбы хорошие карты, стенал в притворном отчаянии, когда те выпадали другим игрокам. Прием, который он использовал, был примитивен и рискован. В настоящей игре его бы накрыли в первые две сдачи.
Адам пользовался краской для пометки старших карт. За его левым ухом был прикреплен тоненький тюбик с клейким красящим веществом, и трогая тюбик кончиком пальца, он мог нанести мельчайшие отличительные знаки на обратную сторону тузов, королей, дам и валетов. Он знал, что может быть разоблачен при каждой сдаче, и жадно использовал свое преимущество, выигрывая ставку за ставкой. И при этом пронзительно смеялся, радуясь своей удаче.
"- Если бы он хоть делал все не так демонстративно", безнадежно сокрушался Ингрэм. Выигрыш Ингрэма оказался несколько выше, чем при среднем везении. Он просто назначал ставку, предъявлял карты и жаждал подходящего случая тактично выйти из игры.
– Твоя сдача, - спокойно сказал человек, сидевший напротив него.
– И поаккуратнее с картами, понял?
Его звали Ральф, и другие выказывали ему знаки уважения. Играл он солидно и осторожно. В глазах под тяжелыми веками вспыхивали искорки живого ума.
– Я стараюсь делать все абсолютно верно, - ответил Ингрэм. Он чувствовал, что настроение за столом изменилось, это для него было столь же осязаемо и реально, как шум в баре и клубы голубого дыма, плавающие в воздухе. Проигрывающие разозлились из-за своего невезения. И теперь они внимательно наблюдали за ним. Яркий верхний свет подчеркивал глубокие тени на суровых шоколадных лицах.
Ингрэм быстро сдал, не глядя на карты.
Зачем он здесь? Зачем дал себя в это втянуть? Он отчаянно боялся того, что может случиться сегодня вечером. Если его схватят, полиция сделает с ним, что захочет: изобьют до полусмерти, отправят гнить в тюрьму, посадит на электрический стул. Все что угодно, и он это заслужил.
Его душа погрузилась в мрачную бездну. Атмосфера бара окружала его теплом, приятно пахло сигаретным дымом и пивом. Люди толпились у короткой деревянной стойки со своими стаканами, кричали, шумели, иногда перекрывали даже звуки музыкального автомата. Здесь был рай по сравнению с враждебным мраком снаружи. Повалил снег, Ингрэм видел мягкие хлопья, кружащиеся за окном в хрупкой тишине, вспыхивающие белыми сполохами, попадая в желтые лучи уличных фонарей света. Все это в нем вызывало чувство затерянности и одиночества. Вдруг он осознал, что Раф в полной тишине очень внимательно глядит на него, и желудок тут же свело от страха.
– Что-то странное с этой колодой, - медленно отчеканил Раф.
– Я никого не обвиняю, только говорю, что думаю.
– Это не мои карты, - возразил Ингрэм.
– Вы играли в них прежде, чем я вошел в игру.
Из толпы, сгрудившейся вокруг стола, раздались голоса, подтверждающие слова Ингрэма.
– Послушайте, что-то он уж очень быстро стал оправдываться, когда его ещё никто не обвинял, - вмешался Адам.
– Мы должны взглянуть на колоду, - спокойно заявил Раф.
Все случайные совпадения выстраиваются против него, сообразил Ингрэм: когда обнаружат крап, за столом произойдет взрыв эмоций, и в это время Адам избавится от тюбика с краской. В общей сутолоке это будет нетрудно. Скорее всего, бросит его на пол, затем организует поиск. А когда тюбик найдут, будет утверждать, что тот принадлежит Ингрэму.
– Теперь послушайте меня, - прервал гомон Ингрэм.
– Я не шулер, но в игре немного разбираюсь.
Он в отчаянии озирался на других игроков, даже сквозь страх понимая, что его слова в данной ситуации звучат жалко и неубедительно. Лоб его покрылся испариной, тело дрожало от напряжения.
– Я вам покажу, кто шельмует, - закричал он, вскакивая на ноги. Дайте мне эти карты.
– Не слушайте его, - стал возражать Адам.
– Он пытается морочить вам голову.
– Все руки на стол, - наступал Ингрэм.
– Ну! Только парню, который шельмовал, это не понравится.
Раф смотрел на Ингрэма с интересом. Наконец он кивнул и сказал:
– Я согласен.
Только Адам сопротивлялся:
– Это сумасшествие. Зачем эти фокусы - покусы?
Раф воззрился на него в полной тишине. Потом холодно сказал:
– Я хочу дать ему шанс. Почему ты против?
– Он хочет провести нас, вот и все, - заворчал Адам, но после нового взгляда Рафа и он положил руки, так неохотно и осторожно, словно боялся, что поверхность стола раскалена до красна.
Теперь Ингрэм мог говорить.
– Отлично. Я покажу вам, что происходит.
Весь дрожа от возбуждения и облегчения, он тем не менее тасовал колоду с таким искусством и быстротой, что это вызвало одобрительные смешки у окружающих. Ингрэм вынул и положил перед Рафом четыре карты, рубашками вверх.
– Стоит взглянуть.
Раф перевернул карты. Четыре туза засверкали во всей красе.
– А теперь последуют парни в коронах, - продолжал Ингрэм, вытаскивая карты.
– За ними дамы и валеты. Эти карты помечены, можно узнавать их с любой стороны. Если знать куда смотреть. Видишь вот эти маленькие красные точки на углу рубашки туза? Смотри лучше, не пропусти.