Завтрак гораздо важнее, чем рай
Шрифт:
Если бы ты хоть немного наблюдал, ты бы знал, и не было бы необходимости задавать этот вопрос. Ты бы знал, что это и есть неизбирательная осознанность, что это и есть таковость, и все различия между словами исчезли бы. Вопрос возникает из-за того, что ты никогда не пребывал в медитативном состоянии.
Ты говоришь о каком-то старом саньясине. Возможно, он и старый, но он не саньясин. Возможно, он долго жил здесь, но он не был со мной. Иначе он бы такого не сказал.
Люди постоянно читают книги, заучивают писания и становятся очень искусными в использовании слов. И тогда они начинают употреблять слова, не понимая их.
Я
Один врач сказал своей девушке: «Я люблю тебя всем своим сердцем – почками, печенью, легкими и позвоночником!»
Вот что происходит с людьми, которые постоянно заучивают слова.
Проснитесь! Пробудитесь от своих лингвистических схем. Избавьтесь от опьянения языком – и все вокруг станет очень простым. Все вокруг легко и просто. Истина проста, только вы сложны. Истина здесь и сейчас, только вы далеко, вы заблудились в словах, писаниях, теориях, системах, философиях. Возвращайтесь домой.
Достаточно на сегодня?
Глава 5
И мы влюблены
Человек может жить двумя способами – естественным и неестественным. Неестественный образ жизни очень привлекателен благодаря своей новизне, неизвестности и авантюризму. Поэтому каждому ребенку приходится оставить свою естественность и окунуться в неестественность. Ни один ребенок не может устоять перед этим соблазном. Устоять перед ним просто невозможно. Рай должен быть утрачен. Утрата рая предопределена, она неизбежна и неотвратима.
И, разумеется, только человек может потерять рай. Это экстаз и агония человека, его привилегия, его свобода – и его падение.
Жан-Поль Сартр прав, когда говорит: «Человек осужден быть свободным». Почему «осужден»? Потому что вместе со свободой возникает выбор – выбор между тем, чтобы быть естественным или быть неестественным. Когда нет свободы, нет и выбора.
Животные все еще живут в раю, они его никогда не теряли. Но поскольку они его не теряли, они не способны его осознавать. Они не знают, где они. Чтобы узнать, где ты, ты должен вначале потерять это место. Именно так становится возможным познание – через потерю.
Вы узнаете что-то только тогда, когда теряете это. То, что вы никогда не теряли, что всегда было с вами, вы принимаете как нечто само собой разумеющееся. Оно становится настолько очевидным, что вы о нем забываете.
Деревья все еще в раю, и горы, и звезды, но они не знают, где они. Только человек может это знать. Дерево не может стать буддой, но не потому, что есть какая-то разница между внутренней природой будды и природой дерева. Дерево не может стать буддой, потому что оно уже будда! Чтобы стать буддой, дерево должно вначале потерять свою природу, оно должно удалиться от нее.
Вещи можно видеть только с определенного расстояния. Если вы стоите слишком близко к ним, вы не можете их видеть. То, что увидел Будда, не видело ни одно дерево. Это доступно и деревьям, и животным, но только Будда способен осознавать это – рай, вновь обретен– ный рай.
Рай становится раем только тогда, когда он обретается вновь. Красота и тайны естества открываются лишь тогда, когда вы возвращаетесь домой. Когда вы идете против своей природы, когда удаляетесь от себя, только тогда однажды начинается путешествие обратно домой. Вы поворачиваете назад, когда начинаете жаждать естества, когда начинаете умирать без него.
Это и есть первородный грех. Сознание человека – вот его первородный грех, его грехопадение. Но без первородного греха невозможен ни Будда, ни Христос.
Первое, что нужно понять, это то, что человек может выбирать. Он является единственным животным, способным выбирать, способным делать неестественные вещи, способным делать то, чего не следует делать, способным пойти против себя и против Бога, способным уничтожить себя и свою благодать – способным создать ад.
Создание ада порождает контраст, и тогда можно увидеть, что такое рай. Только через контраст появляется возможность познания.
Итак, запомните, есть два пути: можно жить естественно и можно жить неестественно.
Когда я говорю, что можно жить естественно, я имею в виду, что можно жить, не совершенствуя себя. Можно жить в доверии – вот что такое естественность. Можно жить в спонтанности. Можно жить, не будучи делателем. Можно жить в бездействии, которое даосы называют вей-ву-вей – действие через бездействие.
Естественность означает, что вы ничего не делаете, все происходит само собой. Реки текут – но они ничего не делают. Деревья растут – но они не беспокоятся об этом, им не нужен ни совет, ни руководство. Деревья цветут – но они не должны думать о цветении и планировать, какого цвета, какой формы должны быть цветы. Это все происходит само собой.
Дерево расцветает тысячами цветов без малейшего беспокойства, без единой мысли, без единого плана, без единого чертежа. Оно просто цветет! Дерево растет точно так же, как горит огонь. Это естественно. Это заложено в природе вещей. Семя становится ростком, росток становится деревом, дерево однажды покрывается листвой, и затем в один прекрасный день на нем появляются бутоны, потом цветы и, наконец, плоды – все это происходит само собой!
Ребенок, растущий в материнской утробе, ничего не делает. Он находится в ву-вей. Но это не значит, что ничего не происходит. На самом деле, происходит столько всего, что больше никогда в жизни не будет происходить так много. За эти девять месяцев в материнской утробе происходит так много событий, что если даже вы будете жить девяносто лет, в вашей жизни не произойдет столько событий.