Завтрашняя погода
Шрифт:
– Рената! Рената Михайловна,- позвал Владимирцев, поднимаясь с корточек у плиты. Рената не откликалась. Он обошел квартиру. Ренаты нигде не было. Он прислонился к косяку. "Представляю, иду по коридору с цветами, все спрашивают, в честь чего цветы, а я говорю: "Иду жениться!" Ничего себе, подходящее место и время... Значит, ты все-таки что-то решил?.. Нет-нет-нет" Владимирцев со злостью стукнулся лбом о косяк двери.
Он так и не решился прийти с цветами. Вернувшись в инфизтех, избегал встречи с Ренатой Михайловной, засел в своей загородке за работу. Потом пришла лаборантка от Алисова и позвала посмотреть очередной опыт. Возле установки стояли Алисов и Георгиевская. Владимирцев не заметил никаких перемен в
X
Именно в области научной мысли мы не должны бояться дерзать; мы только должны всегда помнить, что это дерзание, и не принимать его за реальность и
за факт.
А. Ферсман
Неприятной неожиданностью для Владимирцева явилось письмо истинного "бога погоды" Дьяконова, который просил о возможности подробнее ознакомиться "с невероятными результатами вашего сражения с погодой". Тон письма, хотя и любезный, подвергал сомнению саму возможность решающего влияния на погоду "в нужных для деятельности людей масштабах. Вряд ли реально достичь положения, когда с помощью ваших механизмов осадки серьезно окропят землю, хотя бы район, там, где в этом есть нужда, и еще более невероятно, чтобы механизмы могли отвернуть беду непогоды, затяжные дожди в каком-то регионе"... Тот, кто все эти годы был для Владимирцева вдохновляющим примером жизни в науке, подвергал сомнению возможность воздействия ВАГов на облака да и всю работу ваговцев. Это обескуражило Алексея Александровича, но спорить с человеком которого он так высоко почитал, было как-то неловко...
Теперь Владимирцев, один из создателей ВАГов, замахнувшийся на управление погодой, вспомнив давнее объяснение Дьяконова, вдруг и сам усомнился: можно ли на Земле, вернее, в ее атмосфере перебороть то, что делает порой аномальная гигантская сила Солнца? Достанет ли силы ВАГов?.. Не произойдет ли каких-либо непредвиденных процессов в атмосфере во время направленного борения ВАГов с могущественными силами Солнца? Кого об этом спросить, с кем посоветоваться? И мелькали успокоительные мысли: "Но не атомную же бомбу мы создаем!.. Мы ищем, как управлять стихией! И уже были результаты, были! И ничего не произошло, когда дождевые полчища облаков не пустили на поля, и облака опорожнили свои губительные дожди на тайгу. Почему же Андрей Васильевич в таком гневе? Ведь он не может быть не прав, он прежде не ошибался".
Владимирцев злился на себя, почему он в суете раньше не обратился к Дьяконову и не посоветовался с ним, ведь собирался даже пригласить его работать на кафедре? Хотел, но потом увяз в проекте. Это самонадеянность!
И Владимирцев решил побывать у Андрея Васильевича с материалами разработок ВАГов и отчетами об их испытаниях с участием метеорологов. Еще более постаревший Дьяконов встретил Владимирцева сдержанно. Беседа превратилась в экзамен.
– Как вы учитываете влияние солнечных возмущений?
– спрашивал Андрей Васильевич.- Но самый трудный вопрос: куда будет деваться энергия, образуемая в результате ваших экспериментов, энергия, посылаемая на Землю солнечными возмущениями, энергия, обычно сближающая холодные и теплые течения воздуха, и, наконец, энергия зародившихся вихрей, бурь, тайфунов?.. Ведь их не упрячешь ни в какую кладовку. Их адскую силу, фантастическую, разрушить невозможно... У вас получится тришкин кафтан.
Андрей Васильевич, выговорившись, успокоился и, гладя на приунывшего визитера, напомнил:
– Этот незадачливый Тришка для починки продранных локтей кафтана обрезал рукава, а для того, чтобы надставить рукава, обрезал прлы. Вы понимаете, даже если удастся прогнать плохую погоду, простите за ненаучность термина,- прогнать в одном месте, то она переместится в другое!
Владимирцев, удрученный столь бурной атакой Дьяконова, вдруг оживился, ухватившись за последние слова незлобивого оппонента:
– А мы пошлем дожди туда, где в
Дьяконов покачал головой:
– Не учитываете, что охлаждение вашими дождями жаркой пустыни вызовет новое сильное перемещение воздушных масс... как в пустыне, так и в океане.
– Значит, нет выхода? Значит, мы только можем предсказывать и безропотно принимать беды, связанные с погодой, и никак не можем на нее влиять?
– Я только хочу предостеречь от вторжения в глобальные процессы жизни атмосферы,- ответил старый ученый.
– О глобальных процессах не идет речь. В том-то и дело, что мы намерены влиять на локальные участки.
– Это понятие растяжимое - район в области или регион на континенте, в акватории океана,- уточнил Андрей Васильевич,также могут называться локальными. Единственно, к чему я вас призываю,- постоянно соизмерять влияние на атмосферу ваших... ВАГов.- Андрей Васильевич в полемическом задоре встал и, подойдя вплотную к Владимирцеву, продолжал:- Вы знаете, сколько в сутки посылает Солнце энергии на Землю?.. Не трудитесь вспоминать. Подсчитано, что излучение это равняется семнадцати триллионам киловатт. Как погасить хотя бы десятую долю этой невероятной-энергии, прогревающей Землю и воды и вызывающей возмущение воздушных масс и так далее - цепочка уже известна?..
– Но мы не собираемся гасить солнечную энергию,- напомнил Владимирцев.
– Куда же будет деваться эта тепловая энергия, если не дать ей двигаться в избранном направлении?
– В этом весь смысл задуманной работы,- объяснил Владимирцев,- мы хотим воздушные потоки, несущие облака или стремящиеся к образованию бурь и тайфунов, разрезать, разряжать, а затем уже направлять по человеческому разумению..
– Это я понял,- горячился Андрей Васильевич,- но я также понял и то, что, по-моему, вами упущено... Вы нацелили свои аппараты на тропический пояс планеты. Выбор мест зарождения непогоды верный, но именно на тропический пояс как раз и приходится максимум солнечной энергии, и вам придется сесть и подсчитать объем энергии... И, если ваша затея начнет осуществляться, придется считать в каждом конкретном месте, всякий раз исходя из данных метеообстановки именно в этот момент. Ныне при наличии прекрасной вычислительной техники это, конечно, нетрудно сделать быстро и безошибочно. Но делать это должны непременно. Придется соотносить, образно говоря, количество своих войск и силы противника, придется решать, не будет ли безумием или, на худой конец, бесцельной тратой ресурсов ваших аппаратов и реагентов на очередное сражение.
Андрей Васильевич видел, что Владимирцев сник, затем, взяв ручку, стал быстро записывать, подсчитывать, потом, словно очнувшись, извинился.
– Спасибо, Андрей Васильевич. Это было, важно услышать именно от вас... Мы, конечно, располагаем данными, о которых вы говорили, но остроты в наших ощущениях... было маловато, - признался Владимирцев.- Мы ведь не собираемся... кромсать всю массу. Подсчеты, которые мы вели и ведем, показывают, что локальное вторжение может быть эффективным и безвредным и для атмосферы и для Земли.
– Я не хотел остудить ваш пыл,- по-доброму сказал Андрей Васильевич,- а только предостеречь от ошибок.
Позже, за чайным столом, они вновь беседовали, и Владимирцев пригласил Андрея Васильевича принять участие в разработке проекта "Погода".
– Для этого я уже стар,- ответил Андрей Васильевич.
– Вот ведь какой парадокс - отдал столько десятилетий жизни, чтобы научиться предугадывать погоду, собрал все то, что было сделано в науке, но мимо чего прошли торопливые или просто ленивые коллеги... Теперь, когда можно было бы соединить точное предвидение с принятием эффективных мер, конечно, в разумных пределах, я уже не в силах в этом участвовать... Не могу я бросить хотя бы на день свою скромную обсерваторию, нельзя прерывать наблюдения.