Завтрашняя погода

Непомнящий Тихон Алексеевич

Владимирцев не раздумывая достал деньги и с типично русской широтой показал, что сдачи не нужно. Стюард проводил

их на палубу со столиками и передал на попечение метрдотеля, который указал на один, из свободных столиков. Рената выбрала другой столик, соседний, у стеклянной стены. Метрдотель согласно кивнул и, подав меню, стал принимать заказ.

Когда метрдотель удалился, Владимирцев положил свою руку поверх ладони Ренаты, он мысленно шептал, не решаясь произнести вслух:

"Прости меня... Пусть это будет нашим свадебным путешествием по Парижу... Я понимаю, что это... с большим опозданием. Я хочу, чтобы ты знала,

ты самый близкий человек. Я, конечно, несносный... и другим, сколько ни стараюсь, не могу стать. Простименя, Рена".

Она кивала так, будто слышала эти слова или отмечала ритм своих мыслей - сразу обо всем пережитом и в эти дни, ив эти годы - смотрела на Алексея, у которого уже проступала на висках седина, но глаза были, как прежде, ясными, добрыми, и, кажется, он еще оставался юным, таким же, каким она увидела Алексея, аспиранта, в день его первого прихода в инфизтех.

– Интересно, какая же завтра будет погода?
– вздохнув, сказала Рената.

– Кажется, хорошая!
– улыбнулся Алексей.