Завтрашняя запись
Шрифт:
И тут он сбился со своего ровного шага. Он приостановился и полуобернулся, словно только в этот момент заметил воцарившийся вокруг хаос: перестрелку, крики, напряженное гудение корабельных систем…
Она не заметила, как стрелок, залегший в тени от корабля, тщательно прицелился, хотя видела других, представлявших для него столь же большую опасность.
— Анджелалти! — закричала она, предостерегая, и увидела, как он вздрогнул. А потом она увидела вспышку выстрела затаившегося убийцы и услышала, как одновременно вскрикнул Анджелалти. Он упал на колени, выпустив Трезубец из внезапно разжавшихся пальцев.
Она резко остановилась — и застыла во весь рост под градом пуль. Она стояла, выпрямившись, и тщательно целилась, призвав себе на помощь все свое умение. Стояла — и, чудом оставаясь целой, нажала на спуск, ненавидя человека, который его ранил…
Она промахнулась: услышала, как взвыла пуля, рикошетом отскочив от корабля.
Анджелалти уже снова был на ногах. Его рана оказалась не такой серьезной, как она боялась, хотя кровь обильно текла по руке и капала с бессильно обвисших пальцев. Он повернулся к кораблю и с быстротой, которой она в нем не подозревала, рванулся вперед. Стрелок в тени передвинулся, чтобы лучше прицелиться, и Корбиньи с воплем бросилась вперед, подняв пистолет. Она выстрелила, а потом выстрелила еще и еще — всего четыре раза. А потом пистолетик у нее в руке кашлянул и замолчал, но к этому моменту стрелок лежал неподвижно, а Анджелалти поднял Трезубец и ударил его зубцами по обшивке корабля.
Она ожидала взрыва или вспышки света, хора ангелов — хоть что-то, что могло бы уравновесить гибель вождя Биндальчи, рану Анджелалти, ее собственный ужас…
А вместо этого — тишина.
Абсолютная, полная тишина. Все огни в корабле погасли, ствол орудия на башне бессильно повис, а двигатели просто заглохли.
Анджелалти обмяк, бессильно соскальзывая по корпусу корабля, пальцы на рукояти Трезубца разжались. Корбиньи бросилась к нему в этой тишине и тут услышала еще один звук, последний. Кашель дальнобойной винтовки.
Боль, пришедшая за звуком выстрела, обжигала — и она вскрикнула. А потом колени у нее подогнулись, и она упала, потеряв сознание еще до удара о камни.
В лазарете действительно нашлись носилки и одеяло. И еще очень-очень многое.
Риа уложила парнишку в очень современный медавтомат, нажала соответствующие кнопки и прочла на приборах благоприятные показания. Предложенное лечение она одобрила, и машина с жужжанием ожила. Риа растянулась на пустых носилках, глядя в относительно ярко освещенный потолок и размышляя.
Из вопросов, которые задавала капитан переселенческого корабля, было понятно, что она планирует нападение на Главный корабль. Риа очень сомневалась, что Главный корабль вообще можно захватить, даже зная коды и траектории подлета. В конце концов пристыковаться — это одно дело, захватить капитанский мостик — совсем другое.
Однако Риа честно признала, что Корабль-матка звездного класса, принадлежащий Синдикату и оснащенный для патрулирования границы, — это добыча, ради захвата которой стоит потрудиться, и мотивы местной капитанши понятны. Хотя скорее всего она заплатит за эту попытку смертью — своей собственной и всех членов своего экипажа, которые не успеют удрать. Синдикат пиратства не прощает, и капитан переселенцев не может этого не знать.
Риа хмурилась на потолок. Чем больше она думала, тем страннее казалось ей, что капитан переселенцев пошла на такой риск: ради захвата пусть даже великолепного корабля Синдиката бросить живой корабль, пусть даже рассыпаюшийся. И если даже удастся ее абордаж, она сделает Синдикат своим непримиримым врагом, что есть верх неосмотрительности. Синдикат не пожалеет сил на преследование пиратов и их уничтожение.
А если капитан проиграет игру — в чем практически можно не сомневаться, — то выйдет, что она разгневала Синдикат и отдала свой корабль ни за что.
Риа вздохнула и заморгала, глядя на расплывающийся потолок.
— Переселенцы — психи, — хрипло буркнула она, — психи все как один.
И с этой утешительной мыслью заснула.
Глава шестьдесят третья
Звездный корабль второго класса номер шесть-три-один-один-девять, „Синдикат Фелуччи“, который как его экипаж, так и патрульные корабли называли Главным кораблем, спокойно плыл по звездным полям, окружающим систему Спангилна.
На третью вахту пришлись все сигналы о событиях из внутреннего кольца, и на мостике царило весьма приподнятое настроение, лишь чуть приправленное недоумением В конце концов, не каждую вахту бывает, чтобы в принадлежащем Синдикату пространстве переселенцы бросили целый корабль! А еще веселее стало, когда пилот-мальчишка во внутреннем кольце, ставивший бакены, испугался отделившейся гондолы с садом. Историк экспедиции была в восторге от этого момента и несколько раз прокрутила запись, хихикая и качая головой.
А сотрудника службы безопасности как раз интересовало, куда летит гондола, и хихиканье историка его раздражало. Он что-то сказал ей резкое, и командиру вахты пришлось призвать обоих к порядку. Историк пожала плечами и вернулась к попыткам отследить опознавательные номера переселенческого корабля. Сотрудник службы безопасности бубнил что-то себе под нос, кусая губу. Очистив экран, он еще раз попытался рассчитать траекторию гондолы с садом, гадая, есть ли в ней люди. Историк скорее всего знала ответ на этот вопрос, но он пока что не хотел ее спрашивать.
Находившиеся на мостике немного успокоились и вернулись к своим занятиям. Сообщения с внутреннего кольца стали рутинными, и в кольце не обнаружили ни спасательных шлюпок с переселенческого корабля, ни вообще чего-либо необычного. Вахта перевалила за середину и шла к концу, начальник службы безопасности закончил расчеты вероятных траекторий и потянулся, не вставая с кресла. Командир вахты встал и побрел к буфетной стойке за своей полувахтенной дозой кофеина. И тут вдруг историк негромко выругалась и откинулась на спинку кресла, рассеянно взбивая пальцами и без того разлохматившиеся кудри. Она откашлялась, собираясь привлечь внимание, но четвертый штурман опередил ее возгласом:
— Черт побери!
— Атакующая сфера на позиции, капитан, — почтительно доложил второй помощник.
Мейл Фазтерот кивнула.
— Включить линии связи! — приказала она, откидываясь в кресле и спокойно положив руки на подлокотники. — Запустить программу блокировки систем!
На мостике воцарилось глубокое изумление. Все уставились на экраны, которые показывали кольцо… нет, сферу из кораблей, окруживших Главный корабль со всех сторон на расстоянии четверти световой секунды.