Заявка на подвиг
Шрифт:
Увидев зажатый в руке короткоствольный «макаров», детектив среагировал на опасность мгновенно.
– Держи, – и сильным взмахом ноги отправил лапоть в лицо незнакомца. Выстрел грянул громко, до боли в слуховых перепонках. Глеб даже не глянул, куда попала пуля, он выиграл первое мгновение, и теперь следовало сделать завершающий ход.
Уходя с линии огня, сыщик кувырком перекатился к вешалке, рванул из кармана куртки «Единорог» и, взведя большим пальцем курок, вскинул оружие. Револьвер тем и хорош, что, в отличие от пистолета, не нужно досылать патрон в патронник. Револьвер, если заряжен, всегда готов к бою.
Мушка совместилась с прицельной планкой на переносице кавказца, указательный палец уже совершал холостой ход спускового крючка, когда в мозгу Кольцова, как на экране компьютера, возникло лицо Раида Халилова. Рука дрогнула, и пуля, выпущенная из «Единорога», пролетела возле уха абрека…
Чеченец сорвался с места и со всех ног бросился вниз. Сыщик кинулся в обратную сторону, в спальню. Лихорадочно на голое тело натянул свитер, джинсы, на ходу сунул ноги в полуботинки и, не обращая внимания на замершую от ужаса Карину, выскочил на лестничную клетку…
Во дворе уже гремели пистолетные выстрелы. Выскочив из подъезда, Глеб успел заметить, как Раид ужом скользнул под забор, ограждающий трансформаторную будку. Вслед за ним бежали неясные тени.
Опытный глаз бывалого контрразведчика в одно мгновение охватил панораму двора. Вскинув револьвер, он дважды выстрелил в «Ниву», потом пальнул над головами преследователей, и еще две пули достались «семерке».
Преследователи рухнули на землю, готовясь открыть ответный огонь. Кольцов нырнул обратно в подъезд, в этот момент с улицы донесся вой милицейской сирены…
Выслушав доклад Ван Ю Ву, Джон Лонг на мгновение задумался, потом быстро заговорил:
– Видимо, он действительно ас, которого стоило везти в экстренном порядке из Москвы, если за один день отыскал нашего мальчишку. Дальше следить за этим спецом не имеет смысла, раз уж засветились. Поэтому, как только он выйдет из дома, бери его и вези ко мне на беседу. Не будем тянуть крокодила за хвост, поговорим сразу же начистоту. Понял?
– Да, – коротко ответил Ван Ю.
– Жду. – В трубке раздались короткие гудки…
Под подошвами полуботинок поскрипывала ледяная корка. Глеб шел по темному двору, подняв воротник куртки и поглубже засунув руки в карманы. Настроение у сыщика было препаршивейшее, час назад он упустил Раида Халилова, поучаствовал в перестрелке с еще одними охотниками на чеченского абрека. Потом подоспела «кавалерия» в лице доблестной милиции. А когда Глеб, ретировавшись, вернулся в квартиру, Карина уже вышла из ступора и закатила ему настоящую истерику.
– Ты хотел его убить! – срываясь на визг, кричала женщина.
– Если бы я хотел его убить – убил бы, поверь, – пытался оправдаться Кольцов. – А он мне нужен живой.
Но Карина под воздействием стресса и пережитого страха ничего не хотела слушать. В течение получаса она бушевала, потом, все же взяв себя в руки, решительно произнесла:
– Уходи и никогда в моей жизни не появляйся…
Спустившись во двор, сыщик выяснил, что доблестные милиционеры, не обнаружив жертв перестрелки, сочли весь поднятый шум хулиганской выходкой и благополучно удалились восвояси.
Глубоко вдыхая морозный воздух, Глеб быстрым шагом пересек двор. Для того чтобы добраться до гостиницы, ему следовало поймать такси. Время оказалось неожиданно поздним, улица, подсвеченная редкими фонарями, была пустынной. Чтобы бесполезно не топтаться на одном месте, сыщик решительно двинулся в сторону центра.
Эмоции постепенно отошли на задний план, теперь голову частного детектива занимала прокачка сложившейся ситуации.
«К Карине, конечно же, больше он не пойдет, даже если захочет ее покарать за измену. Нет, не решится, осторожность – его главный козырь. Теперь осталась единственная зацепка – это его приятель Эдик, возможно, он знает, где чеченский волк организовал себе «нору». Вот черт, – выругался Кольцов, вспомнив, как он упустил Халилова, а тот ведь был едва ли не на расстоянии вытянутой руки. Прямо как в мультфильме «Акела промахнулся». Потерял, блин, былую хватку. Зря на меня понадеялся Кутепов, пора покупать нарукавники для кабинетной работы или, как Ниро Вульф, выращивать орхидеи и жрать целыми днями в три глотки. Хорошенькая перспектива, но сперва я все же должен отыскать Лизавету…»
Дорога пересекалась узким, темным переулком, часть которого была отгорожена глухим дощатым забором, за ним виднелась мрачная громада отселенной «хрущобы». Место, как отметил про себя Кольцов, довольно мрачное и пустынное, как раз подходящее для бандитской засады. И, словно в подтверждение этой мысли, из темноты вынырнули две крепко сбитые фигуры и двинулись прямиком к сыщику.
Широко расставленные руки, косолапые походки выдавали в них тяжелоатлетов.
С противоположной стороны появилась еще одна пара. Гопники действовали профессионально, обхватив намеченную жертву по-волчьи, кольцом.
«Кошелек или жизнь», – промелькнуло в голове, пальцы правой руки обхватили удобную рукоятку «Единорога», впрочем, револьвер был разряжен, в барабане вместо патронов находились отстрелянные гильзы. И в лучшем случае револьвер в потасовке выполнит лишь функцию кастета. «Ладно, по ходу дела посмотрим», – не сбавляя шага, подумал детектив.
Расстояние быстро сокращалось, боковым зрением Глеб заметил стоящую неподалеку светлую «Ниву» с выбитым лобовым стеклом. Час назад это он разбил его, всадив пулю из «Единорога».
Это был не банальный «гоп-стоп», а серьезно спланированное нападение. Возможно, противники хотели выяснить, почему он помог сбежать чеченцу, но если это были те, кто со вчерашнего дня следил за приехавшим из Москвы детективом, то они наверняка знали положение дел. И потому выходило, что намечается не наказание за вмешательство в чужие дела, а нечто большее. Возможно, выражаясь армейскими терминами, захват «языка» с основательной «прокачкой» имеющейся информации.
Как бы то ни было, ретироваться было поздно, и Кольцов двинулся в сторону строительной ограды, чтобы в случае потасовки хотя бы спину прикрыть.