Зайцемобиль
Шрифт:
Книжку на радостях забыли на траве у кустов.
Но настроение было прекрасное.
– Бери леща ты!
– сказал Генка.
– Алла Борисовна уху сделает.
– Лучше бери ты, - сказал Гарик.
– Матери нет, она на занятиях, а у тебя бабушка сварит.
– Так и быть! Бабушка сварит, а ты приходи есть.
Все порешили и хотели расходиться, когда в подворотню вошел Тимофеич. На ногах он стоял не очень уверенно и прошел было мимо. Потом увидел ребят, двинулся на них, но споткнулся о выбоину
– Дождетесь у меня!
– прохрипел он.
– Я вам еще покажу, как меченую рыбу ловить...
Маленький Сонкин засмеялся.
– Ты чего?
– не понял Усов.
– Помнишь, когда мы уходили с озера, я вернулся...
– И что?
– Да я бредень Тимофеича закинул в озеро. Далеко. Пускай честно рыбу ловит.
– По домам!
– весело крикнул Усов.
Тимофеич стоял, покачиваясь, посреди двора и ругался.
СЕМЬ АВТОБУСОВ И ГРУЗОВИК
– Наконец-то я от тебя избавлюсь!
– сказала бабушка.
– Все печенки мне проел...
Не ел ей Генка печенок. Вообще они видятся мало. И на второй год Генка все-таки не остался.
Она просто так, любя, это говорила, пока аккуратно пришивала ему метки к одежде с инициалами Г.У., обсуждала, какие штаны класть, а какие нет. И как быть со свитером: брать нужно, а локоть рваный. Тем временем Гена то и дело вынимал из кармана ножик. Наконец-то, по случаю перехода в шестой, бабушка его подарила. Ножик прекрасный, туго открывался, а захлопывался со страшной силой.
– Смотри, пальцы не прищеми!
– вскрикивала бабушка каждый раз, когда нож щелкал.
– Купила на свою шею, станешь, не дай бог, инвалидом...
Наконец бабушка написала на листке от тетради красивым почерком: "Гена Усов", вырезала и приклеила "Гену Усова" к чемодану.
К заводской проходной Генка пришел, как всегда, последним. Народу полно было, и дежурные всех рассаживали по автобусам.
– Вон того видишь? Это начальник моего цеха, - говорила бабушка.
Начальник цеха бежал с огромным чемоданом, волоча за руку девочку.
– А вот это, - бабушка показала пальцем на крыльцо, - сам директор завода.
– Да?!
– не поверил Усов.
– Это Гаврилов?
– Гаврилов. А почему бы нет?..
Усов хмыкнул, не ответил. Он очень удивился. Ему почему-то казалось, Мишкин отец толстый, с большим животом, очень строгий и обязательно в очках. А директор был тощим, длинным и без очков. Генка не раз заходил к Мишке домой, но отца никогда не видел. Мишка и сам видел его мало. Директор уезжал чуть свет, появлялся ночью. Ночью, говорил Мишка, он приходит и еще сидит, читает. Когда он только спит?..
Директор тоже вышел проводить детей в лагерь. Мишки не было. Его в санаторий для особых детей в Крым увезли.
Бабушке кто-то махал рукой, хлопал по плечу, все ее знали, и она всех: уж сколько лет в одном цехе работает.
– По автобусам! Скорей по автобусам!
Все ребята карабкались на подножки, запихивали под сиденья чемоданы, открывали окна, свешивались вниз. Вожатая кричала:
– Дети, окна открывать запрещено! Кому сказано?! И так не жарко ехать...
– Это ты, Усов?
– сказала вожатая.
– А это вы?
– спросил Генка.
– Я с вами на лето в лагерь еду. Смотри не повторяй своих школьных штучек, а то...
– Усик, садись, - сказала бабушка.
– Расстанемся на месяц. Ты от меня отдохнешь, а я от тебя.
Вздохнула и отвернулась, сморкаясь в маленький платочек.
– Я от тебя вообще-то не устал, - сказал Гена.
– Зато я от тебя устала.
Она обняла его за шею. Он был с бабушкой одного роста, даже, пожалуй, чуть повыше. Она подала ему чемодан с наклейкой "Гена Усов".
В автобусе было полно. Генка втиснулся на заднюю скамейку. Хоть бы кто-нибудь знакомый был из школы. Никого! Светку и ту к родным в деревню на лето отправили.
Мимо вереницы автобусов проехала милицейская машина "раковая шейка" с рупором на крыше, рупоры вращались и объявляли:
"Лагерь отправляется! Провожающие, отойдите от автобусов. Всем отойти от автобусов!.."
"Раковая шейка" развернулась и медленно покатила по улицам. За ней черная "Волга", в которой сидел начальник лагеря. За "Волгой" "Скорая помощь" - на всякий случай. А после автобусы.
Из окон все равно высовывались. Девочки руками махали, родители бежали кросс по тротуарам, обгоняя друг друга, пока не отстали. Зря бежали! Все равно автобусы крутили колесами быстрей и скоро скрылись за углом.
Усов в окно не смотрел. Он вытащил ножик, открывал и закрывал. Ножик щелкал, только успевай пальцы убирать. Вожатая похлопала в ладоши и сказала: "Знакомиться не будем, потом и так познакомимся, будем лучше петь".
Долго ехали. Город кончился. Выехали на шоссе. Леса побежали мимо. Мальчик, который рядом с Усовым сидел, говорит:
– Дай нож посмотреть.
Отдал Генка; тот открыл, потом стал закрывать, да так, что чуть пальцы не прищемил. Генка у него отобрал: мал еще с такими игрушками играть. Другой сосед говорит: "Дай мне". Ну и ему дал. Пошел нож гулять по автобусу. Все смотрели, даже девочки, хотя ничего они в ножах не понимают.
Ждет Генка свой нож, а тот не возвращается. Встал Усов, пошел по автобусу, спрашивает:
– У кого мой ножик? Отдайте!
Насилу нашел, спрятал в карман. Вожатая кричит: