Зажигательный рок души

alexwes

– Д-да, конечно. Прошу,- сказал Зеро и отошёл в сторону пропуская меня вперёд.

Сегодня, я летела в самолёте в зелёного цвета длиной по колено платье на подобие сарафана. Плечи и спина были украшены красивым чёрным кружевом, а на ножках красовались босоножки на высокой платформе. На лице у меня были тёмные тонированные очки, а на голове я сегодня сделала конский хвост. Так, как мои волосы были мне практически по самое колено, то выглядело это очень даже эффектно. Иори просто обожал мои длинные волосы и постоянно их то гладил, то расчёсывал, а было даже так, что он самолично делал мне причёски, причём весьма не дурные.

Охрана быстро вывела меня из аэропорта, при этом Зеро

постоянно озирался то назад, то смотрел по сторонам, при этом ещё успевая раздавать указания всей остальной охране.

“Видимо он здесь главный.”

На улице, буквально в двух метрах от входа, уже стояло несколько тонированных машин, причём не простых, а с флагами на капоте. Это могло означать только одно, эти машины из парламента. Такие транспорты обычно имели особую привилегию на дорогах, например, они могли парковаться где угодно, даже, если это было против правил дорожного движения, а ещё такие машины никогда не останавливали.

Сев на заднее сидение, машина тронулась с места, а вслед за ней и все остальные, а их было не мало – три спереди и две сзади. Фанаты тут же заметно погрустнели, как только их идеал оперной сцены сел в машину. Хотя могу заметить, что плакаты, с которыми они все стаяли там, были весьма необычными. На одном из них было даже моё фото с какого-то концерта, причём я даже сама не помню какого именно. Всё таки, есть ещё на свете преданные фанаты.

Доехали мы быстро, при этом охранники, что всё это время сидели со мной в одном автомобильном салоне и слова не сказали. Постоянно только и делали, что пялились на меня, и это жутко напрягало. Они наверное меня просто ни разу не видели. Что касается меня, то я смотрела в окно, так как я впервые была в этой стране и вряд ли ещё сюда приеду, учитывая чрезмерную ревность моего парня.

Комментарий к Здравствуй Америка – страна невиданных возможностей!

– обыденные домашние фотографии Тецу – по задумке должен был фотографировать Иори.

– Тецу на плакатах в качестве оперной певицы.

– Зеро в качестве личного охранника Тецу.

====== Дурдом при приезде ======

Как только машина остановилась возле театра, в котором я сегодня должна была петь, мне тут же открыли дверь автомобиля с моей стороны, для того чтобы я смогла выйти. Возле самого театра было народу не меньше чем в аэропорту.

Честно? Мне было безгранично приятно. Я любила каждого из своих фанатов, причём не только оперы, но и тех, кто был поклонником рока тоже. Меня снова загородили со всех сторон и это были ни кто иной, как всё та же охрана предоставленная мне Иори. За этими громилами у меня не было шанса даже разглядеть сам театр, ни то что подойти и поприветствовать своих фанатов.

Смирившись со своим не лёгким положением, я наконец вошла в сам театр, но и там не было мне покоя. Там уже стояла вся труппа всего театра. Сам постановщик разумеется был во главе всего этого сабантуя, но раз уж я пообещала, что выступлю у них на сцене вместе с ними, то придётся выступить. Охранники разумеется вошли в театр вместе со мной, что вызвало не то чрезмерное удивление, не то восторг, у некоторых даже страх. В общем, труппа ели стояла, чтобы не завизжать от восторга, упасть без чувств или же просто напросто не убежать от страха из-за небольшого дополнения в виде тридцати парней в чёрных костюмах, что окружали меня и не смели отойти от меня даже на несколько несчастных метров. Как только я вошла в парадный зал театра, то тут же сняла свои очки, после чего ко мне моментально подбежал сам продюсер сего “аттракциона” и начал что-то быстро тараторить, при этом постоянно нервно потирая свои ладони друг о друга.

– Приветствую вас в нашем театре, “Канарейка”.

Меня зовут Наоми Такарада, и я режиссёр постановки, в которой сегодня вы удостоили нас честью выступить в главной роли и исполнить своим прелестным голоском главную партию,- по нему было видно, что он сильно нервничает разговаривая со мной, а другие члены труппы так вообще только и делали, что чуть ли не до гола раздевали меня взглядами.

– Очень приятно, Такарада-сан. Моё имя Куроко Тецуя более известная под псевдонимом “Канарейка”. Что ж, давайте постараемся вместе, чтобы эта опера вошла в историю вашего театра,- сказала я улыбаясь и снова меня повторно раздели взгляды со всех сторон.

– Ах, вы преувеличиваете. И ещё раз спасибо, что согласились спеть главную партию в нашем театре. Вы буквально спасли нас. Я слышал, что вы никогда до этого не выступали в Америке, потому что вы отказывались каждый раз, когда вам предлагали причём любую роль, поэтому я был практически уверен в том, что вы откажитесь. Есть какая-то особая причина, по которой вы сделали для нас исключение?

– Вы правы, Такарада-сан, я действительно никогда не пела в Америке, и на то есть особые причины, а, что касается сегодняшнего выступления, то я делаю это потому, что меня об этом попросил Иори Толлай. Хотя не могу сказать, что мне не нравится. Дело в том, что я в этой стране впервые и, если честно, мне она очень интересна. Поэтому, я очень рада, что прилетела в эту страну, пусть и не надолго.

Охранники, как то странно переглянулись, но тут же повернулись обратно. По их действиям было видно, что они очень удивлены.

“Да, что же здесь обо мне думают?”

Дойдя до выделенной специально для меня гримерки, куда вся охрана просто бы не поместилась, поэтому вошёл только один – Зеро, я тут же принялась переодеваться, делать причёску и макияж, в общем готовиться. Зеро явно было очень неудобно, а, что поделать то, его ведь назначили моим пусть и временным, но всё таки личным охранником, а значит ему запрещено надолго оставлять меня без присмотра, а так же отходить от меня больше чем на три метра. Вот он и стоит уже тридцать минут возле стены, краснеет, чуть ли в обморок не падает от смущения, но всё таки стоит на месте и смотрит за сохранностью своей цели, то есть меня.

Я переодевалась в своё первое платье, в котором я должна была исполнять свою первую партию – осень. Это было длиною в пол нежно-розового цвета платье, которое практически облегало мою талию. Оно крепилось на мне с помощью тяжело затянутого практически до упора корсета, замаскированного под молнию. Это платье было открытое и оголяло мои плечи и грудную клетку практически полностью. На нём не было бретелек или же театральных воланов в виде жабо, какие обычно надевают любители сцены для того, чтобы выделиться. Не знаю почему, но таких людей я люблю сравнивать с петухами, что кудахчат на своих наседлых местах.

Спереди, в районе груди на платье ярко блестело некоторое количество блёсток, на свету которое давали жемчужный отлив и блеск, не хуже чем у самых настоящих самоцветов. Практически вся ткань платья была покрыта изящным тонким кружевом, но слегка волочащийся по полу подол, который появился благодаря необычной форме платья, был сделан с помощью тканевой аппликации в виде цветов, больше похожих на цвелую махровую поляну с розовыми розами.

Даже издалека на вид было понятно, что это платье сделано не простым самоучкой, а профессиональным дизайнером. Когда платье окончательно село на столь хрупкую и тонкую талию, то все, кто находился на тот момент в гримёрке, чуть было не упали в обморок от столь дивной картины. А, удивляться было чему, ведь наряд сидел на голубоглазой девушке просто идеально.