Зажмурься покрепче
Шрифт:
По двум пунктам у него было больше вопросов чем фактов: Мэйплшейд и прошлое Джиллиан. Он рассчитывал узнать ответы у доктора, которого упомянула Саванна. Саймон Кейл. Удобное имя, запоминающееся. Саймон Кейл, эпик фейл. Ох, господи. Пора отдохнуть.
Гурни подошел к раковине и умылся холодной водой. Идея выпить кофе показалась сначала хорошей, потом плохой. Он вернулся к столу, снова открыл ноутбук и меньше чем за минуту нашел в поисковике телефон и адрес Кейла. Но он так долго читал протоколы допросов, что не заметил, как наступило 11 вечера. Осмысленно ли было звонить
Спустя два-три гудка в трубке раздался андрогинный голос:
— Да?
— Могу я поговорить с Саймоном Кейлом?
— Кто это? — уточнил голос неопределенного пола с раздраженной интонацией, которая показалась Гурни скорее мужской.
— Меня зовут Дэвид Гурни.
— Что мне сообщить доктору Кейлу о причине вашего звонка?
— Простите, а с кем я говорю?
— С человеком, который подошел к телефону! И, замечу, время не раннее. Так что давайте вы мне сейчас же объясните… — где-то на фоне раздался другой голос, и затем, после паузы, трубку явно передали из рук в руки.
— Кто это? — спросил требовательный голос. — Я доктор Кейл, слушаю вас.
— Добрый вечер, доктор. Я — Дэвид Гурни. Простите, что звоню в столь поздний час, но у меня к вам срочное дело. Я работаю консультантом на расследовании убийства Джиллиан Перри, и мне нужно получить кое-какую информацию о школе Мэйплшейд. Мне сказали, что вы могли бы помочь.
Ответа не было довольно долго.
— Доктор Кейл, вы слышите меня?
— Вы сказали, что работаете консультантом. Что конкретно это значит?
— Меня наняла семья Перри для составления независимого мнения о ходе и предмете следствия.
— Да что вы говорите.
— И я надеялся, что вы сможете просветить меня касательно клиентуры и философии Мэйплшейда.
— Осмелюсь предположить, что Скотт Эштон более логичный источник такого рода просвещения, — произнес доктор с заметным ядом в голосе, но затем добавил: — Я больше не работаю в школе.
Гурни воспринял этот комментарий как намек на противостояние между Кейлом и Эштоном и решил за это зацепиться.
— Верно, но я понадеялся, что как источник вы были бы более объективны, именно потому что уволились.
— Не думаю, что это тема для телефонного разговора.
— Согласен. Я живу в Уолнат-Кроссинге и могу приехать к вам в Куперстаун, если вы готовы уделить мне полчаса.
— К сожалению, я послезавтра уезжаю в отпуск на месяц, — произнес доктор, и Гурни показалось, что это честный ответ, а не попытка от него избавиться. Более того, у него сложилось впечатление, что вообще-то Кейла разбирает любопытство и, следовательно, он может сам рассказать что-нибудь любопытное.
— Доктор, я был бы вам крайне признателен, если бы вы нашли для меня время до отъезда. Завтра вечером я встречаюсь с окружным прокурором. Если вам удобно, то я заехал бы к вам по дороге.
— Вы встречаетесь с Шериданом Клайном?
— Да. И, возможно, вы могли бы качественно повлиять на ход этой встречи.
— Что ж… пожалуй… хотя мне все равно не очень понятно, кто вы такой. Мне важно знать, с кем я имею дело. Что вы можете о себе рассказать?
Гурни перечислил все свои регалии и заслуги, а также назвал имя человека, который мог бы все это подтвердить в нью-йоркском департаменте. Не без колебаний, но на всякий случай он также упомянул статью в журнале, где сообщалось о его участии в двух знаменитых расследованиях. В той статье он выглядел кем-то средним между Шерлоком Холмсом и Грязным Гарри, и лично его это смущало. Тем не менее такая слава иногда оказывалась полезна.
Кейл назначил встречу на пятницу, 12:45.
Гурни хотел как-то подготовиться, структурировать мысли и составить список вопросов, но в очередной раз обнаружил, что смесь возбуждения и усталости — не самая конструктивная среда. Пришлось смириться, что сон — единственный способ эффективно потратить ближайшие несколько часов. Но стоило ему раздеться и скользнуть под одеяло рядом с Мадлен, как зазвонил мобильный и Гурни пришлось возвращаться за ним на кухню.
Голос на том конце был хорошо поставленным и звучал породисто.
— Это Уитроу Перри. Получил ваше сообщение. У вас ровно три минуты.
Гурни быстро сосредоточился и произнес:
— Благодарю вас за то, что перезвонили, доктор. Дело в том, что я расследую убийство…
Перри грубовато его перебил:
— Я знаю, кто вы и чем занимаетесь. Что вам нужно от меня?
— Хочу задать несколько вопросов, которые помогли бы в…
— Задавайте.
Гурни с усилием подавил желание прокомментировать надменность собеседника и продолжил:
— Нет ли у вас догадок о мотиве Флореса для убийства вашей дочери?
— Нет. И Джиллиан была не моей дочерью, а дочерью моей жены.
— Хорошо. Известно ли вам о ком-то, помимо Флореса, кто мог быть в достаточно большой обиде на Джиллиан, чтобы хотеть мести?
— Нет.
— Совсем никого?
— Никого конкретного, но под подозрение можно ставить всех подряд.
— Вы не могли бы пояснить?
Перри разразился неприятным смешком.
— Джиллиан была лживая дрянь, которой нравилось всеми манипулировать. Уверен, я не первый, кто вам об этом говорит.
— Что плохого она сделала лично вам?
— Не готов это обсуждать.
— Как вы думаете, зачем доктор Эштон на ней женился?
— Спросите его.
— И все-таки я спрашиваю вас.
— Следующий вопрос.
— Она когда-нибудь говорила о Флоресе?
— Со мной — разумеется, нет. У нас не было никаких отношений. Тут стоит кое-что прояснить, детектив. Я с вами разговариваю исключительно потому, что моя супруга настроена довести это «альтернативное расследование» до конца и попросила меня вам перезвонить. Лично я считаю, что ничем не могу вам помочь, и более того, нахожу эту затею бессмысленной тратой времени и денег.