Шрифт:
Рэмон Кено
Зази в метро
(Роман)
Перевод с французского М.К. Голованивской, Е.Э Разлоговой
Переводчики выражают глубокую
Благодарность Татьяне Громовой,
Наталье Старостиной, Веронике
Шильц, Франсуа Карадеку, Полю
Дегре, Евгению Лисовскому,
"Дому писателей" в Париже за
помощь, оказанную в работе
над переводом романа.
Воплотив, исчез.
Аристотель
I
"Аткудашэтавонь,- с раздражением подумал Габриель.- Просто сил нет! Они, наверное, не моются никогда. Хоть и пишут в газетах, что в Париже только в 11 процентах
Габриель извлек из рукава шелковый носовой платок сиреневого цвета и промокнул им нос.
– - Что же это так воняет?
– воскликнула какая-то полноватая немолодая особа. Разумеется, себя она в виду не имела, ибо по натуре не была эгоисткой. Ее волновал запах, исходивший от стоящего рядом господина.
– - Это, миленькая моя, одеколон "Тайный Агент" фирмы Кристиан Фиор,как всегда молниеносно отреагировал Габриель.
– - Ну, нельзя же так отравлять атмосферу!
– продолжала женщина все с тем же апломбом.
– - Если я правильно понял, ты думаешь, что твой естественный запах слаще розы? Ошибаешься, дорогуша, ох как ошибаешься...
– - Слышишь?
– обратилась тетка к стоявшему рядом недомерку, имевшему, по-видимому, возможность задирать ей юбку на законных основаниях.- Ты слышишь, как меня оскорбляет этот жирный индюк?!
– Смерив Габриеля взглядом, коротышка решил, что перед ним типичный амбал, и эти амбалы - добрые ребята, они никогда не применяют силу, уж слишком это было бы подло с их стороны. С чувством собственного превосходства коротышка прокричал:
– Чего развонялся, ты, горилла?!
Габриель вздохнул: опять придется пускать в ход кулаки. Эта неотвратимость угнетала его. Еще со времен палеолита насилие в человеческом обществе стало нормой. Но, в конце концов, чему быть, того не миновать, и не он, Габриель, виноват в том, что именно они, слабые, портят всем жизнь. Но Габриель все-таки решил дать этому сморчку последний шанс.
– Ну-ка повтори,- сказал он.
Коротышка несколько оторопел: амбал подал голос. Он не стал спешить с ответом и в конце концов изрек:
– "Ну-ка повторить", собственно, что? Он был в восторге от собственного остроумия.
Однако амбал не унимался. Он наклонился и гаркнул
ему в ухо:
– Тошотыщасказал...
Получилось длинное шестисложное слово. Коротышке стало страшно. Теперь была его очередь, теперь уже ему нужно было прикрыться какой-нибудь эдакой фразой. И она явилась ему, эта фраза, в форме александрийского стиха:
– Я должен вас просить не говорить мне ты!
– Засранец,- произнес Габриель с обезоруживающей простотой. И он поднял руку так, как будто намеревался дать собеседнику в ухо. Разом сдав все позиции, коротышка рухнул под ноги своим соседям. Ему ужасно хотелось плакать. Но тут, к счастью, появился поезд, и все сразу же пришло в движение. Благоухающая толпа устремила свои многочисленные взоры к вновь прибывшим, которые стройными рядами зашагали по перрону. Возглавляли колонну деловые люди с портфелями в руках - единственное, что брали они с собой в дорогу. Казалось, они были рождены именно для того, чтобы ездить в деловые поездки. Габриель посмотрел вдаль: наверняка они плетутся где-то там, в хвосте,- женщины всегда опаздывают. Но нет! Перед ним как из-под земли выросла девочка лет эдак двенадцати и сказала:
– Я Зази. А ты никак мой дядя Габриель?
– Разумеется. Я - это он,- ответил Габриель, стараясь выглядеть как можно интеллигентнее,- да, я твой дядя.
Девочка хихикнула. Габриель, вежливо улыбаясь, поднял ее до уровня своих губ, поцеловал, она его тоже" после чего он опустил ее обратно на землю.
– Здорово попахиваешь,- сказала девочка.
– Это фиоровский "Тайный Агент",- объяснил Габриель.
– А ты помажешь мне за ушками?
– Это мужские духи.
– Вот и обещанное дитя.- Из толпы наконец вынырнула Жанна Сиськиврось.Согласился за ней приглядеть - вот и получай.
– Все будет отлично,- заверил ее Габриель.
– Не подведешь? Ты ш понимаешь, я не хочу, чтобы вы ее тут всем скопом изнасиловали!
– Ну, мам! Ведь в прошлый раз ты как раз вовремя подоспела.
– Как бы то ни было,- сказала Жанна Сиськиврось,- я не хочу, чтобы это повторилось.
– Можешь не волноваться,- успокоил ее Габриель.
– Хорошо, значит, встретимся здесь же, послезавтра. Поезд в шесть шестьдесят.
– Но уже на перроне, у вагона,
– Naturlich (конечно (нем.),- ответила Жанна Сиськиврось, которой в свое время пришлось побывать под немцами.- Кстати, как твоя жена?
– Спасибо. А ты не зайдешь?
– Некогда.
– Она всегда так, как хахеля заведет, ей уже не до родственников,сказала Зази.
– До свидания, дорогая.
– До свидания, Габи. Отчаливает.
– Втюрилась,- прокомментировали Зази. Габриель молча пожал плечами. Помолчал. Наконец взял чемоданчик Зази и только тогда сказал:
– Пошли.- И устремился вперед, сметая все на своем пути. За ним вприпрыжку ринулась Зази.
– Дядь Габриель, а мы поедем на метро?!
– Нет.
– Как нет?!
Она остановилась. Габриель тоже остановился, обернулся, поставил чемодан и только после этого принялся абиснять.
– А вот так: нет. В метро забастовка. Так что ничего не выйдет.
– Забастовка...
– Метро бастует. Этот исконно парижский вид транспорта замер под землей. Контролеры побросали свои большие компостеры и прекратили работу.
– Вот мерзавцы!
– воскликнула Зази.- Ах, негодяи! Такую свинью мне подложили!
– Не только тебе,- заметил Габриель, стараясь быть как можно объективнее.
– Плевать! Ведь я, именно я, теперь не попаду в метро, а я так ждала, так радовалась, что смогу наконец прокатиться. Все теперь к чертям собачьим!
– Ничего не поделаешь, надо смириться, дочь моя,- сказал Габриель, чьи доводы порою сильно отдавали томизмом с легким налетом кантианства.
Но, возвращаясь в сферу субъективного, взаимозначимого, он добавил:
– Давай, пошевеливайся. Шарль ждет.
– Ага! Знаю я эти штучки,- сердито пробурчала Зази,- как раз подобная история описана в мемуарах генерала Вермо.