Шрифт:
Ларри НАИВЕН
Здесь бывают приливы
Перевод Г. Усовой
1
Названия у этой планеты не было. Она вращалась вокруг звезды, которая в 2830 году лежала за пределами изученного пространства, на расстоянии сорока световых лет от солнца. Звезда эта называлась Ж-3, была чуть краснее Солнца и чуть поменьше. Планета, которая вращается за восемьдесят миллионов миль от своей звезды, малость холодновата на гуманоидный вкус.
В 2830 году случилось пролетать мимо этой планеты некоему Льюису Гридли By. Чем больше расстояния, тем чаще срабатывает закон больших
Льюису By уже стукнуло сто восемьдесят, и он вполне мог протянуть до тысячи, - если, конечно, ему не надоест жить, или он не расшибется в лепешку, прокалывая очередную пространственно-временную петлю.
– Впрочем, - иной раз говорил себе Льюис, - долго не протянешь, если придется бывать на званых вечерах с коктейлями, или участвовать в дурацких охотах с призами, когда скучные ленд-лорды толкутся в старинном парке, который раз в десять меньше, чем нужно для этой компании... Или если придется снова пережить любовь на одну ночь, - а то и наоборот, двадцатилетний брак... да если и просто двадцать минут дожидаться кабины нуль-транспортировки, чтобы она взорвалась имено в тот момент, когда подойдет моя очередь. А уж эти люди! Жить века можно только в том случае, сли не придется день и ночь видеть людей...
Когда Льюиса начинали одолевать подобные мысли, он улетал. Теперь это случилось в четвертый раз за его жизнь. Льюис, будучи постоянно недоволен всем на свете, не был приятной компанией не только для друзей, но и для себя самого.
И вот, в небольшом комфортабельном корабле, ои устремился к окраинам исследованного пространства.
И не собирался возвращаться до тех пор, пока не начнет с ума сходить от тоски по человеческому лицу и звуку человеческого голоса.
Во время второго путешествия он вот так же стиснул зубы и решил не возвращаться, пока не начнет безумно тосковать по физиономии кзинти.
Он помнил, что это было очень долгое путешествие.
А так как в этот, четвертый раз, он находился в космосе уже три с половиной месяца, но зубы его все еще стучали при одном воспоминании о голосах людей... Одним словом, про себя он решил: "Пожалуй, в этот раз я подожду, пока не одолеет тоска по физиономии кдат-Лино. Кдатлино - жещцины, конечно." Немногие из друзей Льюиса догадывались, от скольких забот и хлопот спасали его эти поездки. В полетах Льюис отдыхал от всего, в том числе и от друзей, много читал и слушал музыку, наслаждаясь одиночеством.
Но вот корабль, вырвавшись из сверхпространства в области, свободные от силовых вихрей, приблизился к звезде Ж-3. Льюис, оставив работающим один лишь главный двигатель, включил радар дальнего обзора.
Льюиса не интересовали обитаемые планеты. Он искал контейнеры Рабовладельцев.
Никогда еще Льюису не случалось находить контейнеров. Но тем упорнее он их искал.
Пока корабль шел через систему Ж-3, на экране, словно бледные призраки, проявлялись светло-серые круги планет. Сама звезда Ж-3 выглядела большим серым диском, постепенно темнеющим к центру, где чернота сгущалась до абсолюта.
Корабль благополучно обошел солнце и начал набирать скорость, когда на экране показалось черное пятнышко.
– Да уж, совершенных систем нет, - пробормотал Льюис, сбрасывая скорость. Здесь его никто не перебивал, и он много говорил сам с собой.
Корабль к этому времени вышел в открытый космос.
Льюис довел скорость до предела, обошел вокруг сидтемы Ж-3, затем, приблизившись к тому месту, где он заметил черное пятнышко, сбросил скорость, и наконец остановил корабль.
Льюнс никогда не задумывался об этом, но подсознательно в нем сидело убеждение, что контейнера Рабовладельцев ему никогда не найти.
Но вот пятнышко снова показалось - черная точка на сером диске планеты.
Планета напоминала Землю. Она была почти того же размера и формы, переливалась почти такими же красками. Только Луны не было.
Льюис посмотрел на планету в телескоп - и даже присвистнул от восторга. Клочковатые белые облака на фоне голубого тумана, возле экватора крутится кольцо урагана. У полюсов большие ледяные шапки, но на экваторе, похоже, тепло. Воздух пригоден для дыхания и, судя от показаниям приборов, не очень заражен бактериями. И на всей планете - ни одной живой души.
Никаких соседей. Никаких голосов. Никаких лиц.
– Какого черта!
– хихикнул он.
– Контейнер я себе раздобыл. Вот и пррведу-ка я здесь остаток каникул. Ни мужчин. Ни женщин. Ни детей.
– Он нахмурился и потер подбородок, порядком заросший щетиной.
– Не слишком ли я поторопился? Может, надо сначала постучаться?
Льюис проверил радиодиапазоны - полнейшая тишина. Значит, действительно никого, потому что населенные планеты шумят не хуже звезд.
– Великолепно! О'кей, сначала я подберу этот барахляный контейнер!
Он не сомневался в том, что это именно контейнер.
Только звезды и контейнеры обладают плотностью, дающей такой сильный импульс на экране.
Льюис проследил за тенью на выпуклой поверхности планеты. Очень похоже на луну. Правда, эта луна в поперечнике имела всего десять футов.
– Чего же ради, - размышлял он вслух, - стали бы Работорговцы запускать его на орбиту? Попробуй разберись. Здесь была война, здесь сражались войска Фннагла. Как вообще он тут сохранился?
Чистый серебристый шарик был пока что довольно далеко, примерно в двух тысячах миль, - но в телескоп Льюис видел его прекрасно.
– Он здесь болтается биллиона полтора лет,- пробормотал Льюис.
– И ведь его могло унести отсюда что угодно. Пыль, метеорит, солнечный ветер, солдаты Тнактипа. Магнитная буря. Так.
– Он запустил пальцы в основательно отросшие волосы.
– И те же причины могли забросить его сюда - совсем недавно. Ка...
Небольшой конический корабль, бледно-зеленый, с темными надписями по корпусу, выплыл из-за серебряной сферы.
– Проклятие!
– сказал Льюис. Он понятия не имел, где делают такие корабли. Не на Земле, это точно.
– Ладно, могло быть и хуже. Если бы, например, появились люди.