Здесь и сейчас
Шрифт:
Мама смотрит на меня с ужасом, хотя знает, что это истинная правда.
– Пренна…
– Ладно-ладно, – говорю я ей. – Успокойся, они не станут этого делать. Они оставят меня в покое. – Я поворачиваюсь к мистеру Роберту и не отрываясь гляжу ему прямо в глаза. – Правда, мистер Роберт? Сейчас скажу почему. – Я умолкаю, оглядываю помещение, пытаясь определить, где расположены камеры. – Я уверена, что миссис Крю и остальные наши руководители наблюдают нашу встречу. Но если это не так, я хочу, чтобы вы как можно скорей рассказали им все. Про нашу общину никто пока, кроме Итана, не знает. А Итану можно доверять, он, если надо, сохранит нашу тайну. Он и так уже четыре года хранит ее. Но если вы еще хоть пальцем тронете меня, маму или Кэтрин, я за себя не отвечаю. Для начала я пойду в Службу иммиграции и натурализации.
Ох, как мне хочется, чтобы миссис Крю сейчас это видела и слышала!
– И благодарю вас. Все здесь сказанное у нас записывалось. – Я бросаю взгляд на Итана, он едва заметно улыбается.
Честно признаюсь, мне моя речь понравилась, я получила большое удовольствие. Обожаю говорить правду. Провалиться мне на этом месте, но обожаю, и все тут. И терпеть не могу этого мистера Роберта.
Но надо добавить кое-что еще:
– Мистер Роберт, вы, вероятно, сейчас думаете: «Никуда она не пойдет. Мы не предоставим ей такого шанса. Я бы прикончил ее сразу же, если бы не надо было ждать, пока Итан и ее мамаша уберутся из комнаты». Но вы ошибаетесь. Если вы меня уберете, Итан сам пойдет по всем этим учреждениям и предоставит им информацию, а ее у нас накопились горы. Тем более что мое исчезновение будет еще одной уликой против вас. А уж Итана вы не перехитрите. Он знает про вас все. Он прекрасный программист и потрясающий хакер. Он уже загрузил файлы с информацией в целую сеть серверов. Связываться с ним не советую, он сразу отправит ее не только во все учреждения, о которых я говорила, но и в самые крутые агентства новостей и средства массовой информации. Не сомневаюсь, им это очень понравится. Я не шучу. Наши материалы будут крутить непрерывно несколько месяцев. – Так, тут надо остановиться. Что-то уж больно я разошлась, но, похоже, меня понесло. – Вы этого хотите? Пожалуйста… Только не забудьте положить зубы на полку и сбросить несколько фунтов, мистер Роберт, потому что, сидя в камере, люди толстеют. Не обижайтесь, но вам это ни к чему. – Все, надо замолчать. Я уже сказала почти все, что хотела. – Так что выбирайте. Будем жить, как все остальные добропорядочные граждане, тихие, законопослушные, и смотреть, чем все это закончится, или мы исполним все, что я обещала.
Никакой реакции. Молчание. Сейчас даже на лице мамы ничего не видно – оно непроницаемо.
– Не хотите говорить прямо сейчас, не надо, – продолжаю я. – Обсудите все это дело с остальными руководителями, а потом сообщите мне о своем решении. Если согласны с моим предложением, то моя подруга Кэтрин Уонд должна быть в моем доме завтра ровно в пять часов вечера. Достаточно времени, чтобы доставить ее из самого крутого интерната. Если я увижу ее, то буду знать, что мы договорились. Если нет, я начну со Службы иммиграции и натурализации. А если со мной что-нибудь случится, этим займется Итан. Или его представитель, если что-нибудь случится и с ним, а их у него много, и все они получили соответствующие инструкции. – Я встаю и иду к мистеру Роберту. Подхожу почти вплотную, чтобы убедиться, что он меня понял. – И я не боюсь сделать все это достоянием гласности, мистер Роберт. Мне терять нечего. Если вы дадите мне хоть малейший повод, колебаться я не стану. Но лучше до этого не доводить. Я бы предпочла жить тихо и мирно ждать, что принесет нам новое будущее. Если будете меня слушаться, я не причиню вам вреда. Но прошу, больше никаких угроз, никаких наказаний, никакой слежки. – Я долго смотрю ему прямо в глаза. – На этом все.
Глава 23
День выдался суетливый.
Итан забегает домой повидать мать, сделать кое-какие операции на компьютере, вернуть машину соседу. Занятия в старших классах закончились, но ему надо зайти в школу, кое-что утрясти. Мы договорились встретиться в Тинеке в час дня, чтобы дать в полиции полные показания
В камере я беру с собой платы банка памяти за последние три месяца, копию незаконченного сочинения о первой эпидемии чумы и в запечатанном конверте пару писем, которые я писала брату. Хочется, чтобы Эндрю Болтос знал, как все было на самом деле. Не уверена, можно ли будет воспроизвести данные банка памяти, но думаю, кое-что он поймет. Болтосу, по всей вероятности, грозит пожизненный срок. Но кто знает, может, его когда-нибудь и выпустят и это принесет какую-то пользу.
Чтобы нанести визит Болтосу, надо получить разрешение у следователя, и, разумеется, мы не возражаем против присутствия вооруженного охранника у двери его палаты.
Странное дело, когда мы заходим в палату, Болтос, похоже, даже рад нам. Нога его замотана бинтом, но в остальном он выглядит вполне здоровым человеком. Радостно, будто старых друзей, приветствует нас:
– Спасибо, что пришли, очень рад вас видеть. – В искреннем тоне его нет и тени сарказма. Он испытующе смотрит на Итана. – Гляжу на вас и ломаю голову: кто вы такой? Эта мысль сводит меня с ума. Я думал об этом всю ночь и весь день. Даже когда уснул, было такое ощущение, будто в мозгу что-то застряло и мешает спать. Мне кажется, я вас где-то видел.
– Не думаю, – качает головой Итан. – Если бы мы были знакомы, я бы вспомнил.
– Нет-нет. Не сейчас, а позже. Много позже. Где-то в шестидесятые. Вы были намного старше, но я уверен, что я вас знаю.
– А-а, вот оно что… – вскидывает брови Итан. – Ну, тогда откуда ж мне помнить?
– Скажите, как вас зовут, может, я вспомню.
– Итан Джарвс. Родился в январе тысяча девятьсот девяносто шестого года.
– Вот черт! Серьезно?
– Да.
– Ну конечно. Вы – ученый.
– Вам видней. Ученый, говорите?
– Вы работали с Моной… Правда, вы с ней были такие разные. Вы были моим кумиром. И мне всегда хотелось отыскать вас здесь.
Глаза Болтоса горят. Кажется, сейчас искры посыплются. Такое впечатление, будто он видит, как конфетные фантики превращаются в настоящие деньги.
А у меня глаза щиплет. Очень приятно узнать, какое будущее ждет Итана. Я все больше убеждаюсь в мысли, что ключевой фигурой, погибшей 17 мая, была не Мона, а Итан.
– Вы же первый специалист в таких делах, – продолжает Болтос. – Вообще-то, я надеялся, что вы поможете мне вернуться обратно. – Он смеется каким-то странным смехом. – У меня там осталась девушка, первая любовь, понимаете, и я безумно по ней скучаю. – Болтос смотрит на нас так, словно это отчасти шутка.
– Не знаю, – говорит Итан. – Я ведь еще никакой не ученый. Мне только восемнадцать лет.
Болтос медленно опускает голову. На глазах его слезы.
– Так, значит, я никогда не вернусь обратно? – Он переводит взгляд на меня, потом снова на Итана.
Вопрос серьезный, и я с горечью думаю о том, что в будущем, откуда он прибыл, жилось, наверное, куда лучше, чем там, где жила я. Вон как жаждет туда вернуться.
– Скорей всего, – говорит Итан.
– Да, скорей всего, – тяжело вздыхает Болтос. – Вам видней. Вы специалист. Даже теперь, несмотря на молодость. Хорошо, что я не убил вас вчера.
Я крепко хватаю Итана за руку. Сжимаю губы, чтобы не произнести ни звука.
А Итану хоть бы что, он спокоен, как танк.
– Представьте, я тоже этому очень рад.
Я делаю глубокий вдох и стараюсь сосредоточиться.
– Мистер Болтос, мне надо задать вам несколько вопросов.
– Слушаю вас.
– Кто такая Тереза Хант?
– Моя прежняя подруга.
– А Джейсон Хант?
– Ее ребенок. – Лицо его бледнеет. – Она утверждает, что и мой тоже.
– А Аллен Коутс?
– Человек, за которого она пару лет назад вышла замуж. Воспитывает Джейсона.
– Вы знаете, где Тереза сейчас?
– Нет. Я не видел ее больше года.
– А Джози Лопес?
– Боже мой! А это вам зачем? – Болтос щурится, глядя на меня. – Еще одна бывшая подружка. Почему вы спрашиваете?
– Все эти люди были в свое время госпитализированы… У них обнаружили какой-то таинственный вирус. И я считаю, это как-то связано с вами.
– Господи! Это правда? – Его удивление, похоже, искреннее. – Вы уверены?