Здесь, на знакомых тротуарах...
Шрифт:
– Давайте лучше про дополнительную награду потом, – поспешил отмахнуться юноша. – Как перо получу – так и поговорим предметно! – глубокомысленно рассуждать о том, чего наверняка не получит, ему совершенно не улыбалось.
– Ну, как скажешь, добрый молодец, – не стала настаивать хозяйка. – Понимаю: перо для тебя сейчас – главное. Тогда – ждем.
Бесцеремонно схватив вялую Жар-Птицу в охапку (на автомате Иван едва снова не бросился Маше на помощь, но благоразумно удержался: не время), Яга перенесла ту в главную комнату «избушки», где сперва усадила прямо на стол, а затем, почему-то передумав,
Яга к поведению Ивана отнеслась с пониманием – не подозревая, что рюкзак заговорен и предназначен не для одного жалкого пера – для всей Жар-Птицы целиком!
Хотелось бы надеяться, что не подозревая.
Рюкзак юноше выдала Кащеева Василиса, она же подробно объяснила, как им пользоваться – ничего особо сложного там, в общем-то, и не предполагалось. В любом случае, куда больше Ивана сейчас волновали не нюансы обращения с волшебной сумой, как это называла Царевна-Лягушка – в конце концов, до нужного момента еще просто дожить надо было – а не почует ли хозяйка в «избушке» чужие чары. Василиса заверяла, что опасаться тут абсолютно нечего, но твердой уверенности в ее голосе юноша не услышал. А может, просто приписал тогда собеседнице собственные страхи.
Как бы то ни было, рюкзак в руках Ивана Ягу ничуть не смутил. В отличие от уже упомянутого телефонного звонка, раздавшегося, едва ходики на стене горницы отбили четверть двенадцатого.
К этой минуте юноша уже весь изъерзался на лавке: Кащей обещал, что к часу икс хозяйка из «избушки» благополучно уберется, но та явно никуда уходить не собиралась… И вот – этот звонок.
– Проклятье! – уже не сдерживаясь, процедила Яга, едва завершив разговор. – Ох, кому-то у меня нынче придется несладко! – пригрозила она, мельком покосившись при этом на притихшую кикимору.
– Не виноватая я ни в чем, хозяйка! – испуганно пролепетала та.
– Ты – может, и нет, – мертвые глаза Яги зловеще сверкнули. – Хотя точно не знаю: он не сказал, кто из вас, дармоедов, мне так подсуропил!
– Это не я, хозяйка! – уже в панике пролепетала кикимора.
– Тоже думаю, что не ты, – соблаговолила успокоить ее собеседница. – Кто-то из дурней-леших, небось, снова с дуба рухнул! Или какой неприкаянный домовой белены натощак объелся – и двинулся с глузду! Ну да кто бы это ни был, он у меня еще попляшет! А тебе – ответственное поручение будет, – перешла под конец она на деловой тон.
– Все сделаю, хозяйка! – исступленно заверила ее служанка.
– Я поехала на Петровку, – заявила Яга. – К двенадцати не обернусь никак. Потянуть время тоже не выйдет – Полкан вне себя, чтоб ему хвост прищемило! Так что покамест останешься тут за меня! – бросила она кикиморе. – Как жароптицево перо упадет – вручишь его добру молодцу, – кивнула на юношу. – В целости и полноте силы отдашь! Сама пера даже лизнуть не смей, поняла?!
– Поняла, хозяйка, исполню в точности! – с готовностью пообещала безымянная.
– С прочей наградой придется обождать, – сказала между тем Яга уже Ивану. – Сам видишь, экий тут у нас форс-мажор нарисовался! – развела она руками. – С Полканом, когда он в подобном настроении, спорить не резон!
– А кто это – Полкан? – представил себе юноша этакого злобного барбоса.
– В полиции смертных – большая шишка нынче. А вообще с некоторых пор – личный слуга самого Сварожича!
– Президента? – ахнул Иван.
– Для вас – президента, а для нас… Ладно, не важно. Всяко, не твой пока уровень! Просто уясни, что раз вызывает – не пойти не могу, так что не обессудь… Да не переживай, – по-своему поняла она зримо охватившее юношу волнение. – Главное – преображение прошло без осложнений! Значит, и с пером все будет, как надо – да и кикимора проследит!
– Прослежу, хозяйка! – пылко подтвердила безымянная, хотя на этот раз ее никто и не спрашивал.
– Да я и не переживаю, – соврал Иван – не слишком того и тая.
– Как перо получишь – можешь, конечно, сразу к матушке со всех ног нестись, но лучше меня дождись, – усмехнувшись, посоветовала ему Яга. – Подсоблю тебе с безопасной дорогой – в счет причитающейся награды, разумеется! Путь до больницы не близкий, а перо на улице о себе разве что не кричать начнет! Не ровен час, учует кто – хлопот потом не оберешься!
– Посмотрим… – не стал на этот раз откровенно лгать он.
– Ну, мое дело – предложить, – пожала плечами его собеседница. – В любом случае, награда твоя никуда от тебя уже не денется… Ну все, я побежала! – подорвалась она, бросив взгляд на ходики.
– Удачно съездить, хозяйка! – напутствовала ее кикимора. – За всем присмотрю, все управлю – даже не извольте сумлеваться!
– Об удаче пусть тот молит, из-за кого меня Полкан на Петровку выдернул! – угрюмо буркнула на это Яга – и вышла прочь.
* * *
Не прошло и четверти часа, как дверь «избушки» снова отворилась. Юноша испуганно вскинул голову – почему-то вообразил, что это вернулась хозяйка. Но нет: на пороге возникла длинноногая фигуристая девица в коротком узком платье, значительно моложе Яги, разве что, как и та – жгучая брюнетка.
– Приветик! – звонко заявила гостья. – Как делишки?
По голосу-то Иван ее в первую очередь и узнал: не иначе, это была та самая медсестра, что напомнила ему в больнице о просьбе матери насчет пера Жар-Птицы. И, похоже, она же – странная девушка в солнцезащитных очках, показавшая ему как-то короткую дорогу от клиники до метро.
Очки, кстати, наличествовали – красовались у брюнетки на лбу, просто заметил их он сейчас не сразу: сперва невольно задержал взгляд на стройных ножках девицы, а затем споткнулся им о ее бюст – казалось, так и готовый выпрыгнуть из декольте.
– Какая нелегкая тебя принесла, Сирин? – престарелым коршуном выскочила тут из угла горницы кикимора. С гостьей она определенно была знакома, и столь же определенно – нечаянному визиту совершенно не обрадовалась.
Сирин? Та самая певица Птица Сирин?! Ну да, и впрямь похожа… И Серый, помнится, что-то такое говорил…