Здесь живут рокки

Евдокимова Наталья

– Гулять поплывём, – сообщил Крокка Советчику.

– Не плыви гулять, – серьёзно сказал Советчик.

– Ты советуешь не гулять? Там будет невидимая опасность? Ты обещаешь?

– Я не хочу гулять, – тихо ответил Советчик.

Просто Советчик опасался, что не удержится за мокрую шерсть Крокки, когда тот будет плыть. Любой бы на его месте опасался. Но он был на своём – и опасался больше всех! Крокка посадил его на макушку и осторожно поплыл. Советчик держался за Кроккино ухо и смотрел вдаль.

Когда

Крокка подплыл к дому друга, то забыл про пассажира и поднырнул до двери в Воккину комнату. Советчик не растерялся и вцепился в ухо крепко-накрепко – так, что Крокка сразу про него вспомнил. А ещё Советчик попробовал глядеть вдаль под водой. Получалось куда таинственней!

В комнате Крокка, как всегда, сушился махровым полотенцем, а Советчик высох моментально. Он, по обыкновению, сидел на плече, сильно округлив глаза и не мигая глядя на Вокку, как будто этот рокка его сразу очень удивил и испугал. На самом деле это так Советчика впечатлило ныряние, но Вокка не знал об этом и принял поведение неизвестного на свой счёт.

– Это клад из лодки Такки, – представил Советчика Крокка. – Мой собственный Советчик, белый и глазастый.

– Насколько ценный клад? – поинтересовался Вокка. – Ведь по размерам трудно судить о ценности, взять хотя бы золото и пенопласт.

– Я давно подозреваю, что бесполезный, – весело сказал Крокка. – Со вчерашнего вечера я из него выцедил только один никудышный советик, и тот не пригодился, придётся оставить его про запас.

Советчик продолжал смотреть на Вокку во все глаза.

– А чего он подслушивает? – спросил Вокка.

Советчик, не меняя пытливого взгляда, быстро прижал ладошки к невидимым ушам.

– Пусть лучше подслушивает, – махнул рукой Вокка, и Советчик тут же вцепился руками в Кроккино плечо. – Мне чего-то кажется, что он глазами слушает. Уж больно взгляд подозрительный.

Крокка вздохнул и уселся на кровать.

– Он хороший, – сказал Крокка. – Только никакой не Советчик. А просто Чик. Всего на пять букв меньше, а обязанностей сразу и нет. Живи себе, сиди на плече!

– Маловато буквов! – неожиданно заявил Чик, и шёрстка у него вздыбилась. – Советую добавить буквов!

Так Чик сам напросился и стал труднопроизносимым Тчиком. Потому что плохо совсем без обязанностей. Он-то знал, что он самый настоящий советчик, каких ещё поискать надо. Просто никто не пошевелил думалками и не догадался, что советует он вполне прилично, только про себя! Это же так просто и естественно! Как дважды два умножь сам! Тчик хотел сказать всё это, но постеснялся.

– Я подозреваю, откуда он взялся, – сказал Вокка.

– Срочно скажи! – нетерпеливо попросил Крокка и сидя подпрыгнул.

– Я подозреваю… – таинственным голосом протянул Вокка.

Крокка ничего не сказал, только подпрыгнул ещё два раза молча. Тчик с трудом удерживал взгляд на Вокке.

– Подозреваю

я, что этот Тчик появился, когда ты включил фонари! Он выпал из фонаря! Теперь я в этом почти не сомневаюсь.

– Похоже на правду, – согласился Крокка и спросил у Тчика, не из фонаря ли он случайно.

– И ничегошеньки я не помню, – уклончиво ответил Тчик, а Крокка спросил:

– Интересно, фонарь, из которого он выпал, остался или исчез? А то так фонари быстро повыведутся!

– Я вчера совсем не заметил, чтобы фонари уменьшились на один, – деловито сказал Вокка.

– Я тоже, – кивнул Крокка. – Либо это случилось незаметно, либо все фонари на месте, только морочат нам головы.

Рокки помолчали. Тчик попытался два раза незаметно моргнуть.

– Это что же получается, – задумался Крокка, – каждый вечер, когда я буду включать фонари, из одного фонарика станет валиться бесполезное белопушие? У меня никаких плеч не хватит, придётся носить куртку с тыщей карманов.

Вокка понимающе вздохнул.

– С каким трудом я буду проплывать короткие дистанции! – продолжал жаловаться Крокка.

Вокка кивнул.

– Ты теперь сам будешь плавать ко мне в гости, – заявил Крокка.

Вокка согласился.

– Чего только не сделаешь ради фонарей, – сказал он.

– А прокормка?! – вспомнил Крокка. – Дай ему яблоко.

Вокка дал Тчику большое красное яблоко, тот в два счёта умял его, и пятки с ладошками заметно порозовели. Тчик внимательно следил за вторым яблоком, лежащим на столе. Оно не двигалось.

– Вот видишь! – воскликнул Крокка. – Если белых обжор будет много, так, глядишь, и до нас доберутся.

– Надо попробовать кормить их водорослями, – посоветовал Вокка. – Их много, и едят их только редкие гурманы.

– Не советую, – возразил Тчик.

– Это ты зря, – сказал Крокка. – Будет у тебя шерсть с изумрудным отливом. Хоть какая-то, а уже драгоценность.

Потом Вокка подумал и сказал, что надо подождать вечера. Может, это был одноразовый фонарь? Может, не будет никакого нашествия? А если и будет, то совсем другое! Ведь, согласитесь, весьма странно подозревать такие красивые фонари в повторяемости. Их надо подозревать в изобретательности и весёлости. Это куда интереснее!

И действительно, вечером Крокка с Тчиком ждали, ждали на планке… Приплывала Такка, её лодка была пуста. Приплыл своим ходом Вокка, забрался на длинную планку и тоже ждал, ждал. Качалась планка, звенел ветерок, слегка гудели фонари, болтали проплывающие на лодках рокки. Но никаких новых советчиков не появлялось. Хотя и вчерашний никуда не исчезал.

А когда ложились спать, мама внесла в Кроккину комнату маленькую кроватку с белым пушистым одеялом и с мягкой-премягкой подушкой. Тчик слез с плеча, забрался под пушистое маленькое одеяло и сразу уснул.