Здоровье и долголетие. Исцеляющие методы В. В. Караваева
Шрифт:
Учитель полагал, что цель жизни человека как раз и состоит в том, чтобы подняться до осознания вечных вопросов и обрести себя. Цель, как видим, не простая. По Караваеву, для того чтобы достичь ее, требовалось много энергии, а также умение концентрировать мысль на предмете своего исследования.
Караваев считал, что у современных людей сила мысли большая, но управление этой мыслью слабое. Именно поэтому люди «уходят» в эмоции, пытаются там себя обрести, не умея поставить перед собой иные задачи. Эмоционально реагируют на обстоятельства современные люди бурно. Если что не так, они готовы все разнести в пух и прах. При этом, конечно, в пух и прах они разносят свое собственное тело, буквально сжигая его в костре эмоций. Отсюда суициды, ранние болезни, аффекты, несдержанность и прочие неприятности.
Караваев мечтал:
У тех же, кто умеет управлять своей мыслью, кто концентрирует ее на высшем, Караваев видел иные проблемы. Сильная концентрация перегревает мозг, «раскачивает ядра нейронов; они рвутся из своих оболочек. Это приводит к сильному перегреву». Если йогу дать щелочные средства и научить его психически и физически «охлаждать» свой мозг, то йог, сконцентрировавшись на объекте своего исследования — на своем собственном уме, сможет быстро достичь освобождения — нирваны. «Но йоги тоже быстро сгорают, не успев достичь искомого, — сетовал Караваев, — не в полной мере они умеют защитить свое тело и мозг от перегрева».
Сам Караваев к медитации, которую называл психкультурой, готовился тщательно. Он регулировал состав крови, выпивал травяной отвар сильной щелочной концентрации с размешанным в нем кальцием. Во время медитации Караваев занимался дыхательной гимнастикой, попеременно поднося то к правой, то к левой ноздре пузырек с наклейкой «дых». Этот препарат под названием «психеон» так и не внедрен. Массовая публика о нем практически ничего не знает. Не буду о нем рассказывать и я. Факт тот, что этот щелочной препарат охлаждает активно работающие структуры мозга. В сочетании с дыхательной гимнастикой он работает как мощный ингалятор, компенсируя перегрев структур.
Что провидел Караваев во время медитации, на чем он концентрировал свою мысль — это было ему одному ведомо. Думаю, я не выдам секрета, если скажу, что мне рассказывал помощник и секретарь Караваева Сергей Владимирович Романенко: «Психкультура Караваева значительно отличалась от той, которую он рекомендовал своим ученикам. У Виталия Васильевича была в помощниках некая сущность — богиня, к которой он обращался во время своей «психкультуры». С ней и только с ней он вступал в мысленный диалог и поверял ей свои сокровенные мысли. У нее он испрашивал защиты. С ней советовался. Эта богиня была для Караваева олицетворением Интуиции». Параллели напрашиваются сами собой: это могла быть шаманская «царица», у которой шаман во время камлания испрашивал совета, «муза» поэта, либо даже… Богоматерь.
К этому можно присовокупить следующее: Караваев, помимо увлечения Востоком, был глубоко религиозным человеком в традиционном понимании этого слова. Еще в Риге он вступил в религиозное общество молодых христиан, там же в Риге пел в православном храме и являлся членом христианской общины. Об этой стороне своей личности Караваев практически никому ничего не рассказывал.
Ученики находили нужную квартиру по запаху натертой редьки
Ученики воспринимали Караваева в трех ипостасях, если так можно выразиться. Одни приходили к нему за здоровьем. Наверняка многие из них и не пришли бы, не случись в их жизни такая неприятность, что они (или их родственники) заболели. Если официальная медицина не могла им помочь, то у Караваева они искали действенное и волшебное средство, способное избавить от недуга.
Другие пытались видеть в Караваеве выдающегося йога, который мог свободно выполнять фигуры «высшего пилотажа» хатха-йоги. Тогда, в советское время, это было редкостью и ценилось несоизмеримо высоко. Так, был случай в конце 60-х, когда в Москве был сильный мороз — до 30 градусов доходило. Караваев, по своему обыкновению в пиджаке и без шапки, ждал автобус на остановке. При этом его нисколько не смущали ни мороз, ни удивленные взоры граждан, ждущих вместе с ним автобус. Один из них подошел к Караваеву и спросил, как ему удается в такой мороз не мерзнуть в таком облачении. Караваев стал увлечено рассказывать о йоге, о поистине безграничных возможностях организма. Вслед за любопытствующим гражданином подошли остальные. Караваев говорил убежденно, ярко. Граждане — человек пять, пропустили свой автобус и продолжали слушать. Получилась лекция на свежем воздухе длительностью два часа. Эти пять человек стали одними из первых учеников Караваева. Один из них с удивлением отметил, что, когда Караваев жал им руки на прощание, то рука Караваева была горячая…
Третьи видели в Караваеве мудреца, прирожденного и самобытного философа, поражавшего присутствующих глубиной своих суждений. Многих привлекала эта сторона личности учителя.
В советской действительности не очень-то разгуляешься — пойди поищи йога, учителя и целителя — знатока народных секретов оздоровления. А тут такой подарок судьбы. Как мне рассказывал художник Петров-старший, в его малогабаритную квартиру на лекцию Караваева в начале 70-х набивалось человек пятьдесят. Они сидели в большой комнате, тесно прижавшись друг к другу на импровизированных скамьях — досках положенных между стульями. Лекции проходили поздним вечером, и присутствующие буквально не дышали, боялись упустить хоть слово. Было душно, и окна были открыты настежь. У самого окна спиной к нему, не боясь простудиться, сидел Караваев. Его мощный, уверенный голос далеко разносился по ночной зимней улице, освещенной тусклыми фонарями. Караваев был очень высокого роста, и его фигура, даже когда он сидел, возвышалась надо всеми. Глаза его горели, и было в них нечто такое, что заставляло людей приходить снова и снова и… с упоением слушать. Не все понимали медицинские и научные термины, так как у всех были разные интересы: кто пришел за здоровьем, кто впервые увидел гуру, а кому во чтобы то ни стало требовалось узнать о смысле жизни. Тем не менее люди шли потоком, и этот поток невозможно было остановить…
После лекции были вопросы и ответы на них. Расходились уже за полночь, и то из-за боязни, что метро прекращает работу.
Иногда ученики Караваева устраивали коллективную дегустацию блюд караваевской кухни. Тогда вся квартира Петрова-старшего наполнялась запахом натертой редьки и иных корнеплодов… и этот запах здоровья нельзя было ни с чем перепутать.
Караваевский «дых» был способен исцелить от бронхиальной астмы
Огромное значение учитель придавал правильному дыханию. Он говорил: «Мы едим, как слоны, а дышим, как мухи». Другая фраза, которую от него можно было слышать, звучала так: «Едим, как слоны, а дышим, как воробьи». И в самом деле, съесть то, что нам дают дома (на кухне) и на работе (в столовой), мы съедаем, а вот окислить это огромное количество поглощенных калорий забываем. Съеденная пища лежит мертвым грузом в желудке, из-за недостатка пищеварительных соков плохо переваривается, затем медленно-медленно передвигается по направлению к кишечнику. По дороге она разлагается, бродит, гниет в теплом и влажном пищеварительном тракте. В конце концов все это идет в отвал. Как верно заметил один врач, «мы кормим унитазы».
Меж тем учитель вовсе не призывал дышать полной грудью на полный желудок. После еды должно пройти какое-то время — минут двадцать, полчаса. После этого можно заняться дыхательной гимнастикой, и то не в полную мощь. Диафрагма во время дыхательных движений ритмично поднимается и опускается и тем самым способствует своеобразному массажу внутренних органов. Кровь, обогащенная кислородом, приливает к стенкам желудка и тем самым способствует ускоренному пищеварению.
Однако Караваев постоянно предупреждал, что глубокое дыхание противопоказано для больного человека: «кислород — кислого рода». Когда много кислорода сразу попадает в наши легкие, а затем в кровь, то реакция крови сдвигается в кислую сторону. Да и сам процесс окисления пищи сдвигает реакцию крови в сторону ацидоза.
Поэтому поверхностное дыхание, впалая грудь — это своего рода защитная реакция самого организма, ограничивающего поступление в легкие излишнего кислорода. При этом количество съедаемой пищи также уменьшается. Караваев считал, что такое заболевание, как бронхиальная астма, является защитой, предпринимаемой самим организмом, дабы ограничить поступление кислорода в легкие. Помимо прочего, бронхиальная астма свидетельствует, что реакция крови сдвинута в сторону некомпенсированного ацидоза и щелочной ресурс организма не может справиться с кислой реакцией крови.