Шрифт:
Глава 1
Здравствуй 1984-й!
Глава 1
Последние двадцать лет я работал инженером-геодезистом в различных компаниях. Работа ответственная, но хорошо оплачивалась. Со временем я перестал работать постоянно и то и дело устраивал себе каникулы, отдыхал по заграницам. Вот и сейчас, вернувшись домой после затяжной вахты, я решил отдохнуть несколько месяцев. Благо, живу один, обе жены к моему полтиннику уже в прошлом, дети выросли, а родители ещё полны здоровья. Обязанностей минимум, а потребности небольшие. Не скажу, что я аскет, скорее наоборот — сибарит, что удивительно при моей кочевой профессии. Люблю
«Что это за хрень? На дрон не похоже», — недоумевал я.
Внезапно глаза мои стали слипаться, и последнее, что я слышал в своей голове, было: «мир дублер, совпадение личности — ноль, заброс возможен». И я погрузился в сон.
Слышу сквозь сон странное жужжание, будто громадный шмель пытается совершить посадку где-то рядом.
Открываю глаза и понимаю, всё вокруг незнакомое, тело тоже не моё. Холодная испарина покрывает лоб, проверяю — хоть пацан, и то хлеб. На сон не похоже, галлюцинация? Нет, всё очень реалистично. Комната в деревенской избе, плохо покрашенный потолок, кровать с резными спинками, полированный шкаф с одной створкой и почему-то закрытое ставнями деревянное, уже почти рассохшееся от времени, окно. Комната не древняя, скорее совковая. Вон плакаты с чемпионом СССР по футболу «Днепром», а вон радио. И вот не похоже на современную модель это устройство. Так это же «Спидола» — древность неимоверная, а выглядит новым! Рядом с кроватью действительно жужжит здоровый «полосатый мух» — ос называется.
«Истерики нет, даже шучу» — мысленно отмечаю этот позитивный факт.
Иду к зеркалу, качаюсь с непривычки, ноги ватные, чуть не упал. Постепенно тело привыкает к сознанию и до зеркала я дошёл уже уверенно. Вглядываюсь, и понимаю, что смутно знаком с этой физиономией, но пока вспомнить не могу. Парень лет пятнадцати, не спортсмен, но и не задохлик, не урод, хотя лицо интеллектом не обезображено. Это я — теперь он? Путается подсознание. Ещё раз проверяю мужское хозяйство, вроде не меньше моего бывшего. Иду назад к кровати, уже увереннее, сознание управляет телом с каждой секундой всё лучше.
«Инопланетяне, твари!» — решил я про себя.
Что мы имеем? Эти гады существуют! Хотя голос в голове был мне понятен, может это какие хитромудрые потомки? И что такое мир-дублёр? И вообще для чего меня засунули в это тело? Есть хорошая новость — я теперь лет на тридцать-сорок моложе! Это отлично, жизнь, как вы помните, я любил. Только, кто же я? И главное — где? Стал искать любые вещи, которые могут мне указать на факты моего попаданства. Взор падает на плакат с футболистами. Год тысяча девятьсот восемьдесят третий, а плакат как новый. Не может быть! Я опять в СССР?
— Толян! — слышу истошный крик с улицы. — Толян! Толян!
Тело моё на «Толян» откликается. Решаю наконец выйти из своей комнаты в проходной зал и сразу натыкаюсь на пьяного мужика, спящего в соседней комнате на диване. Мужик здоров, вонюч и волосат. Проходная комната выглядит также по-совковски убого, но если подходить к обстановке в ней по меркам СССР, то даже богато. Один пузатый тройней цветной телевизор чего стоит! Выхожу на крыльцо, оставляя по левой стороне неосмотренную кухню. В сенях надеваю удобные галоши. На улице цветет весна, я во дворе дома, вижу полуразобранный мотоцикл «Восход», туалет типа сортир и сарай, крытый железом. Тут же во дворе виновато ластится ко мне огромный белой масти страхолюдный пёс на цепи.
— Фу, Снежок! — отмахиваясь машинально от его слюнявых ласк, иду к высокому забору, вернее к калитке.
«Собака меня узнала, а я вспомнил её имя» — стрельнула мысль.
Открываю калитку и всё в моём сознании встало на свои места. Во-первых, я увидел своего бывшего одноклассника, только не огромным толстяком, каким я его видел год назад на встрече выпускников, а тощим подростком лет пятнадцати, и, во-вторых, пацан с улицы обрадованно произнёс мою фамилию.
— Толян, Штыба, где ты ходишь? Договорились же, — возмущённо начинает выговаривать мне Петр Складнев, вернее его лайт-версия. Ну не могу я их отожествлять, ту гориллу и этого худосочного парнишку.
Штыба! Это же мой бывший одноклассник, как и собственно этот самый Петя. Я попал в Толяна?! А я всё гадал, чего мне лицо знакомо. После школы я его ни разу не видел, он, сначала ушёл из школы после восьмого класса, а потом застрелился из охотничьего ружья года через три. От осознания этого факта я замираю.
— Ты заболел что ли? — недоуменно смотрит на мои тормоза Петька, а вот не знал я, что они с Толяном дружили.
Толя Штыба был из категории двоечников и оценки получал исключительно не выше тройки, я же в своём прошлом теле, наоборот, тройку видел только по праздникам, и учился, в целом, неплохо. Как-то так сложилось, что в классе мы жили дружно, но общались только в своих группах, «умники» и «тупари». Впрочем, тупарями это мы их называли, они, наверняка, нас называли похлеще.
— Спал я, — говорю полуправду Петьке.
— Ты так и пойдёшь? — тут же успокаивается он. — Я понимаю, май месяц, но холодно ещё же. Одень хоть куртку.
Оглядываю себя, и точно — кроме растянутых трико и легкой рубашки нет на мне ничего. Ну галоши ещё.
— Щас, — коротко буркнув Петру, я опять зашел в дом, вернее в сени.
Там, методом тыка, я нашёл свои куртку и ботинки.
— Внучок, ты куда? Корову скоро приведут, доить кто будет? — услышал я тихий голос ещё крепенькой старушки за спиной. «Бабуля», — мелькнуло в голове.
Нет, нормально да? С какого хрена я должен доить? Между прочим, вообще молоко не пью. Хотя это я в своём теле не пил, а тут может и нравится мне молочная диета.
— А когда приведут? — решаю не провоцировать конфликт.
— Часа через четыре, как обычно. Не забудь, и уроки на завтра сделай, — говорит старушка и скрывается так же незаметно как появилась.
В голове появилось знание, что корову я дою только вечером, утром бабка меня от этой обязанности освободила, а ведь основная дойка утром. Даёт наша кормилица до тридцати литров молока в день. Бабка, в основном, продаёт его.
Спокойно уже выхожу на улицу и размышляю. Время определилось с точностью до месяца, скорее всего, судя по погоде — май, и май тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года, ибо в следующем году Толик Штыба уже не учился в школе. Ему хватило восьми классов.
— Тебя хрен дождешься. Уйдет Верка! — недовольно бурчал Петр.
— Пошли, пошли, — перебиваю его и следую за ним по улице. Напротив, моего нового дома магазины, хлебный и вино-водочный, и в обоих очереди. Оглядываю с любопытством контингент в очередях. Одеты по-разному, в основном, неброские цвета и фасоны, много деревенской одежды и обуви, вроде галош.