Здравствуй, брат мой Бзоу
Шрифт:
— Чего тебе? — улыбнулся Амза.
Местан вспрыгнул на стол; зная, что его могут наказать, замахал хвостом и пригнулся — готов был при опасности умыкнуться. Амза коту обрадовался. Подставлял ему нюхать пальцы и смеялся, когда тот пытался их облизать.
— Рыбы у меня нет. Приходи на ужин. Ну? Видишь? — юноша предложил Местану свою миску. — Тут только фасоль, да петрушка всякая. Тебе такое не понравится.
Слушая человека, кот расслабился, уложил хвост вокруг стакана, зевнул. Подошедшая сзади Хибла ладонью снесла его на землю, словно сор стряхнула. Местан в неожиданности мявкнул;
Братья отплыли, когда солнце высветило округу (к июню они уже не позволят себе выходить так поздно — опасаясь дневной жары, будут готовиться затемно). Вода в бухте была прозрачной, но глубина нарастала слишком быстро, и в трёх-четырёх метрах от берега не удавалось разглядеть дна.
Вслед за Кагуа на пляж вышли Феликс и Мзауч Цугба. Мзауч — ровесник Амзы; семнадцать лет. Феликс — на год младше Даута; двадцать три. Абхазы Лдзаа не любили братьев Цугба. Те чаще общались с грузинами; были завистливы и, поговаривают, случалось им обманывать сельчан. Однако нелюбви этой никто не оглашал.
Солярка была дорогой; рыбаки брали мотор только для неожиданных надобностей, в прочем вынужденно гребли вёслами.
Братья Кагуа плыли на двух лодках, с малым промежутком. Выйдя из бухты и распределив сеть на две кормы, они стали расходиться; при этом наблюдали, чтобы, опускаясь в воду, она не спутывалась. Когда, прогремев, выпали деревянные буйки, нужно было плыть дальше — растягивать вторую сеть; потом стоять вблизи — из опасения, что баркасы или прогулочные катера по невнимательности скрутят её, порвут. Кроме того, уже несколько лет случалось, что сети здесь пропадали. Говорили о грузинских рабочих с рыбзавода, но доказательств никто показать не мог. За первую сеть не беспокоились — с этого края в бухту никто не заходил, а вор выйти на показ не решится (тут всё видно, открыто).
Бася сидел в лодке с Амзой. Он кратко перебегал от кормы к носу и обратно. При этом останавливался у борта, вглядывался в воду, словно подозревал увидеть там добычу. Иногда лаял; размахивал хвостом; топал передними лапками. Амза, наблюдая за псом, улыбался. Ещё более забавным Бася становился, когда рыбаки, каждый со своего конца, затаскивали в лодку сеть и тут же высвобождали из неё пойманную рыбу. Видя это, пёс неистовствовал: подпрыгивал, бегал, лаял, кидался к улову, ворошил его лапой, потом затихал, но, отдохнув, продолжал взволнованно гавкать. За такое поведение Амза на рыбалке называл Басю Капитаном. И в самом деле, могло показаться, что его лай — это грубые команды нерасторопным и неловким в движении матросам.
Растянув обе сети, братья Кагуа сейчас дрейфовали так близко друг от друга, что борты их лодок изредка соприкасались тихим ударом. Даут ловил рыбу удочкой. Солнце было в расцвете, но жар его оставался весенним — мягким, приятным. Облака, редко и неровно разложенные по небу, были почти недвижны; порой собирались широким проспектом, но чаще разрывались в худые лоскуты. Ветер, утомившись от зимней работы, был слабым; прилетал вдруг из голомени, потом дремал на берегу; минутами позже уныло возвращался, неся попутно запахи хвои и земли. В остальном пахло морем, но ненастойчиво — не так, как летом.
— Смотри! — вскочил Амза, придерживая панаму.
— Что?
— Там! Бзоу!
Недалеко от лодок показался чёрный плавник.
— Бзоу! — громче крикнул Амза. — Плыви сюда!
— Может, это другой дельфин.
— Нет. Это Бзоу. Я уверен…
Дельфин подплыл к лодке. Поначалу пропал в зеленоватой воде, потом снова поднялся и теперь выставил мордочку.
— Бзоу, — Амза смеялся и повторял имя своего друга. — Бзоу!
Разглядев у зверя боковые шрамы, юноша уже не сомневался, что это был именно Бзоу. Амза протягивал ему руку; афалина приближался, но дотянуться до себя не позволял, выдерживал ровную дистанцию в полметра-метр.
Бася притих. Спрятался за борт и боязливо выглядывал из-за него; оставив капитанский норов, он теперь молчал.
Даут наблюдал за братом, но от рыбалки не отвлекался и вскоре вырвал из моря уже вторую барабульку. Заметив это, Амза позвал:
— Даут!
— Нет! — брат всё понял.
— Ну! Неужели тебе жалко?! Нужно угостить!
— Нет.
— Даут!
— С ума сошёл….
Даут кинул рыбёшкой в Амзу; затем, испугав афалину, шлёпнул по воде вёслами — показал, что решился отплыть подальше, однако после двух гребков остановился, вновь поднял удочку.
Бзоу, покачиваясь в волнах, смотрел на человека. Амзе было необычным такое внимание; он даже перестал улыбаться. Подумал, что глаза у дельфина устроены диковинно — неудобно вырезаны по бокам, почти у самых кончиков рта; и всё же, выпуклые и округлые, смотрели на него одновременно, в отличие от тех же куриных. Сравнение афалины с курицей рассмешило Амзу.
— Да… — он ещё больше навалился на борт; лодка накренилась; барабулька зашелестела по наклону; за ней — бутылка с водой, брезент, палки, топорик.
Бася испугался, зашаркал когтями об алюминиевое дно; дельфин с интересом посмотрел на пса. Бася уткнулся в борт, снова замер.
Юноша, в улыбке закусив нижнюю губу, старался запомнить образ Бзоу, чтобы в следующий раз признавать того без сомнений. От глаз дельфина к боковым плавникам падали две чёрные полосы. Лоб, на котором треугольником сходились тёмно-серые оттенки, казался чересчур массивным. Гладкая, плотная кожа отражала солнце множеством вспышек. В приоткрытом рту просматривался ровный, будто искусственно высаженный полуовал маленьких зубов с одинаковыми широкими промежутками.
Дельфин мотнул головой; юноша откинулся назад, но брызги всё же вымочили его панаму. Лодка раскачалась. Бася вскочил; страшно, но бежать некуда; прошлось вжаться под кормовую скамью, за уложенный в брезентовую сумку мотор.
— Что же ты?! — Амза провёл ладонью по лицу. — Разве так ведет себя капитан в бурю?
Пёс не отвечал. Бзоу продолжил брызгаться, издал краткий свист.
— Значит, всё-таки ты можешь говорить! — обрадовался Амза. — Что же молчал?
Смеясь и не смущаясь вымочить одежду, юноша принялся обеими руками загребать на дельфина воду. Тот разбивал атаки носом, подставлял раскрытый рот. Даут, отвлёкшись от рыбалки, улыбнулся происходящему; но вскоре нахмурился — завидел, что к ним приближаются лодки братьев Цугба.