Здравствуй, будущее!
Шрифт:
Александра в сильном волнении потерла виски, нахмурила лоб — и с ужасом поняла, что мысли перепутались в ее голове, превратились в кашу.
Послышались шаги, дверь растворилась, и в комнату с огромным подносом в руках вошел Роберт.
— Ужин готов! — объявил он, ставя поднос на стол.
Александра обвела еду, красиво разложенную на блюдах, и высокую узкую бутылку вина восхищенным взглядом. Это были деликатесы из того самого французского кафе, о котором она упомянула в разговоре с ним.
— Ты же сказала, что салат в этом заведении пришелся тебе по вкусу, — произнес Роберт, обводя рукой угощение. — Я не придумал ничего лучшего, чем съездить туда и заказать для нас ужин.
Александра с аппетитом сглотнула. Она проголодалась, но была настолько занята размышлениями о Роберте и о своих чувствах к нему, что не замечала этого. По сути дела, в последний раз она ела утром, в обед выпила лишь стакан сока, придя домой, чашку чаю.
— Здорово! Ты опять работаешь добрым джинном, — пробормотала она, улыбаясь.
— Быть твоим джинном доставляет мне ни с чем не сравнимое удовольствие, — ответил Роберт соблазнительным полушепотом. — Итак, приступим к ужину! — Он потер руки и откупорил бутылку.
Нет, сегодня мне лучше не пить, решила Алекс, вспоминая до какой степени она расслабилась в субботу. К ее лицу прилила кровь, окрасив щеки нежным румянцем.
Роберт разлил вино.
— С возвращением, моя милая!
— Спасибо. — Алекс взяла бокал и лишь пригубила его содержимое.
Они приступили к еде.
— О чем ты хотела со мной поговорить? — спросил Роберт, нацеливаясь вилкой на салат.
Алекс замерла. Ей следовало поблагодарить его за все, что он для нее сделал: за возвращение в Лондон, за освобождение от гнетущего страха, а главное, за то, что он оживил ее сердце и наполнил его новой любовью… Она сгорала от желания возобновить с ним ту беседу, которую позавчера так жестко прервала, ей хотелось помечтать вместе с ним о совместном будущем…
Но слова в голове по-прежнему не складывались в удобоваримые фразы, да и губы словно онемели.
— Алекс, — Роберт обеспокоенно взглянул на ее растерянное лицо, — с тобой все в порядке?
Она закивала.
— Почему ты молчишь? Ты собиралась о чем-то со мной поговорить, сказала, лучше это сделать не по телефону…
— Да-да, — выдавила из себя Александра. — Я должна… за многое поблагодарить тебя…
— Не стоит, — мягко и несколько разочарованно возразил Роберт.
— Нет, стоит! — на удивление твердо заявила Александра. Неожиданно ей стало до безумия стыдно за свою нерешительность. Она умела быть сильной, бесстрашной и стойкой, а перед Робертом — человеком, которым дорожила, как никем другим, — вела себя словно какая-то размазня. — Стоит, — повторила она, усилием воли приводя в порядок мысли. — Во-первых, я должна еще раз попросить у тебя прощения за свою дикую выходку. Я говорю о субботнем вечере.
Роберт явно намерился снова ей возразить, но она жестом попросила не мешать ей.
— В тот момент мне казалось, что я поступаю единственно верно, понимаешь? Думала, исчезнув из Лондона, навсегда убегу от тебя, мы забудем друг о друге и жизнь потечет своим чередом. — Она выдержала паузу, облизнула губы, собираясь перейти к самой важной части своего монолога. — Я испугалась новой привязанности. Во мне жило убеждение, что за счастьем непременно последует беда, и я панически боялась кем-то увлечься…
— Сейчас этого убеждения больше нет? — тщательно подбирая слова, спросил Роберт.
Александра порывисто вздохнула.
— По-моему, я избавилась от него. Наверное, это произошло вчера, во время нашей с тобой беседы.
Роберт облегченно перевел дыхание и улыбнулся.
— Я очень рад.
— За это я очень признательна тебе, Роберт. Даже не знаю, как тебя благодарить.
— Услышать, что мои вчерашние старания увенчались успехом, — вот для меня лучшая награда, Алекс, — произнес он спокойно. — Пойми, я искренне желаю, чтобы ты была счастлива. Ты светлая, красивая, божественная, ты создана для радости и любви, отнюдь не для скорби.
Алекс криво улыбнулась.
— Почему ты так решил?
— Я лечу людей, милая, и знаю о них чуть больше, чем представители всех остальных профессий, — с уверенностью ответил он.
— Если бы не ты, то не представляю, когда я вновь научилась бы по-настоящему радоваться, — пробормотала Александра.
Роберт взял ее за руки и посмотрел ей в глаза. Он ждал от нее еще каких-то слов, и она догадывалась, каких именно. Слова эти ежесекундно звучали в ее мозгу, в ее сердце и давно рвались на волю.
Еще вчера утром она была уверена, что ничего подобного больше не скажет ни единому мужчине на свете. Сегодня у нее возникла потребность произнести эти слова вслух.
Она прижалась к его груди, вдохнула его запах, закрыла глаза и еле слышно прошептала;
— Я люблю тебя…
Роберт крепко обнял ее, уткнулся носом в ароматные черные волосы, и некоторое время они сидели не двигаясь, упиваясь близостью друг друга.
Потом Роберт заговорил — сдавленным от волнения, хрипловатым голосом:
— Ты не представляешь, как я счастлив, милая! Я ждал тебя всю мою жизнь, мечтал о тебе, то и дело рисовал твой портрет в воображении. Я знал, всегда знал, что моя женщина будет такой — с гордо посаженной головой, окутанной таинственной, воздушной дымкой, похожей на Камиллу с картины Моне…
— На Камиллу? Ты о той картине, репродукция которой висит в твоем кабинете? — спросила Александра, поднимая голову.
Он кивнул, улыбаясь.
Она слегка нахмурила брови, пожала плечами.