Здравствуй, дочь!
Шрифт:
И я сдалась. Своим страхам - прежде всего. Всхлипнула, уткнувшись в плечо Ромы и вдыхая аромат такого родного парфюма. Кажется, меня носило на волнах эмоций, словно на американских горках, на которых я устроилась без страховки.
– И я надеюсь, - выдохнула в ответ.
– Тебя что-то волнует?
– спросил Васнецов, покачивая меня в руках, будто ребенка.
– Да, - призналась, решив, что он имеет право знать это.
– Меня волнует Лера. Она сказала, что не хочет пока становиться старшей сестрой.
– Не хочет становиться старшей сестрой?
Васнецов
– Да… она ведь только обрела тебя.
– Понятно, - кивнул Рома, как будто ожидал чего-то подобного, и у него имелся путь решения и для этого.
– Я поговорю с ней.
Он произнес эти четыре слова и мне одновременно стало спокойно и тревожно. Но прежде, чем я успела ответить хоть что-то, Васнецов приложил палец к моим губам и сказал:
– А сейчас идем домой. Будем лечить тебя, как прописал доктор. А потом… ты должна понимать, что я хочу наверстать все то, что упущено нами обоими. Другого пути ни у меня, ни у тебя нет.
Часть 28. Роман
Что-то было не так. Казалось бы, худшее осталось позади - анемия хоть и была неприятной штукой, но вовсе не являлась смертельной. Так почему же вместо облегчения на душе все равно камнем висела тревога?..
Аня сказала, что дело в Лере. Конечно, я мог понять ревность дочери. Сам рос единственным ребенком в семье и мне никогда не приходилось делить внимание родителей с кем-то еще. Но все же верил, что сумею объяснить своей девочке, что с появлением у нее брата или сестры мы не станем любить ее меньше. Просто потому, что любовь нельзя отнять. Ею можно поделиться с другими и получить еще больше в ответ.
И все же я чувствовал - Аню беспокоило что-то еще, помимо опасений за отношение Леры к новостям о беременности. Она вдруг снова показалась мне той Аней, какой бывала, когда внутри нее творилось нечто, к чему мне не было доступа. Как тогда, когда сообщил ей о своей женитьбе. И теперь ощущал, что также, как в то время, между нами нет откровенности. И оставалось только гадать, что происходит сейчас в ее голове.
– Вы не против, если мы сегодня поужинаем дома?
– спросил у Леры и Ани, когда мы втроем устроились в гостиной.
Дочь с увлечением листала книгу на английском, которую увидела вчера в витрине магазина, и периодически спрашивала у меня, что означает то ли иное слово. И я не мог не поразиться тому, как легко она схватывала новую для себя информацию.
– И что мы будем есть?
– поинтересовалась Лера, поднимая голову от книги.
– Ну, например, приготовим вместе лобстера, - улыбнулся я.
– Аня, что скажешь?
Она вздрогнула, словно только теперь очнулась от своих раздумий и посмотрела на меня вопросительно. От ее взгляда, за которым скрывалось нечто, от меня скрытое, в свою очередь екнуло мое сердце.
– Что?
– переспросила она.
– Извини, я не слышала о чем вы говорили.
–
– Отличная идея, - кивнула Царева.
– Правда?
Я внимательно вгляделся в ее лицо, в сотый раз пытаясь понять, что же было не так. Возможно, я просто зря ломал над этим голову и все было достаточно логично - Аня просто пыталась осознать, что то, с чем она уже смирилась, не случится. И что вместо короткого времени, за которым мы отчаянно бежали, впереди у нее целая жизнь. К которой теперь прилагался я. И, возможно, перспектива лицезреть меня до конца наших дней ее не слишком-то устраивала.
– Да, - кивнула она.
И мне не осталось ничего иного, кроме как переключиться мыслями на предстоящий ужин.
– Ты обещал лобстера, - заявил мне с порога Разумовский и протянул бутылку вина.
– И я подумал, что вот этот… напиток будет очень кстати.
– Мы знаем, это вино!
– уверенно заявила его дочь Дина.
– Ты часто его пьешь!
– Ничего подобного!
– возмутился в ответ Игорь, но, не успел моргнуть и глазом, как девочка ловко выхватила бутылку из отцовских рук и умчалась в сад.
– Она… стащила наше вино?
– изумленно моргнул тот.
– Ты же сказал, что это не вино, - ехидно заметил Адам.
– Цыц! Неважно, что я сказал!
– Важно! Ты врешь! Поэтому мы тебе его не отдадим!
И мальчишка тут же исчез, побежав вслед за сестрой в зеленые лабиринты сада.
– Ну и что теперь делать?
– огорченно поинтересовался Разумовский.
– У меня в баре достаточно вина, - утешил я его.
– Да черт с ним, с вином, - вздохнул тот.
– Хотя лучше бы его отобрать. С этих детей станется опустошить бутылку!
– Пойдем, - кивнул я в сторону сада.
– Поговорим за приготовлением лобстера на гриле. Я его уже разделал.
– Это какой-то кошмар, - признался Игорь, помогая разложить кусочки мяса на решетке.
– Я не представляю, что мне делать с этими детьми.
– Наверно, им просто не хватает матери, - предположил я.
– Может, твои родственники правы и стоит кого-то подыскать?
– Подыскать?
– фыркнул презрительно приятель.
– Это нелепо, Ромыч! Может, мне еще устроить ярмарку невест и выбрать там себе жену, как лошадь на базаре?
– А может, стоит просто нанять хорошую няню?
– неожиданно раздался рядом голос Ани.
– Нанимал, - отмахнулся Игорь.
– Все сбегали на второй или, максимум, третий день.
– Мне кажется, я могу порекомендовать вам отличную кандидатуру, - улыбнулась вдруг Царева как-то лукаво.
– Правда?
– оживился Разумовский.
– Да. Познакомлю вас по возвращении.
– Было бы здорово! Ммм, даже есть захотелось от таких хороших новостей!
Мы переворачивали мясо лобстера, продолжая разговор на какие-то нейтральные темы, когда вдруг к нам подбежала Лера и закричала: