Здравствуй, дочь!

Борн Амелия

Аня волновалась, не боюсь ли я остаться с двумя детьми. Удивительно, что она не понимала - я боялся совсем иного. Боялся остаться один. Теперь, когда оказалось, что мне есть ради кого жить, даже представить себе не мог хотя бы дня без Леры. И, конечно, Ани. И того малыша, которого мы так неосторожно зародили, но которого я очень хотел увидеть. Взять на руки… и просто быть рядом. Одним словом - хотел всех тех простых вещей, которые упустил с Лерой.

И даже думать себе не позволял, что всего этого может просто не быть.

Визы были благополучно

одобрены и проставлены в паспорта неделю спустя. Для комфортного и максимально быстрого полета я арендовал частный лайнер с экипажем. Хотел для своих девочек только самого лучшего. Кроме того, нужно было как можно скорее проконсультироваться с врачом, как бы ни было страшно услышать то, что поставит крест на всех надеждах. Теперь речь уже шла о двух жизнях, и я не представлял, что стану делать, если не удастся сохранить обе.

Тем не менее, когда мы по прилету в Орландо расположились в арендованном мной доме, я не стал сходу тащить Аню прямиком в клинику. Посещение врача станет новой главой в жизни каждого из нас и перед тем, как все сведется к каждодневной борьбе, я хотел подарить и Лере, и Ане, сказку. Короткую передышку перед прыжком в неизвестность.

– Я бы не хотел откладывать визит к врачу, - начал я разговор, когда мы с Аней вечером расположились в шезлонгах у бассейна.

Лера радостно плескалась в воде, и от понимания, что скоро жизнь дочери перестанет быть такой беззаботной, сжималось сердце. Ну почему все с нами так произошло? Впрочем, я знал ответ на этот вопрос.

«Ты об этом пожалеешь», - снова зазвучал в голове голос Лены. Я миллион раз спрашивал себя после - действительно ли я не мог ничего сделать в той ситуации? Или подсознательно не хотел? С этим вопросом я засыпал и просыпался все прошедшие годы. С этим чувством вины за то, что хотел избавиться от жены и сына. Но не так. Черт возьми, не так!

– Я уже сказала - ты можешь делать, как хочешь, - ответила мне Аня, но я, переведя взгляд на ее лицо, успел заметить, как она болезненно поморщилась.

Тонкая рука, несмотря на душный теплый вечер, была холодной, когда я сжал Анины пальцы.

– Я не о том, - возразил, перехватывая ее взгляд. Господи, я даже не мог вообразить, что когда-то настанет день, в котором ее не будет. Да, я не видел Аню долгие шесть лет. Но ни ее глаз, ни ее голоса, ни знакомого до черточки лица - никогда не забывал.

– Перед тем, как мы пойдем к врачу, я бы хотел, чтобы мы действительно подарили себе небольшой отпуск. Будем валяться на пляже, изучать блюда местных ресторанов и обязательно съездим в Диснейленд, как того хотела Лера.

– Этакая украденная жизнь, - невесело усмехнулась Аня в ответ.

Я сглотнул. Почему, ну почему она настолько не хотела верить, что все может закончиться благополучно?

– Нет. Это настоящая жизнь. И у нас еще очень многое впереди, - откликнулся твердо.

Царева лишь пожала плечами. Наверно, я не мог требовать от нее чего-то большего, чем согласие показаться новому врачу. И даже это следовало считать огромной

победой.

Так почему же мне тогда было сейчас так горько?...

– Папа, папа, смотри, это же Микки-маус!
– в восторге прокричала Лера, когда на следующий день мы неспешно прогуливались по главной улице Диснейленда.

– Хочешь, подойдем и сфотографируемся?
– предложил я, не скрывая улыбки при виде неподдельного восторга дочери.

– Ой, я по-английски только несколько слов знаю, - смутилась дочь.

– Ничего, он тебя поймет, - пообещал я.

Заполучив заветную фотографию на память с самым знаменитым мышонком в мире, мы двинулись дальше. Кинув взгляд искоса на шагающую рядом Аню, я усмехнулся:

– Нужно подарить нашей маме костюм Минни-маус. По-моему, ей очень пойдут ушки.

– Точно, - кивнула Лера.
– А я хочу платье, как у Русалочки! И хвостик!

Я знать не знал, что там за платье такое, но готов был скупить Лере гардероб хоть всех подряд диснеевских принцесс. И с хвостом, и без хвоста… все, что угодно, лишь бы она была счастлива. Поэтому пообещал:

– Найдем обязательно.

Радостный огонек, зажегшийся в ее глазах, был самой лучшей наградой, которую я только мог пожелать.

– Васнецов, ты ли это?
– окликнул меня кто-то на чистом русском и я, повертев головой по сторонам, обнаружил спешащего нам навстречу Игоря Разумовского, своего старого знакомого, являющегося владельцем строительной компании. На удивление - был он при этом один. Мне показалось несколько странным, что взрослый мужик решил провести время в Диснейленде, но кто их знает, этих архитекторов, что они могут тут выискивать? Может, он таким образом черпал вдохновение или изучал местные постройки из профессионального интереса?

– Привет, - я протянул ему руку в знак приветствия и получил в ответ крепкое пожатие.

– Сто лет тебя не видел!
– сказал Игорь.
– И надо же, где встретились! Я решил вывезти куда-нибудь своих спиногрызов, и ты, как я вижу, тоже не скучаешь в одиночестве. Как зовут твоих очаровательных леди?
– расплылся он в той неотразимой улыбке, от которой, как мне было известно, женщины перед ним штабелями падали.

– А где, прости, твои спиногрызы?
– уточнил я, удивленно приподняв брови, и Разумовский, оглядевшись по сторонам, с отчаянием всплеснул руками.

– Твою же мааааать!
– буквально простонал он.
– Адам! Дина!

Я наблюдал, как через несколько секунд метаний среди толпы Игорь устремился туда, где двое детей пытались в этот самый момент лишить Микки-мауса его достоинства. То бишь - хвоста.

Оттащив двух юных саботажников от несчастного мыша, Разумовский вернулся к нам, тяня за собой, как буксир, двух упирающихся детей лет пяти или шести. Судя по виду - двойняшек.

– Извините, - вздохнул он.
– С тех пор, как моя бывшая умотала с любовником то ли на Мальдивы, то ли на Сейшелы, чтоб ее там крокодилы съели, они стали совершенно неуправляемы!