Здравствуй, дочь!

Борн Амелия

– Ром… Это нормально в моем состоянии, - вяло отмахнулась я, высвобождаясь и поворачиваясь к зеркалу.
– Умоюсь и буду опять как огурец, - невесело хмыкнула и уже собралась склониться над раковиной, когда Васнецов схватил меня за плечи, вновь развернув к себе. И встряхнул. Несильно, но ощутимо.

– Ты должна лечиться! Слышишь? Ты просто обязана!

– Нет!

Я вцепилась в его одежду пальцами, снова сделала попытку отстраниться, но слишком маленькое помещение не позволило мне этого сделать.

–

Понимаешь, все то же самое будет происходить и дальше, но лишь сильнее, когда мне начнут лить химию огромными дозами. Но рядом не будет вас!

– Но ты выздоровеешь, и вернешься. А мы будем тебя ждать.

В голосе Ромы послышалось что-то вроде растерянности. И это - наверняка от того, что он увидел, когда зашел в ванную.

– Я не выздоровею, Васнецов, - покачала головой. И произнесла ответ на то, что могло повиснуть в воздухе немым вопросом: - Но как только пойму, что мне гораздо хуже, придумаем что-нибудь, чтобы не пугать Леру.

Ответом мне стали крепкие объятия. Я всхлипнула и прижалась к Роме с такой силой, на которую только была способна. И слышала, как громко и быстро стучит его сердце. Этот звук хоть немного, но успокаивал.

Через пару дней мы окопались у Томки. Мне хотелось просто побыть рядом с той, кто поддерживал меня все это время. При этом не скрывать всего, что бушевало внутри. Не сдерживаться, не продумывать каждое слово. Расслабиться и ни о чем не думать. Хотя бы пару часов.

– Сергей оказался козлом, - вздохнула Тамара, отпивая мартини из бокала.
– Представляешь, я услышала, как он смеется в ответ на шутку о моем лишнем весе!

– Чтооооо?
– возмутилась я.
– И взаправду козел! Ты ему все высказала?

– Даааа.
– На лице Томы появилось довольное выражение.
– Видела бы ты, как он улепетывал от меня, когда я бросалась в него помидорами!

Я расхохоталась, живо представив себе эту картину.

– А помидоры-то у тебя откуда под рукой оказались?
– отсмеявшись, спросила у Тамары.

Именно такого времяпровождения мне и не хватало. Чтобы сидеть вот так, болтать обо всякой ерунде и не думать ни о чем.

– Ой! Это Валентина Ивановна принесла. Целую котомку. Она из них консервы крутит, - хмыкнула Тома. И тут же подорвалась с места: - Кстати! Совсем забыла! Я сейчас.

Проводив взглядом подругу, умчавшуюся в сторону кухни, я слабо улыбнулась. На ее работе вечно происходило такое, услышав которое можно было смело начинать писать юмористический роман.

– Вот!
– объявила Тамара, вернувшись через минуту и ставя передо мной открытую банку помидоров. Маринованных… с колечками лука и горошинками перца.

Мне в ноздри ударил запах этого лакомства. А в следующую минуту я уже жадно вылавливала первый ярко-красный шарик, который буквально взорвался соком в моих пальцах. Запихнула его в рот, едва не получив оргазм от того, что помидорка настолько вкусная.

– Боже мой, Царева! Вот ты даешь!
– хихихнула Тома, стоило мне прикончить четвертый помидор.

– Это безумно вкусно… просто невероятно!
– простонала я, охотясь за пятым овощем.

– Тааааак.

Тамара отставила бокал мартини и воззрилась на меня. Я удивленно посмотрела на нее в ответ.

– Говоришь, тошнило тебя?
– потребовала подруга ответа.

– Тошнило. И кровь носом шла. Но это нормально в моем состоянии.

– В твоем состоянии?
– уточнила Тома.
– Ты же сейчас о диагнозе?

– А о чем я еще могу говорить?
– хмыкнула я.

Наконец, помидор был выловлен и я с удовольствием его прикончила. Никогда еще не ела ничего подобного. Это же был шедевр консервирования!

– Ну… может, ты залетела, Царева?
– тихо спросила Тамара, и у меня овощи едва обратно не полезли.

Абсурд. Самый настоящий. Даже мысли о нем нельзя допускать, потому что это будет самый настоящий крах всего.

– Не может, - отрезала в ответ.
– У меня и месячные-то были… пару месяцев назад.

– Понятноооо, - протянула Тома.
– Но проверить это не помешает

– Проверить то, чего нет и быть не может?
– вскинула я бровь.

– Или может. Жди снова!
– объявила подруга и вновь устремилась из комнаты.

Я задумчиво смотрела ей вслед, а сердце мое отбивало чечетку. Я не могу быть беременна! Не могу и точка. Это будет апокалипсис, если вдруг окажется, что залетела от Васнецова. Нет, это будет даже хуже...

– Тест! Завалялся в сумке, - с воодушевлением сказала Тома, положив передо мной яркую коробочку.

– Тебе-то зачем?
– словно в полусне, спросила я то, что было совершенно неважным.

– Ну, знаешь... это даже обидно.

– Прости...

Я взяла тест в руки и повертела. Делать его смысла не было. Я никак не могла забеременеть от Ромы. Но если шанс на это имелся, то с момента, когда узнаю о залете, моя жизнь превратится в еще больший ад.

Не мог же господь бог быть ко мне настолько нещадным?

– Давай, иди и сделай. Я читала, что вечером тоже можно. Если будет малыш - тест покажет, - подогнала меня Тома.

Двигаясь, как сомнамбула, я направилась в сторону уборной. Чушь все это! Полная чушь! Но жизнь давала мне понять - нужно будет поберечься и подумать о контрацепции.

Сидя на крышке унитаза, предварительно проделав все манипуляции, я почти не дышала и молила бога, чтобы на тесте была одна полоска. Всего одна - о большем я сейчас и не просила.

Но когда взяла тест в руки, тихо охнула. Две. Их, черт побери, было две! И это была даже не катастрофа. Это был самый настоящий конец света...