Здравствуй, мишка!
Шрифт:
Неужели мой вчерашний визит к его постели насторожил зверя? Я снова отыскал лежку и расстроился: медведь после меня здесь не был. Неужели ушел и спит теперь в другом месте? Неужели он настолько осторожен? Тогда его могут насторожить и мои следы на поляне — не уйдет ли он с поляны уже завтра? Надо немного подождать и пока не беспокоить медведя...
Седьмой день
Два дня я оставался дома, но сегодня не выдержал и рано утром тихо пришел на поляну. Утро снова туманное. В стороне на рябинах первыми подали в утреннем лесу голос дрозды-рябинники. Я сидел на краю поляны около молоденьких елочек, не шевелился и ждал. Совсем рядом со мной выбрались из кустов тетеревята. Тетеревята уже большие — петушки стали темнеть, у них пробивается черное перо взрослых петухов-косачей. Теперь они уже не так дружно бродят по лесу, не бегают друг за другом. Один отыскал муравьиную кучку и принялся в ней «купаться», как купаются куры в пыли. Другой петушок все время стоял в стороне и, видимо, ждал, когда наступит его очередь. Совсем рядом со мной бродила молоденькая курочка-тетерка. Она так и останется рябенькой, аккуратной. Курочка заметила меня и долго вертела головкой, рассматривая незнакомца то одним, то другим глазом.
На поляне тетерева были недолго, скоро ушли, а вместо них появилась синичка-московка. Она, потихоньку попискивая, стала кувыркаться на ветках березы. На ее голосок прилетела еще одна синичка, потом еще и еще показались точно такие же птички. Синички не обращали на меня ровно никакого внимания. А одна из них даже решила познакомиться с моим сапогом. Подскочила совсем близко и что-то стала выглядывать, рассматривать на подошве сапога. Ничего, видимо, интересного не нашла и присоединилась к подругам.
Так вместе с птицами я и дожидался медведя. Но медведь на поляну сегодня не вышел. В стороне раздался крик крапивника — крапивник почему-то всегда подает голос, когда рядом бродит медведь. И другой раз не слышишь шагов зверя, но по крику крапивника всегда точно узнаешь, что медведь бродит где-то совсем рядом. Медведь обошел поляну и скрылся в еловом острове. Я еще немного подождал, поднялся из елочек, отыскал сегодняшний след зверя и успокоился — медведь уходил в ту сторону, где была его лежка. Значит, я не очень испугал его.
Восьмой день
Всю ночь лил дождь. Дождь лил и утром. На поляну я пришел поздно — медведь уже успел обойти свои угодья. Сегодня в мокрый день он путешествовал по сухим местам — бродил по ельникам.
Девятый день
Встреча состоялась. Медведь оказался небольшим: всего пудов на семь, как сказал бы Василий. Я сидел в тех же самых елочках. Слушал крики дроздов. Дрозды не задерживались на одном месте, накидывались на рябины шумно и торопливо, быстро-быстро хватали ягоды и так же поспешно летели к другим рябинам, хотя ягод вокруг было достаточно.
За криками дроздов другие голоса леса терялись, и я, наверное, просто не услышал, как возмущался крапивник, раньше меня узнав о приближении медведя. По-прежнему все было спокойно. Как вышел медведь на поляну, я не заметил — я не слышал ни треска, ни шороха, ни фырканья зверя. Еще секунд десять — пятнадцать назад здесь, у муравейника, никого не было, а когда я снова взглянул на муравейник, то не поверил своим глазам: у муравейника стоял и старательно ворошил муравьиную кучу медведь. Он разорял муравейник так старательно и сосредоточенно, как будто занимался этим делом по крайней мере уже с полчаса.
Медведь меня не видел. Я оставался в елочках и не шевелился. Большой, тяжелой лапой зверь ворошил муравейник и то и дело слизывал с лапы набравшихся на нее муравьев. Видимо, муравьи добрались и к его носу — медведь повертел головой, фыркнул, несколько раз чихнул и снова принялся за муравьиную кучу.
Сколько времени продолжался этот легкий завтрак, точно сказать не могу — на часы не смотрел. Я все время не спускал глаз с медведя, чтобы сразу перехватить его взгляд. Нас разделяло очень небольшое расстояние — всего метров десять — двенадцать, но чуткий, вроде бы осторожный зверь долго не замечал меня. Он был увлечен, как увлекается ребенок новой и интересной игрушкой. Тянулось время, и я стал подумывать про себя: «А что будет дальше? Может быть, он и не заметит меня, не поднимая головы, шагнет в мою сторону, и тогда нам придется столкнуться нос к носу?» Дальше я старался остановить свои мысли, чтобы не пугать самого себя возможной встречей — как ни говорите, но сталкиваться с медведем нос к носу в лесу, да еще в его собственном доме было бы не совсем приятно.
Наверное, медведь все-таки узнал обо мне — он вдруг поднял нос от муравейника и уставился на меня удивленными глазами. Нос его вытянулся, уши приподнялись. Правую лапу, которой ворошил муравейник, он от неожиданности не опустил, и по ней все так же ползали потревоженные насекомые.
Потом медведь опустил лапу, тряхнул головой, фыркнул — наверное, муравьи все еще ползали и по его носу — и снова посмотрел на меня. Последние тревоги и сомнения покинули меня, и я откровенно улыбнулся, посочувствовал зверю: его все еще донимали муравьи, он никак не мог избавиться от них, а тут стой и гадай, кто это смотрит на тебя из елочек...
Не знаю, правильно ли понял медведь мою улыбку, только он склонил набок голову и, переступив с лапы на лапу, чуть сдвинулся назад. Я улыбнулся еще раз и не очень громко сказал: «Здравствуй, Мишка!»
Наверное, эти слова произнес я все-таки достаточно уважительно, по крайней мере, медведь не зарычал и не бросился на меня. Он еще раз переступил лапами, попятился, и теперь его скрывала от меня широкая еловая лапа. Оттуда, из-под елки, зверь еще некоторое время изучал меня. Я медленно поднялся с земли, расправил затекшие ноги, и медведь исчез. До этого я не спускал с него глаз и мог отмечать каждое его движение. Но на какое-то мгновение я отвел глаза, и зверь, будто ждал этого момента, неслышно скрылся в лесу.
За медведем я не пошел. Домой я вернулся довольный и в своем дневнике записал, что сегодня в девять часов сорок семь минут я сказал «Моему Мишке» приветливое «здравствуй».
На часы я посмотрел, когда встал из елочек и не увидел своего нового знакомого. А имя «Мой Мишка» я дал этому медведю потому, что по-другому не мог и назвать этого первого моего медведя, которого отыскал сам и которому вслух сказал: «Здравствуй, Мишка!..»
Черепок
Недалеко от нашей деревушки, за озером, была лесная поляна — Черепово. Когда-то здесь сеяли овес, но теперь по всей поляне росли большие белые ромашки и красный клевер. Среди клевера и ромашек находил я кустики лесной земляники и подолгу сидел в траве, собирая вкусные ягоды.
Посреди поляны стояли невысокие, но очень пушистые сосны. Под соснами селились муравьи. Чуть в стороне от муравейников я всегда находил веселые семейки грибов маслят. Маслят было много. Они прятались под старыми сосновыми иглами и оттуда лукаво посматривали на меня своими желтыми головками-шляпками.