Здравствуй, папа!
Шрифт:
– Лучше я поеду на работу. Оставляю тебя наедине с твоей совестью.
И, шутливо откланявшись, пошел на выход.
Часть 21. Аня
Свой секрет я могла разделить только с одним человеком - Тамарой. И только на ее плече я могла рыдать часами, кляня небеса за то, что они так со мной поступили. Мы с Томой обсуждали миллион вариантов того, что мне делать дальше, и ни один из них не был спасительным.
– Если я его оставлю… я лягу в клинику. И последние дни все равно проведу
– Но ты все равно должна решать это не в одиночку!
– вновь запальчиво ответила Тома, которая уже не раз отправляла меня на заклание к Роме.
– Я пока не готова ему сказать!
Раздражение было таким сильным, что мне казалось - еще немного, и я просто взорвусь.
– Рано или поздно придется, ты же знаешь.
– Если только я не решусь… сама понимаешь, на что.
Вскочив с дивана и отставив чашку остывшего чая, я заходила по комнате. Сама мысль о том, чтобы избавиться от ребенка, зачатого после ночи с любимым мужчиной, была для меня кощунственной. Но передо мной вставал выбор - возможность побыть с дочерью как можно дольше, или попытаться спасти невинную жизнь, которая была во мне.
– Ты не решишься, я тебя знаю, - тихо сказала Тамара.
– И Васнецов твой прав - тебе нужно хотя бы пересдать анализы. Ты не узнавала у него, что ему сказал твой вра…
Видимо, осознав, что произнесла, Тамара замолчала. Я впилась в ее лицо глазами. Они с Ромой что, за моей спиной обсуждали мое лечение и моего врача?
– Продолжай, - угрожающе сказала я, и Тома опустила взгляд.
– Роман взял у меня контакты твоего врача.
– Давно?
– Когда только вы… ну снова начали общаться.
– Почему ты мне ничего не сказала?
– Потому что не хочу вмешиваться.
Я не сдержалась и рассмеялась. Не хотела она вмешиваться, ну надо же! И почему никто не хотел принимать во внимание мои желания? Да, они могли казаться идиотскими и глупыми, но это были мои решения. И принять их мог человек, только оказавшись на моем месте! Чего я бы врагу собственному не пожелала.
А может, это наказание за то, что я сама когда-то вмешалась в чужую жизнь? Может, погибшая жена Ромы так мне мстила?
– Аня, послушай… если не Васнецова или меня, то хотя бы судьбу. Ну этот малыш не просто так у вас появился. Если бы ты не могла выздороветь и его воспитать, его бы вам просто не дал бог!
Усмехнувшись, я покачала головой. Насколько разными все же были мысли у нас с Тамарой. Я считала это наказанием, она - благом.
– Спасибо за то, что выслушала. И за то, что все-таки проговорилась, - сказала я и пошла к выходу из квартиры.
Когда сидела в такси, поняла - мне страшно. Страшно за то, что Васнецов мог показать результаты моих анализов другому врачу, и что он тоже уже выдал свой приговор.
Теперь я осознала на собственной шкуре, что значит «хвататься, как утопающий за соломинку». Пока у меня была призрачная надежда, что анализы неверны, я, несмотря на все симптомы, подсознательно держалась за нее. Рома же уже мог знать, что все окончательно плохо и шансов у меня взаправду нет. Тогда зачем просил пересдать анализы? Чтобы в этом убедиться?
– Мама! А мы с бабушкой кроссворды детские отгадывали!
– заявила Лера, когда я зашла домой.
– Представляешь, я знаю больше слов, чем она!
– Класс!
– как можно жизнерадостнее откликнулась я, разувшись и присев перед дочерью на корточки. Обняла ее как можно крепче и выдохнула: - Ты у меня такая умница!
– Умница, - согласилась Лера и улыбнулась. Лукаво, на мгновение став копией своего отца.
– Кстати, мам. Я хочу с тобой поговорить.
Она переглянулась с бабушкой, и та, видимо, поняв то, о чем я пока не знала, засобиралась домой.
– Завтра зайду к вам, а сейчас оставляю вас секретничать.
Мама ушла, я же, вымыв руки, направилась на кухню, где меня уже ждала дочь. Выглядела при этом она серьезнее, чем обычно. Я мгновенно насторожилась. Неужели Васнецов рассказал ей о том, что я больна, решив таким образом действовать через самое дорогое, что у меня есть?
– Я хотела кое-что спросить, - начала Лера издалека, когда я села за стол и посмотрела на нее вопросительно.
– Спрашивай, - кивнула, не представляя, о чем может пойти речь, если не о моем заболевании.
– Вы с папой… вы же поженитесь?
– выдала Лера, и у меня с души камень свалился.
И в то же время стало горько. Как ответить на этот вопрос и не солгать - я не знала.
– Пока не знаю, малыш. А что?
– Ну… обычно папы и мамы женятся, - подернула она плечиками.
– И у них появляются еще дети.
Мое сердце забилось с удвоенной силой. Она что-то знала о моей беременности? Но откуда? Не могла же подозревать, что я ношу под сердцем ребенка? Я же старалась действовать как можно более осторожно!
– Почему ты спрашиваешь?
– растянув губы в искусственной улыбке, уточнила я.
– Я… пока не хочу становиться старшей сестрой, - вздохнула Лера.
– Когда только-только у меня появился папа…
Тяжело вздохнув в ответ, я посмотрела на дочь и сказала:
– Ни ты, ни я, ни кто бы то ни было, не может предугадать, что будет уже завтра, Лера. Ты же знаешь.
– Знаю…
– Давай тогда просто жить сегодняшним днем. Хорошо? Ты есть у меня, я - есть у тебя. А еще у нас есть кроссворды, - перевела я тему в безопасное русло.
Дочь удивленно посмотрела на меня, и я улыбнулась - на этот раз открыто и счастливо, насколько это было возможным.
– Неси их. Посмотрим, смогу ли я отгадать больше, чем наша бабушка.
На следующий день я отправилась к Васнецову на работу. Без предупреждения, потому что знала - могу передумать в любой момент, развернуться и поехать домой.