Здравствуй, Валерка! (сборник)
Шрифт:
– Стойте! Погодите! Украли!
За нами громыхал сапогами по улице дяденька в полушубке и заячьей
шапке.
– Отдайте, это моя рельса, - сказал он, отпыхавшись.
Семка пробовал было заспорить:
– Мы нашли этот рельс. Он валялся.
Я остановил Семку и добродушно улыбнулся:
– Пожалуйста, берите!
Дяденька посопел, попыхтел, наконец приподнял рельс, прошел, шатаясь, несколько шагов и бросил свою ношу на землю. Лицо его стало умоляющим.
–
старших.
Мы хранили молчание.
Дяденька сделал вторую попытку, но он был старенький, и установить
мировой рекорд по подъему тяжестей ему не удалось.
Тогда я начал штурм.
– Как ваше имя-отчество?
– Сидор Сидорович, - буркнул дяденька.
– Сидор Сидорович, государство о вас позаботилось. Вы получили
прекрасную трехкомнатную квартиру в прекрасном пятиэтажном доме на
прекрасном втором этаже. Во дворе у вас растут прекрасные саженцы и звенит
прекрасный детский смех...
Все время, пока я вдохновенно нес эту чепуху, дяденька смотрел на меня, вытаращив глаза, и согласно кивал головой.
– Наверное, вы уже и пенсию получаете?
– Получаю.
– Вот видите, вы вполне обеспеченный и счастливый человек. - Я
подмигнул ребятам.
– Чего ж вам еще надо?
Мы взяли рельс с прикрепленной к нему крышкой и отправились в путь.
– До свидания.
– До свидания, - растерянно сказал нам дяденька.
Несколько минут мы шли и хихикали.
– Эй, стойте, погодите!
Мы со злостью швырнули рельс на землю, он глухо шмякнулся.
– Ну зачем он вам?
– Я больше не улыбался.
– А на погреб, - неуверенно сказал дяденька.
– На какой? У вас же прекрасная трехкомнатная квартира в прекрасном
пятиэтажном доме.
Дяденька опустил глаза и нежно посмотрел на рельс.
Снова рельс в наших руках, снова мы топаем по улице.
Дяденька не отстает от нас и ноет:
– Он пригодится мне. Распилю на куски и коньки внуку сделаю. Или
грузила на удочки...
Мы шли, не обращая никакого внимания на его мольбы. Мы останавливались
только, чтобы передохнуть.
Наконец дяденькины причитания мне надоели, и я решил его припугнуть.
– Это не вы говорите, это в вас пережитки капитализма говорят.
Дяденька захихикал и потер руки.
– Ну, ребятки, поругались и будет. По пачке мороженого на брата, и
отволочем рельс ко мне в прекрасную квартиру.
Мы не отвечали.
– Ну, ребятки, по пачке пломбира.
Я видел, как Семка облизнул губы.
– Полный вперед! Свистать всех наверх! Земля!
Впереди показалась школа. Мы прибавили шагу.
– Ребятки, по билету в кино на брата и по пачке пломбира...
Когда мы притащили проклятый рельс в школу, вожатая сказала, что мы
поступили неправильно, не по-пионерски. И, чтобы исправиться, должны
немедленно отнести рельс назад его владельцу.
Владелец горячо поблагодарил вожатую, а я сказал, что у меня плохих
поступков хватает, я хотел заработать хороший, а потому пусть назад этот
частнособственнический рельс тащат другие. И ушел. Дверью я не хлопнул. У
меня нет такой глупой привычки.
БОЯТСЯ ЛИ СОБАКИ ЩЕКОТКИ?
Вот так и не удалось мне совершить хороший поступок.
– Ну, Коробухин, - сказали мне, - если уж ты металлолом собирать не
умеешь, то, знаешь ли...
И развели руками.
А Галка Новожилова при всех изрекла:
– Мы решили, Коробухин, заняться тобой вплотную и всерьез. Сегодня
после уроков к тебе направится пионерский патруль.
– А зачем патруль?
– спросил я.
– Что я - преступник?
– Двойки получать - разве не преступление?
– сказал Ленька Александров
и спокойно поправил очки на переносице.
Я задумался.
– Послушайте, - сказал я наконец.
– Может, без патруля обойдется?
– Нельзя, - зевнул Ленька.
– Тебе больше нет доверия.
– Ладно, - вздохнул я.
– Приходите. Только если мой Эльбрус нападет на
вас, я не отвечаю.
Все посмотрели на меня внимательно.
– А кто такой Эльбрус?
– Доберман-пинчер. Собака такая. Как увидит кого чужого, особенно
девчонку, сразу бросается, - терпеливо объяснил я.
Ребята затихли.
– Врет он! - вдруг закричал Семка. - Я у него вчера на телевизоре
сидел, никакого добермана, никакого пинчера у него нет. У него даже кошки
нет.
Галка Новожилова осуждающе покачала головой:
– А обманывать товарищей, Коробухин, и совсем стыдно.
Я только пожал плечами, а Семке показал кулак - поговорим наедине, как
мужчина с мужчиной.
Надо было что-то придумать. Я знал, что такое пионерский патруль. Это -
приходят к тебе домой, расстраивают маму, спрашивают, как ты готовишь уроки, какой у тебя распорядок дня, - в общем, суют нос куда не надо. А после всего
мама плачет: "И зачем ты мне на горе такой уродился?"
Нет, надо было действовать решительно. "У меня нет собаки, - подумал я,
– так она у меня будет. Ну, не доберман-пинчер, а простая дворняга - все
равно вы в собачьих породах ни черта не смыслите".