Zealot. Иисус: биография фанатика

Реза Аслан

Кумранская община не признавала авторитет иерусалимского Храма из-за того, что он находился в руках продажных священников. Временную замену Храму она видела в себе самой, о чем говорят упоминания общины как «храма человека/людей» (miqdash adam).Некоторые ученые видят в этом причину особого внимания кумранитов к ритуальной чистоте: они верили, что их молитвы и очищения более действенны, чем ритуалы и жертвоприношения в иерусалимском Храме, запятнанные порочными священниками. Детальное обсуждение термина «храм человека/людей» в Кумране см. в работах G. Brooke, Exegesis at Qumran: 4QFlorilegium in its Jewish Context(Sheffield, U.K.: Sheffield Academic Press, 1985), 184–1993; D. Dimant, «4QFlorilegium and the Idea of the Community as Temple», in Hellenica et Judaica: Hommage 'a Valentin Nikiprowetzky,ed. A. Caquot (Leuben-Paris: 'Editions Peeters, 1986), 165–1889.

Знаменитое определение всей религиозной аристократии — «любители

роскоши» — принадлежит Иосифу Флавию (Иудейская война),хотя он не одинок в своем мнении. Аналогичная критика священников содержится в свитках Мертвого моря, где они названы «искателями приятных вещей» и «искателями лести».

Замечательное описание первосвященника содержится в знаменитом Послании Аристея к Филократу,написанном во II веке до н. э. Перевод памятника опубликован во втором томе издания James H. Charlesworth, ed. The Old Testament Pseudepigrapha(New York: Doubleday, 1985), 7–34. Приводим отрывок из этого текста: «Нас охватило великое изумление, когда мы увидели Елеазара в служении, его облачение и славу, которая обнаруживалась в носимом им хитоне и камнях на нем. Вокруг его подира были золотые позвонки, которые издавали своеобразные гармонические звуки, а около каждого из них разноцветные гранатовые яблочки поразительной окраски. Он был опоясан превосходным и великолепным поясом, вытканным из красивейших цветов. На груди он носит так называемый наперсник судный, в который были вставлены оправленные в золото двенадцать камней различной породы, с расположенными согласно первоначальному порядку именами начальников колен. Каждый сверкал своим характерным и неописуемым природным блеском. На голове имеет так называемый кидар, а на нем бесподобная митра, то есть святая диадема, на которой над бровями священным шрифтом на золотом листке было вырезано имя Божие, полное славы. В таком виде выходит тот, кто был признан быть достойным этого, на служение. Всё это вместе вызывало страх и трепет, так что казалось, будто приходишь в иное место, вне этого мира. И я утверждаю, что каждый человек, приходя посмотреть на это, повергался в изумление и невыразимое удивление, так как мысль его изменялась вследствие святого устройства во всем» (Русский перевод цит. по Иваницкий В. Ф. Письмо Аристея к Филократу // Труды Киевской духовной академии. 1916. Т. 2. Кн. 7/8. С. 153–198).

Глава первая: Дыра в углу

Начальное представление о римской политике в отношении покоренных народов и особенно о взаимоотношениях Рима с первосвященником и храмовой знатью Иерусалима можно получить из работы Martin Goodman, The Ruling Class of Judea (NewYork: Cambridge University Press, 1987); см. также Richard A. Horsley, «High Priests and the Politics of Roman Palestine», Journal for the Study of Judaism17.1 (1986): 23–55. В книге M. Гудмена Rome and Jerusalem: The Clash of Ancient Civilizations (London:Penguin, 2007) прекрасно разобран вопрос о римской толерантности по отношению к иудеям и представлены точки зрения римлян на представления об исключительности израильского народа. Цитаты из Цицерона, Тацита и Сенеки даются по этой книге (с. 390–391). Дальнейшее обсуждение отношения римлян к иудейскому культу можно найти в статье Eric S. Gruen, «Roman Perspectives on the Jews in the age of the Great Revolt» в сборнике The First Jewish Revolt,ed. Andrea M. Berlin and J. Andrew Overman (New York: Routledge, 2002), 27–42. Дополнительную информацию о религии и культах римлян см. в книге Mary Beard, John North, and Simon Price, Religions of Rome: A Sourcebook,2 vols. (Cambridge: Cambridge University Press, 1998).

«Полное истребление» (древнеевр. herem), в ходе которого Господь повелевает уничтожить «все дышащее», является повторяющимся мотивом в библейских текстах, о чем я пишу в своей книге How to Win a Cosmic War(New York: Random House, 2009), 66–69. Это «этническая чистка ради обеспечения культовой чистоты», говоря словами выдающегося ученого-библеиста Джон Коллинза (John Collins, «The Zeal of Phinehas: The Bible and the Legitimation of Violence», Journal of Biblical Literature122, no. 1 (2003), p. 7).

О налогообложении и действиях Рима в отношении иудейского крестьянства см. в работе Lester L. Grabbe, Judaism from Cyrus to Hadrian,2 vols. (Minneapolis: Fortress Press, 1992), 334–37; см. также Horsley/Hanson, Bandits, Prophets, Messiahs,48–87. Граббе отмечает, что некоторые ученые сомневаются в том, что иудейское население принуждали платить дань Риму, хотя никто не ставит под вопрос тот факт, что иудеям приходилось финансировать гражданскую войну между Помпеем и Юлием Цезарем. О проблеме массовой урбанизации и миграции населения из сельской местности в городские центры см. Jonathan Reed, «Instability in Jesus’ Galilee: A Demographic Perspective», Journal of Biblical Literature(2010) 129.2: 343–65.

Глава вторая: Царь Иудейский

Термин

«мессия» («помазанник») в Ветхом Завете употребляется применительно к царю Саулу (1 Цар. 12. 5), царю Давиду (2 Цар. 23. 1), царю Соломону (1 Цар. 1. 39) и священнику Аарону и его сыновьям (Исх. 29. 1–9), а также пророку Исайе (Ис. 61. 1) и Елисею (3 Цар. 19. 15–16). Исключение из этого списка представляет собой отрывок из Книги пророка Исайи (45. 1), где персидский царь Кир назван «помазанником», несмотря на то, что он не знал иудейского Бога (45. 4). В общей сложности слово «мессия» в специфическом значении, связанном с помазанием кого-либо или чего-либо (например, щита Саула (2 Цар. 1. 21) или скинии (Чис. 7. 1)), встречается в Ветхом Завете тридцать девять раз. Но ни в одном из этих случаев мессией не называется грядущий спаситель, которого Господь назначит для восстановления царства Давида и славы народа Израиля. Такой взгляд на мессию, который, по-видимому, уже прочно утвердился ко временам Иисуса, сформировался в период вавилонского пленения в VI веке до н. э.

Хотя нет почти никакого сомнения в том, что галилейские разбойничьи отряды представляли собой апокалиптическое, эсхатологическое и милленаристское движение, Ричард Хорсли и Джон Хансон смотрят на эти явления как на три различные категории и поэтому отказываются называть разбойников «мессианским» движением. Иными словами, эти авторы настаивают на том, что термины «мессианский» и «эсхатологический» нельзя рассматривать как равнозначные. Однако в данной главе я придерживаюсь мнения, что у нас нет оснований считать, будто подобное различие существовало в умах иудейского крестьянина, который, будучи далеким от изощренного «ученого» понимания мессианизма, скорее всего смешивал все эти «различные категории» в смутное и неясное ожидание «конца времен». В любом случае, сами Хорсли и Хансон отмечают, что «многие из базовых предпосылок были одинаковы и для деятельности разбойников, и для мессианского движения. По сути, между ними могло бы вовсе не быть никаких различий, если бы у иудеев не существовало традиции, говорящей о народном царе, и исторических прототипов „помазанника“ из народа» (Bandits, Prophets, and Messiahs,88–93).

О Цезаре как «Сыне Божьем» см. в работе Adela Yarbro Collins, «Mark and His Readers: The Son of God Among Greeks and Romans», Harvard Theological Review,vol. 93, no. 2 (2000), 85–100. Два «ревностных» учителя, Иуда, сын Сепфорея, и Матфий, сын Маргала, подняли мятеж, напали на Храм и пытались разрушить орла, которого Ирод установил над его воротами. Вместе с учениками они были взяты под стражу и умерли от пыток.

Все сложные вопросы, касающиеся иудейских сект, хорошо проанализированы в работе Jeff S. Anderson, The Internal Diversification of Second Temple Judaism(Lanham, MD: University Press of America, 2002).

Иосиф Флавий пишет, что Симон из Иереи называл себя «царем», из чего Хорсли и Хансон делают вывод, что он принадлежал к «народному мессианскому движению», которое началось после смерти Ирода Великого (см. Bandits, Prophets, and Messiahs,p. 93). И снова я не вижу причины проводить какое-либо различие между «мессией» и «царем» в понимании иудейского простонародья, поскольку оба титула были основаны не на Писании, к которому огромное большинство иудеев не имели доступа и не могли прочитать, а скорее на популярных представлениях и рассказах из иудейской истории, а также на пророчествах, популярных образах, притчах и устной традиции. Конечно, многие исследователи заходят так далеко, что отказываются признавать за словом «царь» значение «мессия». Иными словами, как сказал Крейг Эванс, они проводят различие между «политическими претендентами на царскую власть и мессианскими претендентами на царскую власть». К этому лагерю принадлежит, в частности, М. Де Йонг (M. De Jong, Christology in Context: The Earliest Christian Response to Jesus(Philadelphia: Westminster Press, 1988)). Но Эванс прав в том, что, имея дело с любым претендентом на царскую власть в Палестине I века, «следует исходить из того, что любое притязание не трон Израиля, по всей вероятности, было в определенном смысле претензией на роль мессии». С этим утверждением я полностью согласен. См. Craig Evans, Jesus and His Contemporaries(Leiden, Netherlands: Brill, 1995), p. 55.

Глава третья: И знаете, откуда Я

О населении древнего Назарета см. соответствующую статью в Anchor Bible Dictionary(New York: Doubleday, 1992). См. также работы E. Meyers and J. Strange, Archaeology, the Rabbis, and Early Christianity(Nashville: Abingdon, 1981) и John Dominic Crossan, The Historical Jesus: The Life of a Mediterranean Jewish Peasant(New York: HarperCollins, 1992), p. 18. Исследователи расходятся во мнениях по вопросу о численности жителей Назарета во времена Иисуса: некоторые приводят цифру всего в пару сотен, другие увеличивают ее до двух тысяч. Я предпочитаю придерживаться средних значений и оцениваю население Назарета примерно в одну тысячу семей. Больше о провинциальной жизни в Галилее времен Иисуса см. в работе Scott Korb, Life in Year One: What the World was like in First-Century Palestine(New York: Riverhead, 2011).