Зеленая девушка
Шрифт:
С течением лет видение нисколько не поблекло! Едва я представил себе Зеленую девушку, как я уже был с ней, в моей фантазии. Именно благодаря ей я всегда был счастлив когда молчал и когда оставался один, это из-за моей мечты я был склонен избегать человеческого общества.
Странный мир мечты, где я поселил ее, был весьма реальным для меня – место странных чудес, иногда чужеродных кошмаров, в которых Зеленая девушка и я проходили рука об руку сквозь череду бесконечных, поразительных приключений. И я был убежден, что это реальный мир, существующий где-то в ином измерении, куда странным образом путешествовал мой разум.
Двадцать лет назад, когда мне было всего пять лет, Зеленая девушка впервые вступила в мир моей мечты. Тогда для моего обучения Сэм соорудил старомодное радио с наушниками. В длинные тихие и теплые ночи Флориды, когда менее снисходительные опекуны загнали бы меня в постель, я сидел в старинных наушниках, изучая эфир, чувствуя, что где-то рядом сокрыты невероятные тайны пространства. Я вслушивался в треск помех, жадно ожидая сигналов с других планет.
Во время одной из таких долгих ночей, я впервые соприкоснулся с миром фантазии и нашел там Зеленую девушку! Казалось, тогда я взвыл от восторга. Серебряный голос… А затем она была со мной. Она возникла передо мной в виде крошечной призрачной фигурки. Она стояла возле меня, улыбаясь мне. Её темные кудри струились по плечам, светом пытливого разума сверкали ее сине-фиолетовые глаза. Я полюбил её с первого взгляда. Она была очень красива. Ее кожа была с оттенком зеленого цвета, как тонированные фотографии; странный цвет не казался мне неприятным или отталкивающим.
Видение было очень реальным. А когда она говорила – и я был уверен, ее слова действительно звучали в эфире – в её голосе зазвучали детские нотки, но тут была также уверенность и мужество. Её слова были странными, но вскоре я понял их смысл, понял интуитивно…
Ночь за ночью, когда я надевал наушники и ловил странные шумы эфира, я ждал, когда видение вернется. Вскоре я уже свободно болтал на ее языке.
Я не говорил Сэму ничего о моей прекрасной мечте до тех пор, пока в один прекрасный день он не услышал меня, болтающего на языке, который я узнал от своей таинственной подруги. Он допросил меня с нетерпением; и я робко рассказал ему обо всем об и даже объяснил грамматику языка. Сэм же сильно заинтересовался моим рассказом, лишь когда я упомянул, что мои видения возникали только при включенном радиоприемнике. Тогда он начал формулировать теорию телепатической связи и контроля разума через эфирные волны.
Потом собранный им материал был передан известному психологу. Появилась публикация в хорошо известном научном журнале, с комментариями о странном языке, который, как ни странно, не имел ни малейшего сходства с любым известным языком Земли и был слишком совершенным, чтобы приписать его изобретение малолетнему сорванцу. Автор упоминал идею Сэма о том, что я установил телепатические контакты с другой планетой, или, возможно, с далеким-далеким прошлым или будущим. Однако теория телепатической связи получила малый отклик в дни, когда наука прозябала, и даже предположение, что язык, ввиду его простоты, мощности и красоты, станет долгожданным международным языком, было вскоре полностью забыто.
Но я не забыл Зеленую девушку. Я был убежден в ее реальности. Поиск ее стал моей страстью. Под опекой Сэма я участвовал в нескольких географических экспедициях, напрасно пытаясь отыскать некий затерянный мир. Под руководством Сэма изъездил весь мир – тщетно! Но оставался тот факт, что язык, на котором говорила моя фантазия, существовал, но, по-видимому, не на Земле.
Мой интерес сместился в область межпланетных путешествий, со страстным желанием исследовать пространство и отправиться в другие миры в поисках девушки моей мечты; но звездолеты были возможны пока лишь теоретически, как и сто лет назад. Правда, мы с Сэмом изобрели омнимобиль – машину для перемещения в любой среде – по земле и по воздуху, по воде и под водой.
Но юность прошла, я постепенно отказался от надежды найти Зелёную девушку в реальности и решил довольствоваться ее обществом в грезах. Именно тогда в мой ум закралась мысль, что я просто слишком много читал фантастики. Это только в течение первых нескольких лет я мог найти ее только по радио. Шло время, она стала неразлучной спутницей лишь моих грез.
Однажды я попытался с головой окунуться в науку. Я уговорил Сэма обучить меня химии, но это не могло заменить мои грезы.
Вместе Зеленая девушка и я прошли через десять тысяч фантастических приключений. Как будто наши разумы встречались в мире грез, где мы всегда находили друг друга. Конечно, виной всему, наверное, были удивительные истории, которые я читал. Да и девушка из грез рассказывала мне в основном странные и захватывающие повествования – эпос, рассказы о мифических героях её расы, которые боролись со странными кошмарными тварями.
Она выросла вместе со мной, стала принцессой несравненной красоты. Часто я жалел, что не талантливый художник, иначе я мог бы попытался запечатлеть на холсте ее прелестный облик. Но даже если бы я был таким, ее совершенство свело бы на нет все мои усилия. Она была стройной, изящной, сочетая в себе бессознательное достоинство равновесия с живостью и непосредственностью. Ее волосы были мягкими и вьющимися, каштанового цвета. Ее бледно-зеленая кожа была очень нежной; ее полные губы очень красными. И ее сверкающие фиолетовые глаза были мудрыми и честными – яркими звездами, сияющими любовью и человечностью.
Мог ли я поверить, что такое Совершенство было просто сном?
Глава III. Алая тень
УЖАС ЯВИЛСЯ К нам медленно и постепенно – пришел безмолвный и неотвратимый, как могила!
Любуясь волшебной красотой летнего дня, я приближался к увитому плющом домику, где на веранде в полудрёме пребывал Сэм. Безучастно глядя в бесконечность лазурного неба, я наблюдал начало ужасных событий, не понимая, что происходит!
Бледно-розовый туман, казалось, внезапно затянул всё небо! Вездесущая малиновая дымка возникла из ниоткуда! Пока я стоял с открытым от изумления ртом, с внезапным холодком ощутив ужас от происходящего, оттенок неба быстро стал ярко-лиловым. Казалось, небо залито кровью. Свет дня сменили кровавые сумерки, тихий ужас зародился в моей душе от этой багровой мглы! Когда-то синее море обрело теперь цвет крови, мигая миллионами бликов ужасного малинового света, когда багрово-красное солнце отражалось на его волнах! Знакомые предметы становились таинственными и жуткими в этом багряном мраке!
И это было лишь начало!
Неизвестное всегда пугает, но если когда-либо Земле и угрожала неведомая опасность, то это и была Алая тень. На миг страх перед неведомым сковал меня. Но доводы рассудка возобладали, и я поспешил домой, убеждая себя, что происходящее не более чем забавное метеорологическое или астрономическое явление.
Конечно, я знал, что красный свет проникает сквозь облака много лучше, чем другие цвета. Я знал, что красный свет неоновых маяков виден за многие мили в море, затянутом туманом. Я знал, что солнце выглядит красным в мрачный день, потому что все, но не красные лучи, поглощаются атмосферой. У меня была идея, что облако прошло неожиданно между Землей и солнцем, возможно, облако метеорной пыли. Но я не сумел успокоить себя.
Взглянув на солнце, которое тускло горело в зените большой красной луной, я поднялся на веранду, все еще чувствуя слабость в коленях. Сэм вышел мне навстречу. Он остановился, молча глядя на восточный горизонт, где интенсивно пылающее небо тонуло в кровавых водах. Не было ни удивления ни страха в выражение его лица – только боль и отчаяние.
– Что происходит, Сэм? – спросил я.
Он осмотрелся вокруг с видом обреченного.
– Не знаю, Мел, но это означает конец Земли! Я знал в течение многих лет, что подобное случится, но надеялся, что это не так скоро.