Зелёная нить прощения
Шрифт:
— Думаю, для первого путешествия достаточно, — донёсся до меня голос Павла. — В следующий раз попробуем сделать стену прозрачной и посмотреть, что за ней спрятано. Ольга, возвращайтесь.
Я пошла обратно вдоль зелёной линии и вскоре почувствовала тепло. Темнота постепенно отступала, а впереди замаячил белый огонёк. Пошла к нему. Чем ближе я подходила, тем ярче становился свет. Когда глазам стало больно от него, я зажмурилась, а открыла глаза уже в изостудии. Я заморгала, пытаясь сфокусировать взгляд, и потёрла веки холодными пальцами.
— Оля-Оля,
— В порядке, — ответила я, сомневаясь в этом, — перестань.
— Ой, прости, — она опустила руки. — Это было так странно…
— Да. И жутко, — я передёрнула плечами.
— Вы смелая девушка, Ольга, — с улыбкой сказал Павел. Я успела забыть, что мы с Виолой не одни. — Обязательно съешьте что-нибудь сладкое, лучше всего, шоколад. Путешествия духа отнимают много сил.
— Что это за стена? — спросила я, повернувшись к художнику.
— Думаю, что это оковы духа Максима, — он вздохнул и продолжил, — я не знаю и не хочу знать механизмы работы тьмы, но часто вижу результаты такой работы. То, что вы описали, похоже на тюрьму.
— Тюрьму?! — воскликнула Виола. — Как это?
— Тьма, руками заблудившейся и отчаявшейся женщины, заманила вашего брата в ловушку. Его дух заперт в темнице, а тело без духа — пустая оболочка, — ответил Павел.
— И что нам делать? — не унималась подруга.
— Пытаться разрушить темницу и выпустить дух на волю, — спокойно сказал он.
— Но как? — спросила я.
— Светом, любовью и состраданием. Только так.
Попрощавшись с Павлом и Виолой, я поехала в фонд. А добравшись до рабочего места, поняла, что жутко хочу есть, и проглотила весь шоколад, который обнаружила на кухне.
Сегодня впервые работа не смогла полностью занять мысли. Я думала о странном ритуале. Что это? Видение, гипноз, галлюцинация? Ощущения от путешествия вдоль зелёной нити были настоящими. Я чувствовала холод и тепло, боль во лбу, когда натолкнулась на стену, и её липкую поверхность. Или я сходила с ума?
Следующим утром мы с Виолой и Павлом сидели в изостудии и настраивали канал связи. В этот раз он попросил подругу тоже держать меня за руку, когда я шла к темнице Максима, и мысленно посылать тепло и свет к липкой холодной стене.
Всю дорогу до невидимой стены я шла, вытянув руку, чтобы снова не натолкнуться на неё лбом. Показалось, что во второй раз дошла до препятствия быстрее. Павел попросил представить, что держу в руках ведро с чистой прозрачной водой и тряпку. Я так и сделала. Из ниоткуда возникло металлическое ведро — помню, такие стояли у нас в бане на даче — и оранжевая тряпка из микрофибры, какими я часто пользуюсь дома, когда вытираю пыль или мою окна.
Павел предложил мне попробовать отмыть в стене окно и посмотреть в него. Я окунула тряпку в воду и стала тереть ею липкую стену. Тряпка быстро стала чёрной, а на стене появилось светлое пятно. Выполоскав тряпку в ведре, я снова стала тереть стену. Пятно расширялось и становилось светлее.
Когда вода стала чёрной, а тряпка из оранжевой превратилась в грязно-серую, пятно на стене напоминало мутное стекло. Я с опаской заглянула в подобие окна. За стеной было так же темно, как и перед ней. Павел попросил несколько минут всматриваться в темноту, прежде чем вернуться.
Я прислонила лицо к отмытому окну и ничего не увидела. Считая вдохи и выдохи, чтобы как-то обозначить течение времени, всматривалась в черноту. Но различила только подобие стены, выложенной крупными камнями. Или эту картину нарисовало воображение? Когда количество вдохов и выдохов подошло к трём сотням, я повернулась, чтобы уходить. Но боковым зрением поймала какой-то отблеск. Максимально развернувшись вправо и приникнув к краю окна, я различила силуэт, лежащий на полу. Максим — я точно знала, что это он, хотя и не видела лица — был прикован к стене. Блеск цепи и привлёк внимание.
Я забарабанила кулаками по стене, стала выкрикивать его имя. Бесполезно. Он даже не шевельнулся. Когда я охрипла и обессилено опустилась на пол, то почувствовала дрожь поверхности подо мной. Со всех сторон послышался нарастающий гул, как от приближающегося поезда в метро. Я заткнула уши и зажмурилась. А открыла глаза в художественной школе, поймав на себе два встревоженных взгляда.
— Похоже, мы разворошили пчелиный улей, — задумчиво произнёс Павел, когда я рассказала о случившемся. — Вы нашли дух Максима, но страж темницы услышал и попытался помешать. Теперь, во всяком случае, знаем, что на правильном пути, но и на другой стороне знают о наших действиях и усилят защиту.
— И что нам делать? — спросила Виола.
— Не отчаиваться и продолжать попытки, — он повернулся и посмотрел мне в глаза. — Ольга, у вас есть дар сострадания. Если примете его и обратите к свету, то сможете помочь многим людям.
Павел встал. Я тоже поднялась и чуть не упала от слабости в ногах. Пришлось ухватиться за стол. Виола бросилась ко мне и обняла за талию.
— Что с тобой? — спросила она.
— Я говорил, что путешествия духа отнимают силы, — ответил Павел, — а сегодня Ольга ещё и получила удар от тьмы. — Он взял меня за руку. — Вам нужно отдохнуть. Устроим следующую встречу дня через два-три, чтобы организм восстановился.
— Виолетта, а вас я попрошу наблюдать за братом. Поговорите с ним о моментах, когда Максим чувствовал себя счастливым. Вспомните детство. Это должно помочь разбудить его дух.
Подруга отвезла меня домой и разогрела обед. Съев двойную порцию супа, я легла спать и проснулась только утром.
Следующие три дня на работе старалась не думать о «спиритических сеансах», как мы с Виолой обозвали ритуалы Павла. Женя по-прежнему не давал о себе знать. Я начала думать, что между нами всё кончено. Но переживать по этому поводу не было сил.