Зеленое знамя
Шрифт:
А знамена королевы все катились назад, к открытому месту, спеша перестроиться.
Но третья рота не шла назад. Мрачная, черная от пороха, окруженная подавляющими силами неприятеля, она быстро умирала, падая вокруг символа национальной революции, развевавшегося на кусте мимозы.
Прошло добрых полчаса, прежде чем каре, отбившись от наступавшего неприятеля и выйдя на открытое пространство, перестроилось, и начало снова двигаться вперед по тому же самому месту, которое было только что пройдено с такими потерями и трудом. Трупы солдат Вессекского полка и арабов устилали всю дорогу.
— А сколько их ворвалось в каре, Стефен? — спрашивал генерал, постукивая указательным пальцем по табакерке.
— Полагаю, что тысяча или тысяча двести, сэр.
— Я не думал, что мы выпутаемся. Коего черта зевали вессекцы? Гвардейцы работали хорошо. Да и Красный Королевский отличился.
— Полковник Флэнаган донес, что его передовая рота отрезана, сэр.
— Как, это та самая рота, которая вела себя так скверно во время наступления!
— Полковник Флэнаган доносит, сэр, что эта рота приняла на себя весь удар атаки. Только благодаря ей каре имело возможность перестроиться.
— Скажите гусарам Стефен, чтобы шли вперед, — сказал генерал: — гусары должны отыскать эту роту. Я не слышу пальбы. Пожалуй, Королевскому Красному полку придется позаботиться о пополнении своих рядов. Пусть каре возьмет вправо, а затем снова вперед.
Но шейх Кадра из Гадендовы увидел со своей вершины, что люди в больших шапках снова собрались вместе и возвращались назад. Шли они спокойно и деловито, как люди, которым надо во что бы ни стало окончить свое дело.
Шейх посоветовался с дервишем Муссой и Гуссейком из Баггараса. Велика была его скорбь, когда он узнал, что целая треть его войск переселилась в магометанский рай.
Нужно было кончать, пока еще можно хвалиться победой. Шейх отдал приказ, и воители пустыни скрылись так же незаметно и неслышно, как появились.
Сражение этого дня предоставило в распоряжение английского генерала плато на красных скалах, несколько сот копий и винтовок и долину, которая вторично покрылась убитыми.
Гусарский эскадрон первый приехал к месту, где развевалось мятежное знамя. Все кругом было завалено грудами убитых арабов. Знамени не было, но винтовка продолжала торчать из куста мимозы.
А вокруг куста, зияя смертельными ранами, лежали трупы. То был Конолли и его умолкнувшие навеки ирландцы.
Чувствительность не принадлежит к числу английских национальных пороков, но, тем не менее, проезжая мимо места бойни, гусарский капитан отсалютовал эфесом сабли павшим на поле брани.
Британский генерал немедленно же уведомил о событиях свое правительство, то же сделал и вождь Гадендовы. Сообщения эти не походили одно на другое.
Доклад шейха гласил:
«Шейх Кадра, вождь народа Гадендовы шлет избранному Аллахом Мохаммеду-Ахмету почтение и привет. Узнай из сего, что в четвертый день луны мы дали большое сражение кафрам, которые называют себя инглезами. С нами был вождь Гуссейн и десять тысяч правоверных. С благословения Аллаха мы их разбили и гнали на протяжении мили. Однако эти неверные не похожи на египетских собак и потому убили многих наших воинов. Мы все-таки уповаем поразить их еще до появления новой луны, для чего и прошу тебя прислать мне из Омдурмана тысячу дервишей. В знак нашей победы посылаю тебе вместе с нашим вестником взятое нами знамя. По цвету знамени можно было бы полагать, что оно принадлежало правоверным, но кафры проливали кровь свою без жалости для того, чтобы спасти это знамя. Почему я полагаю, что это знамя было очень дорого проклятым кафрам».
1
Публикуется по изданию: Дойл А.К. «Подвиги морского разбойника. Военные рассказы» — М.: Д. П. Ефимов, 1905.