Зеленоглазая авантюристка
Шрифт:
– Теперь ты поняла, чего хочет от тебя это тело?
– Не поняла, к чему глупые демонстрации? – огрызнулась я, отворачиваясь.
– А к тому, Оля, что следовать своим животным инстинктам глупо. Все же главное в разумном существе – душа. Жаль, ты, похоже, об этом забыла.
Я осталась потрясенно сидеть на диване, а Дир вышел, громко хлопнув дверью. Подонок.
Дир пулей вылетел из номера в коридор и, не разбирая дороги, промчался к выходу из таверны, едва не сбив с ног нескольких завсегдатаев. Его окликнули, и он, как никогда, мечтая ввязаться в драку, резко обернулся. Заметив чуть удлинившиеся клыки и вспыхнувшие алым глаза, подвыпившие гуляки отношения выяснять передумали, и раздосадованный
Смеркалось. Ночь вытеснила дневную жару, подул легкий ветерок, охлаждая пылающее от гнева лицо. Раньше никому не удавалось так сильно разозлить уравновешенного мага. Видеть Олю, находиться с ней в одном помещении – невозможно. Он не был уверен, что не сорвется и не вцепится ей в горло. Слишком велик соблазн. Дир и сейчас-то не хотел ее кусать по-настоящему, просто припугнуть. Показать, чем грозят закончиться эти эксперименты. Желание попробовать одуряюще пахнущую кровь из вены оказалось сильнее доводов разума. Ее вкус до сих пор на губах как напоминание о том, что могло бы произойти. Интересно, удалось бы ему сдержаться и не поранить ее? Насколько Дир знал, укусы вампира могут быть не болезненны, а приятны. Любопытно, Оля бы оценила? Впрочем, подобные размышления – глупость. Хотя бы потому, что он сам рыжей не нужен. Просто занятная игрушка, чтобы скоротать время.
Как же он не любил, когда с ним играли в такие дурацкие игры. Нашла ручного гхырха! Что она о себе возомнила? Почему вдруг решила, что может вот так просто подойти поцеловать, и все будет так, как хочется ей? Неужели считает, что ему нужно настолько мало?
Парень разозлился окончательно и углубился в парк, где присел на свободную лавочку, спрятавшуюся в высоких цветущих кустах. На душе было гадко. Когда-то давно Оля ему очень нравилась. Она была прекрасна, дерзка и недосягаема, потому что видела только Стикура. Зачем ей был погруженный в свои эксперименты маг? Вряд ли Оля хоть раз на него просто посмотрела. А вот сейчас ее чем-то вдохновило это странное тело, которое и мужским-то назвать весьма сложно. А может быть, ей просто в данный момент скучно?
Жалко, не знаю, что произошло у них со Стиком. Немного рассказала Льрисса, но она сама начала общаться с Ольгой только после их разрыва. По словам вампирши, Ольга так и не забыла свою любовь. Неудивительно, за герцогом Нарайским всегда тянулся шлейф из разбитых сердец. Видимо, Оля не исключение. В любом случае, что бы там ни было, сам он для нее – всего лишь игрушка. А Диру не хотелось, чтобы им играли даже огневолосые авантюристки.
Тишина. Не шуршат от легкого ветерка листья на деревьях. Ночное небо тяжелым пластом давит на макушки высоких дубов. Верхние ветки путаются в липкой туманной дымке, а среди листьев мелькают редкие, не скрытые тяжелыми облаками звезды. Кажется, природа с наступлением ночи тоже уснула. Мелкие вездесущие кровососы и те затаились. Или просто чуют своего?
Дирона душили обида и злость. Маг уже и забыл о существовании подобных эмоций. У смерти свои преимущества, и одно из них – безразличие. Впрочем, и в прошлой эльфийской жизни Дирон не помнил, чтобы кто-то раздражал его столь сильно, как Ольга сегодня. Быть может, это потому, что он старательно обходил прекрасную половину человечества стороной? Его любовью была магия, и она, как любая женщина, не выносила соперниц. У Дира не было времени и сил на отношения с противоположным полом. На молодого мага всегда находились желающие и без долгих и нудных ухаживаний, без переживаний и душевного томления. Аристократы пользуются спросом неизменно, но эти редкие интрижки не оставляли на сердце следов. Что же изменилось сейчас? Раньше девушек интересовали его положение в обществе и ореол таинственности, который давала магия. Сейчас Олю привлекло новое тело. По сути, девушка была намного честнее, чем ее предшественницы. Но ее поведение почему-то не просто разозлило, оно оскорбило. Может быть, потому, что и сама Оля
Возвращаться в гостиницу в таком взвинченном состоянии совершенно не хотелось, поэтому Дир сидел на лавочке в парке, безразлично разглядывая скользящие в темноте тени. В основном целующиеся парочки, которые считают, что на ночных аллеях их не видно совсем. Глупые и наивные люди. Они сейчас как на ладони. Впрочем, их можно и не видеть. Лишь чувствовать желание и запах страсти. Одно резкое, неслышное движение – и замечтавшиеся влюбленные создания не поймут, что к чему. Только на утро останется непонятное сожаление да головная боль, если подчистить их воспоминания.
Дир изумился возникшей из ниоткуда мысли и вспомнил, что Льрисса велела в обязательном порядке выпить кровь. Интересно, сколько сейчас времени? Наверное, уже пора идти, иначе вампирша будет в бешенстве. Маг не заметил, как голод стал невероятно сильным. Казалось, лишь секунду назад мысль о свежей крови теплилась где-то на краешке сознания, не давая забыть о вампирской сущности, а сейчас уже захватила полностью, вытеснив из Дирона все эльфийское. Остался лишь с трудом сдерживаемый инстинкт хищника. Нужно было спешить в гостиницу. Дир уже поднялся с лавочки, и тут из темноты выглянула она. Совсем еще девчонка, с распущенными волосами и очень откровенным декольте. Она не пыталась скрыть, что отчаянно разыскивает скучающих на скамейках мужчин.
– Ты что такой грустный? – Показное беспокойство в голосе не смогло заглушить откровенную радость. – Неудачная любовь, да?
Дирон, сжав зубы, кивнул и сделал скользящий шаг навстречу девушке. Красавица одуряюще пахла, и маг не стал думать о том, кто она: хитрая мошенница, которая попытается завлечь, а потом обчистит, или обыкновенный ночной мотылек. Он подошел совсем близко и заглянул в глаза. Девица глупо и призывно улыбалась. Она первая потянулась губами к губам. Дирон для приличия поцеловал в ответ, не испытывая ни удовольствия, ни желания. Скользнул губами по шее и с наслаждением впился в пульсирующую артерию. Это не было импульсивным поступком – холодный расчет. Словно кто-то подменил его, убрал эльфа из тела и поместил хитрую жестокую тварь. Все эльфийское под влиянием голода исчезло, а телесная оболочка хладнокровно насыщалась, не испытывая ни сожаления, ни угрызений совести.
Жертва даже не могла вскрикнуть, только попыталась впиться зубами в зажимающую рот ладонь. Несколько раз дернулась, силясь освободиться, а потом обмякла и затихла.
Дир пришел в себя не сразу. Еще какое-то время с наслаждением глотал кровь, чувствуя, как липкая струйка стекает по подбородку. Потом судорожно разжал руки и с ужасом уставился на осевшее у ног тело. Даже нагибаться не стал, чтобы проверить, есть ли пульс. Попятился назад, а потом рванул в темноту. Он не понял, как добрался до таверны. Отступал в тень при приближении случайных прохожих, не специально, а ведомый одними лишь инстинктами. В голове была пустота, а желудок скрутила боль. Дир оцепенел в ужасе от содеянного, а тело машинально делало то, что считало нужным, – уходило в безопасное место, пока жертву никто не обнаружил. В себя мага привел только испуганный возглас открывшей дверь Ольги.
– Ты что натворил? – Взбешенный вопль Льриссы заставил очнуться окончательно. – Ты весь в крови!
– Я ее убил. – Слова дались с трудом, а осознание сказанного еще не пришло. Все тело сковало какое-то тупое безразличие.
– Кого ее? – Льрисса сильно тряхнула его за плечи, голова безвольно дернулась, а зубы судорожно лязгнули. – Кого ты убил и где?
– Девушку, там в парке…
– Идиот. – Вампирша с силой оттолкнула мага с прохода. Он не пытался устоять на ногах, послушно впечатавшись в стену. Льрисса стремглав вылетела за дверь с криком: – Сидеть тихо, попытаешься тронуть Ольгу – убью.