Зеленоглазая авантюристка
Шрифт:
– Да чтоб каркалы тебя задрали! – взвилась она, подскакивая. – Ты совсем двинулся, что ли? Ты что делаешь?! Я тебя трогаю?!
– Ты вампирша, – неуверенно отозвался Дир и тут же получил презрительный ответ:
– Заметь, и ты тоже вампир! Только, похоже, предпочитаешь этот факт игнорировать! Ты помнишь ли, что вчера произошло? Нет? А я тебе объясню, и еще скажу почему.
Дирон испуганно затаился, вжав голову в подушки. Он по-прежнему не понимал, что происходит. Но постепенно до него начало доходить, что кем бы ни была посетительница, к его преследователям она отношения не имеет.
– Где я? Кто ты? – сдавленно шепнул он, стараясь выяснить
– Где? – усмехнулась женщина. – А все там же: в небольшом поместье недалеко от Влекрианта. Зовут меня Льрисса, но вряд ли тебе мое имя что-то подскажет.
– А почему я здесь? В этой камере? Где Оля? – Вопросы вырвались сами.
– А вот мы и подошли к нашей грустной истории. Ты, видимо, решил, что всемогущ? Раз тебе удалось вернуться с того света, подумал, что и с вампирьей сущностью справишься? Да? Сколько ты не пил нормальную, человеческую кровь? Неделю? Больше?
– Я вообще ее не пил и не буду, – выплюнул Дир, словно ругательство.
– Ну, – усмехнулась вампирша, – никогда не говори никогда. Пил уже вчера… Э… не пугайся ты так, все обошлось. Но чудом.
– Что я натворил? – холодея, поинтересовался маг. Услужливое воображение рисовало картины одна страшнее другой.
– Ничего непоправимого. Напал на Ольгу с твердым намерением покусать. Если бы тебе это удалось, думаю, она была бы мертва. Сумасшедшие вампиры не могут контролировать силу. Ты бы просто растерзал свою подругу. Но Оля у нас – девушка не промах, она тебя оглушила цветочным горшком, связала и притащила сюда. После этого поговорила со мной и наконец-то, получив вразумительные инструкции по уходу за сбрендившим кровососом, нормально напоила кровью. Своей жертвовала, между прочим, а ты, скотина неблагодарная, еще что-то выступал и пытался девицу соблазнять. Ну в меру своих полуобморочных сил.
– Это не я… – тихо шепнул Дир, впадая в отчаяние. – Я ничего не помню… какой-то туман, и все. Помутнение.
– Конечно, не ты, – согласилась вампирша, хмыкнув. – И этот «не ты» будет приходить все чаще и чаще. Особенно если будешь и дальше пить кровь только тогда, когда припрет совсем. Ты очень скоро свихнешься.
– Нет, скорее начнет разлагаться это тело, и я умру. На год мне хватит. – Сил поддерживать разговор не осталось. Слишком уж гадкие вещи говорила новая знакомая. Воскрешение было чьей-то жестокой шуткой, и сейчас маг не был уверен, что стоит искать способы продлить себе жизнь.
– Ага, мечтай, год. Месяц – не больше, а такими темпами и раньше крыша съедет. А потом, неужели ты начал жить, чтобы тихо загнуться только потому, что, видите ли, пить кровь плохо? Прекрати. Это глупо.
– Я ничего не знаю. Я умер семь лет назад и уже забыл, как это быть живым. Я и сейчас не в полной мере жив, так зачем мне все эти проблемы и сложности?
– Неужели тебе не интересно? Неужели ты успел в той жизни все? Нет ничего такого, что хотелось бы испытать или повторить?
– Интересно… я многое пропустил. Мое увлечение магией было слишком сильно, чтобы я замечал что-то другое. Сейчас я жалею об упущенном, но не знаю, правильно ли все это. Не уверен, что мертвые должны тревожить мир живых. Это противоречит моим убеждениям.
– На тебе нет греха, – безразлично пожала плечами вампирша. – Благодаря глупости и халатности негодяев, тебе выпал замечательный шанс прожить еще одну жизнь. Не знаю, как у вас, эльфов, у нас за такие возможности принято хвататься зубами и не выпускать. Такая удача случается не часто, и поэтому не
– Думаю, ты права. А с сумасшествием можно что-то сделать? Как от него избавиться получится?
– Можно, но для этого ты должен пить кровь. Никто не заставляет тебя отлавливать на улице невинных девственниц и глумиться над ними. Ты можешь покупать кровь в специальных местах, многие наши так делают. Можешь еще завести себе любовницу, которая будет донором. Кровь, насыщенная эмоциями, дает значительно больше сил, и ее нужно меньше. Причем эмоции могут быть любые: ненависть, страх, боль, любовь… все равно. А еще нам придется наведаться в вампирскую провинцию Аскарион и там наградить тебя камушком в клык. Он поможет держать в узде жажду.
– А я думал, камушек – это просто украшение или знак отличия, а его отсутствие означает всего лишь знатное происхождение.
– Чушь, – отмахнулась вампирша. – Поверь, у меня более знатное происхождение, чем у того, кому принадлежало твое тело, и тем не менее я ношу камень.
– Ты знала этого…
– Да, я знала Ласта, но давай об этом позже. Сейчас я сниму кандалы и помогу тебе добраться до комнаты. Здесь, думаю, держать тебя нет смысла. Пока ты не производишь впечатления психа, так что поговорим в более приятном месте. Только учти, я теперь тебе как мама, буду следить за каждым шагом и контролировать, чтобы ты кушал вовремя, и будешь меня слушаться, если не хочешь, чтобы вчерашний вечер повторился.
Дорога от камеры до комнаты на втором этаже была утомительной и длинной. Дир все время спотыкался и лихорадочно цеплялся за плечо Льриссы. Вампирша морщилась, шипела, но не одергивала мага.
– Почему мне так плохо? – в сотый раз с трудом выдохнул Дир и наконец-то упал навзничь на кровать.
– Понимаешь, вампиры – выносливая раса. Мы долго можем обходиться без еды и воды, но зависимы от крови. В критической ситуации мы способны протянуть достаточно долго на крови животных, но на это уходит очень много сил, и рано или поздно случается срыв. Я не знаю, сколько Ласт не пил кровь перед смертью, а потом ты продолжил воздержание. Ресурсы этого тела не безграничны, вот и произошел сбой. Тебе повезло, что сорвался ты здесь и никому не причинил вреда. Если бы это случилось где-то в другом месте, например во Влекрианте, последствия могли бы быть значительно хуже. Стражники и так нас не любят, но чаще всего ничего не могут сделать. Застать вампира на месте преступления – для них праздник.
Льрисса подошла к стене и отодвинула в сторону пластину из темного дерева. За ней находился бар. Вампирша достала высокий бокал и плеснула на дно тягуче-янтарную жидкость коньяка, а потом доверху долила кровью из другой бутылки.
– Пей, – протянула она Дирону бокал. – Тебе сейчас нужно восстанавливаться. Заметь, я щажу твои эльфийские чувства и не заставляю грызть юную девственницу, хотя сейчас для тебя это было бы значительно полезнее. Но не совсем гуманно с моей стороны. К охоте ты придешь сам.
– А ты? Ты сама охотишься? – Дирон, сморщившись, присел на край кровати и осторожно сделал глоток, выжидающе уставившись на Льриссу.
– Я чаще всего да, – не стала отрицать вампирша. – Охота сама по себе удовольствие. Завлечь, очаровать – это не менее увлекательно, чем пить кровь. Понимаешь, домашняя еда всем хороша, но в ресторане, согласись, обедать намного занимательнее. Белые скатерти, свечи, фарфоровые тарелки, и само блюдо красиво украшено.
– Значит, люди – всего лишь красивая упаковка для еды?