Зеленые береты
Шрифт:
– Все сделано, – кивнул Люк. – Я уж и не чаял, как отсюда вырваться. Надоело.
– Ну, мы постараемся провернуть все как можно быстрее, – пообещал Де Порта. – Ну а теперь давай запустим наш цирк в действие.
К концу дня часть хижины, где они квартировали, была отгорожена для медсанчасти. Сержант Пьероу и его вьетнамский помощник Лин прорезали новую дверь и построили настоящую лестницу. Полковник Чон, щеголявший в новенькой форме, велел всем мужчинам деревни пройти медицинское обследование. В общей сложности людей набралось на две роты.
– Отведи его к ручью и вымой, – наставлял он ее по-французски. – Затем приведи обратно.
– Мерси, месье, – сказал мальчик.
– Ты говоришь по-французски?
– Да, месье.
– Мой муж был французом, – пояснила Люй. – Мы постарались научить мальчика языку его отца.
– Как его зовут? – поинтересовался Фрэнчи.
– Мук Лон. Его французское имя – Пьер, так назвал его отец, перед тем как он встретил смерть от рук вьетконговцев.
– Пьер, – сказал Фрэнчи с нарочитой серьезностью, – чтоб ты мылся этим мылом три раза в день. Потом придешь ко мне. Понял?
Пьер кивнул.
– Жители деревни пользуются мылом?
– Мы не можем его купить, – ответила Люй.
– Что ж, будем готовить мыло сами, – сказал Фрэнчи. – Я покажу тебе, а ты обучишь жителей деревни.
В другом конце хижины был отгорожен закуток для разведки: на стенах развешаны карты, покрытые целлулоидными планшетками, на которых можно было писать текущую информацию.
Тем временем Манонг, наш банар, отыскал несколько мужчин, которые сражались на стороне французов, и уже показывал, как работает оружие, которое на следующий день они должны были раздать. Ашот. Эверетт со своим помощником сержантом Чунгом развернули рацию, связь была самым узким звеном нашей операции. Коммунисты получили из России самое последнее оборудование в области обнаружения шпионских передатчиков.
Вообще говоря, нашим радистам пришлось бы топать как можно дальше от деревни из страха оказаться засеченными, однако один из военных инженеров изобрел хитроумную уловку, с помощью которой можно было не спешить с использованием традиционных методов скрывания связи. Ровно в 18.00 Де Порта, Смитт, два сержанта и майор Люк встретились на возвышении возле деревни.
Антенну натянули между двумя деревьями, ориентировав ее таким образом, что она фокусировала сигналы точно на расположенной в двухстах милях отсюда секретной базе. Возле ключа сидел сержант Чунг, готовый передать сообщение Де Порта. В сообщении говорилось, что весь личный состав в безопасности, готов к продолжению операции, и обусловливалось время эвакуации майора Люка двумя днями позже. Также давалось время выхода на очередную связь.
В этот момент один из тайцев в деревне принялся крутить ручку электрогенератора.
– Надеюсь, уловка сработает, – заметил Смитт. – А то не наступит и утро, как мы окажемся по уши в коммунистах.
Де Порта уверенно ухмыльнулся:
– Не беспокойся, все будет о'кей, если мы не переусердствуем.
Сержант Эверетт, следивший по своим часам, подтолкнул Чунга, когда минутная стрелка достигла 18.00. Тот бешено заработал ключом. Сообщение передавалось на частотах таиландской армии, к тому же было составлено так, что когда шифровальщики Ханоя попробуют его прочесть, то смогут извлечь из него самые привычные сведения, которые обычно передавались из Бангкока. И тогда у коммунистов не будет повода отыскивать источник этих рутинных переговоров.
За пять минут они передали сообщение, сложили рацию и были на пути к деревне. Ответ будет на следующий день в назначенный час.
Все первые три дня десантная группа работала чуть ли не полные сутки. Помимо физического осмотра, медикам пришлось работать и с женщинами, чуть ли не половина грудных детей погибала, поскольку у матерей не было молока. И Пьероу прибавил к своему перечню медицинских припасов пятьдесят фунтов сухого молока для беременных тайских женщин. Были распространены самые разнообразные кожные болезни, и Пьероу также заказал самые различные препараты. Больные зубы выдирались десятками, патруль, возглавляемый сержантом Матриком, прошелся по окрестностям, чтобы оценить прилегающую местность, и тому подобное. Многое было сделано за эти дни.
Они уже были в деревне четыре дня, когда Смитт и Матрик с группой сопровождающих отправились провожать майора Люка. В тот же самый день Тон вышел в Хонг Монг, чтобы связаться там со своими подпольщиками.
После их ухода Де Порта отправился к Мук Чону поговорить о делах.
– Полковник, – сказал Де Порта вождю таев, сидевшему на полу своей хижины, – завтра я хотел бы перебазироваться на новое место километрах в восьми отсюда. Там разместится наш штаб. Мы заберем с собой половину мужчин и начнем их обучать.
Мук Чон медленно вынул изо рта трубку, не отводя взгляда от Де Порта:
– Ни за что. Наш дом здесь, таи никогда не покинут его.
– Полковник, – перешел Де Порта на французский, – мы должны держаться вместе, для нас важно установить новую базу.
– Мы, таи, никогда не покидаем свою деревню, – настаивал Чон упрямо.
Заслышав повышенный тон, появились жена и дочь.
– Американец говорит, что мы должны покинуть деревню! – воскликнул Мук Чон, обращаясь к ним.
– Всем нам? – спросила Люй.
Де Порта покачал головой.
– Только мы и рота таев, которых мы будем обучать.
– Никто не пойдет, – решительно заявил Мук Чон.
– Предположим, коммунисты поймают Нгуен Тона? – спросил Де Порта. – Как ты думаешь, сколько он продержится, пока не расскажет все?
Чон задумался, пыхтя трубкой.
– Мои люди никуда не пойдут без своего полковника, – сказал он прямо.
– Нельзя исключать и тот факт, что майор Люк и лейтенант-полковник Смитт могут попасть в засаду и окажутся в плену. Их подвергнут пыткам.