Зеленые небеса
Шрифт:
– Помнит, сучка!
– хохотнул Матросов.
– В прошлый раз тоже решила на меня поохотиться, как полоснул очередью, желание сразу пропало. Ибо не хрен!
Смешно ему, у меня волосы на жопе дыбом до сих пор стоят, а он ржёт, как ни в чём не бывало. Да, чего-чего, а опыта у этого жизнерадостного бородача на десятерых хватит, как посмотрю, местных зверюг знает, как моя мамка наших курей. При мысли о матери настроение упало, перед глазами те проклятые стеклянные ящики, к которым тащили родителей солдаты со злорадными мордами. На душе опять начала подниматься злость, она душила меня, требовала выхода, мести.
Что, сказал я сам себе, уже в погоне за золотом, забыл о мамке своей? Задницу свою потеплее
– О чём задумался, студент?
– спросил шеф.
– Такое лицо зверское сделал.
Он, видимо, чуял своим непростым нутром, что со мной сейчас что-то не так, всё-таки есть талант у человека людей насквозь видеть.
– О родителях, - неохотно буркнул я.
– Они знали, на что шли, приятель, - тяжело вздохнув, произнёс Матросов.
– Война есть война, она всех вымотала и зацепила, даже тебя вот, хоть ты и неделю здесь всего. Вот она прелесть гражданской войны - цари поцапались, не поделили трон, а простым смертным помирать за их тупые претензии к друг другу. Все уже забыли, за что бьются, у каждого своя война, свои счёты с врагом, вот и у тебя теперь. На того Верховного судью, приговорившего твоих, и у меня неслабый зуб, - шеф сунул в зубы сигарету и чиркнул зажигалкой.
– Подругу мою в "огонь" превратил, год тому назад. Служила у шестого сектора, связистка, попала в плен. И её по высшей мере пустили...
– Голос Иваныча задрожал.
– А она и мухи не обидела, добрее человека не видел никогда, ласковая...
– Сочувствую, - тихо сказал я.
– Думаешь, я не думал о мести?
– тоскливо продолжил шеф.
– Ещё как думал. Да вот не подобраться к той гниде, сам Пётр пытался, диверсантов несколько раз посылал - всё в пустую, его ТАК охраняют! Вот и живу теперь с этим камнем на душе. А ввязываться в бессмысленную мясорубку - не по мне. Хоть и хреновая, но жизнь продолжается, дружище, и надо идти дальше.
Ничего ему не ответил, да и что тут скажешь? Молча шли по лесной чаще, посматривая по сторонам, а я думал о "Лезинке" и Ленке. Как она там, скучает наверное? И что думает обо мне интересно, поверила или нет в мою причастность в хранении наркотиков? Зато папаша её счастлив, просто уверен в этом. Стоп! А может, это его рук дело? Да ну на... Слишком жёстко, тут бы просто попёрли бы с училища, на каторгу или в бой. Ну вот и сходится как раз, отличный предлог, чтобы от меня избавиться.
Сука, не пожалел, тварь, знал ведь о родителях, но всё равно устроил мне подставу. А с другой стороны, на что я надеялся, пойдя поперёк воли её отца? Вот и влип, зато не смогу упрекнуть себя в будущем, что отступился, струсил и отказался от любимой женщины. Встану на ноги и вернусь за ней. Передать бы привет князю Беликову, мол, жди, сучара, ещё нарисуюсь, не сотрёшь, не на того напал. Но опять-таки, я до конца не уверен, что подставу устроил именно он...
Глава двадцать первая.
К вечеру вышли к хутору. Я к тому времени едва волочил гудящие ноги, рюкзак и ремень автомата с каждым километром всё сильнее давили на плечи, словно волшебным образом становились тяжелее. Хотелось есть, имевшиеся в наличии довольно пресные консервы со сдобренной мясной подливой кашей, голода не уняли, лишь только стала мучить изжога. Но ни одна жалоба не слетела с моих уст - терпел, и всем видом показывал, что довольно бодр. Так или иначе, но на этом жизненном пути я во многом зависел от дяди Вани.
Едва увидели крыши строений, как лай собак возвестил о нашем появлении. Матросов по-хозяйски отворил дверь в массивных стальных воротах:
– Заходи!
Неплохое место, сразу отметил своим опытным сельским глазом. На довольно просторной поляне, огороженной от леса высоченным деревянным частоколом из вертикально вкопанных брёвен с заостренными верхушками, буквой "П" стояли трое дот-образных сооружения. Рядом большое озеро, на лёгкой ряби покачивалась большая деревянная лодка.
Монументальный двухэтажный дом, выполненный из чистого бетона, довольно грубо, но похоже, что строился на долгие века, судя по метровым внешним оконным откосам. От атмосферных разрушений его защищал слой какого-то вещества, напоминавшего стекло, оно было нанесено тонким слоем по всему сооружению. Впрочем, это покрытие совершенно не скрывало следы опалубки, казалось, что эти грубые стены специально выставили на обозрение, мол, смотрите, вражины, ловить вам ту нечего. Оно и понятно, воинственный вид дома дополняли крохотные окошки-бойницы, на первом этаже закрытые железными ставнями, захочешь, не залезешь в них.
Сарай тоже выполнен по подобной технологии, в высоту метров под десять, можно три комбайна запросто вовнутрь загнать, и ещё место для трёх "ЗиЛов" с зерном найдётся.
Третьим зданием была какая-то каменная хозяйственная постройка, похоже, что баня, как раз из трубы на покатой крыше покачивался лёгкий берёзовый дымок.
Тут же толстенная металлическая дверь отворилась, и из неё навстречу нам вышел могучий, бородатый дед, натуральный богатырь из сказок. Ростом под два метра, и почти столько же в плечах, в глазах весёлый огонёк, не иначе как под "мухой".
– Ванька, бодать тебя под хвост, неужели соизволил навестить старика?
– он загудел могучим басом на всю округу, и полез обниматься к шефу, начальственные кости затрещали как под прессом.
– Рад тебя видеть, друже! Похудел смотрю?
– Здорово, дед Матвей, - тщетно попытался освободиться из стальных объятий дядя Ваня.
– Пусти, медведяко!
Наконец, дед разжал руки и отпустил шефа. Перевёл внимание на меня, внимательно осмотрев с ног до головы маленькими глазками из под огромных мохнатых бровей. И тут же вскользь, еле заметная тень скользнула по моему разуму, совсем тихо и молниеносно, но я всё же успел засечь её.
Дед нахмурился и спросил у Иваныча:
– Что за отрок? Не вражьего ли племени?
– Свой он, - твёрдо ответил шеф.
– Мой земляк. Алексеем звать.
– И давно ли в твоих краях отроков "шить" начали?
– подозрительно парировал Матвей.
– Ой, не заговаривай мою старую голову....
– Я за него ручаюсь, дед, - совершенно серьёзно произнёс дядя Ваня.
– К столу веди, а то, небось, от самой пещеры нас учуял. Я наливку твою за версту унюхал!
– Верно говоришь, - озорно тряхнул бородой старик.
– Давно за вами смотрю. Воистину, чего во дворе топтаться, пойдём за стол, наливочки откушаем под кабаньи ножки.
– Дед ещё раз настороженно зыркнул на меня и вынес вердикт.
– Хрен с вами, ежели поручаешься за Ляксея, то не буду тревожиться. Однако всё обстоятельно мне расскажите, ибо ох как непрост этот парень.
Вошли в дом, и дед затворил за нами дверь. Прошли по просторному, обшитому деревом коридору на огромную кухню. Всё как обычно - шкафчики, раковина с краном и электроплита с духовкой, невероятных размеров холодильник. Странно, подумалось, что-то я снаружи ни одного столба с проводами не видел. Может кабель под землёй идёт? Посреди кухни большой стол, уставленный разнообразными яствами, были в наличии и стаканы с массивным графином, наполненным чем-то тёмным.
– А где Лизавета?
– спросил, озираясь шеф.
– Я ей гостинец принёс.