Зеленые погоны Афганистана
Шрифт:
Но, пожалуй, самым необычным объектом в Арктике была бухта Тихая, на земле Франца Иосифа. Там во время Второй мировой войны находилась немецкая база подводных лодок. На базе были обустроены участки для посадки гидросамолетов, причалы для подводных лодок. Говорят, эта база просуществовала до 1956 года! Неподалеку от бывшей базы находилась наша погранзастава. Наши пограничники часто находили в этой бухте немецкие пуговицы, пряжки, консервы. Говорят, эти консервы оставались съедобными даже спустя десятки лет.
Вячеслав Зиновьев родился 3 ноября 1959 года. В 1976, после окончания средней школы, поступил в Краснознаменное Харьковское высшее военное авиационное училище. Окончил училище в 1979 году. По распределению попал в авиацию
Первым местом службы стал Дальний Восток – Южно-Сахалинск, где Зиновьев проходил службу с 1979-го по 1980-й год. В 80-м экипаж Зиновьева был переведен с Сахалина в Таджикистан. В Таджикистане Зиновьев проходил службу с 80-го по 83-й год, выполняя задачи на территории ДРА. В 1983 году был направлен для прохождения службы в Воркуту. В 1990-м ушел на пенсию.
В Афганистан я попал, что называется, по собственному желанию. В 1982 году набор в пограничные войска в Сызранском училище был особенно большим. Оно и понятно – война в Афганистане набирала обороты. Почти половина выпускников написала рапорта с просьбой направить их в ДРА.
После окончания училища, в июле восемьдесят второго, я прибыл в Ашхабад, где получил назначение на должность летчика-штурмана в Душанбинскую эскадрилью. Там прошел программу ввода в строй. Спустя четыре месяца – командировка в Афганистан и первый боевой вылет.
Герой Советского Союза майор Валерий Попков
Это было 18 ноября восемьдесят второго года. Экипаж, в состав которого я входил, получил задачу нанести удар по опорному пункту противника. Когда долетели до места, началась такая кутерьма, что я несколько растерялся – куда смотреть, что делать! Хорошо, командир экипажа понял мое состояние. Успокоил, мол, научишься. И действительно, я быстро научился не терять самообладания в боевой обстановке. Вылеты стали для меня повседневной боевой работой.
Мне здорово помогло наставничество опытных сослуживцев. Подполковник Фарит Шагалеев, майор Анатолий Помыткин, старшие лейтенанты Александр Петренко и Владимир Перов щедро делились своими знаниями. Но особую помощь оказал командир части полковник Вячеслав Сухов, он многое сделал для становления меня и как пилота, и как военного человека.
Душанбинская эскадрилья в те годы играла важнейшую роль, зачастую становясь для наземных пограничных подразделений единственным средством поддержки. В горах, где почти нет дорог, где малочисленные подразделения остаются с противником один на один, без соседа справа и слева, только вертолет может обеспечить снабжение и огневую поддержку. Неудивительно, что вертолетчики нашей эскадрильи работали в самом напряженном режиме. 118–220 дней в году они поддерживали советских пограничников на сопредельной территории, а в остальное время выполняли привычные задачи по охране государственной границы.
Ми-8 машина, в первую очередь, «транспортная», и лишь затем – «боевая», поэтому, прежде всего, приходилось заниматься обеспечением. Доставляли на «точки» грузы: боеприпасы, воду, продовольствие, топливо. Но и боевая составляющая была ощутимая. Мне довелось участвовать в ряде крупных операций в Ташкургане, Мармоле, Мазари-Шарифе. Проходили они по отработанной схеме. Разведка выявляла скопления формирований непримиримой оппозиции, затем по цели работали штурмовики, следом шли вертолеты огневой поддержки. И лишь после этого огненного шквала на землю высаживались десантники. Иногда схема менялась: сначала удары наносили вертолеты, а затем штурмовики, но главным было одно – максимально сократить людские потери.
Людей в Афганистане берегли, как могли, а технику, напротив, не жалели. Иногда для проведения операций создавались авиагруппы численностью до сорока вертолетов! Да и в обычные дни на полевых аэродромах постоянно дежурили экипажи, готовые прикрыть заставы в случае нападения.
Почти
Майор Валерий Попков инструктирует экипаж
Поначалу противник не мог эффективно противостоять советским вертолетам. Боевики стреляли плохо, машины получали неопасные повреждения. Во время одной из операций, на втором заходе, мой вертолет напоролся на ДШК. На земле полыхнула яркая вспышка, как от сварки. Однако обошлось только пробоиной в районе хвостовой балки.
В первые два года мы летали на высотах свыше двух тысяч метров, избегая районов, где находились банды, располагающие зенитными пулеметами. Но скоро западные инструкторы подсуетились, научили «духов» стрелять метко. Появились переносные зенитно-ракетные комплексы, сначала – «Стрелы» и «Блоупайпы», а затем и «Стингеры». Вертолетчики были вынуждены летать на малых и сверхмалых высотах, где эффективность ПЗРК была ниже. Но здесь уже подстерегала опасность быть подстреленным из стрелкового оружия. Причем стреляли «духи», как правило, по экипажу. В 86-м от такого – снайперского выстрела погиб борттехник. После боя в машине осталась, всего-то одна пробоина, а человека – нет.
Восемьдесят шестой год вообще выдался особенно жарким. Операции следовали одна за другой. Число боевых вылетов росло день ото дня. Помимо Ми-8 на вооружение поступили Ми-24 (в войсках их прозвали «горбатыми»). Я продолжал летать на Ми-8 – штурманом в экипаже командира эскадрильи майора Болгова.
Один вылет запомнился особенно. Во время очередной операции вертолеты должны были поддерживать действия наземных подразделений. Ми-24 наносили ракетно-бомбовые удары по опорному пункту, а Ми-8 занимались обеспечением. В разгар боев наш экипаж получил задачу эвакуировать раненых. Вертолет добрался до точки эвакуации, подобрал раненых, поднялся в воздух. Неожиданно в эфире послышалось: «Падает горбатый! Сбит!» Подбитой оказалась машина лейтенанта Стрельцова, напоровшаяся на огонь ДШК- При падении Стрельцов сумел развернуть вертолет хвостовой балкой к земле. Удар ослаб, и экипаж выжил. Однако бандиты были рядом, следовало поспешить на выручку. Наш экипаж оказался ближе всех.
Один из первых Ми-24 Душанбинского авиаполка модификации «В» с подвижной пулеметной установкой
Болгов быстро обнаружил сбитого «горбатого» и направил свою машину к месту падения. Боевики тут же перенесли огонь на транспортный вертолет. На машину обрушился шквал огня. От попаданий загорелся и вышел из строя левый двигатель. Сработала система пожаротушения, и вертолет продолжал оставаться в воздухе. Когда зависли около сбитого вертолета, на землю спрыгнул борттехник – старший лейтенант Алексей Ибатулин. Под плотным огнем противника он добежал до Ми-24, прикладом автомата разбил фонари кабин пилота и оператора и помог им выбраться наружу. Едва спасенные оказались на борту Ми-8, вертолет взлетел. Вся машина была в отметинах от вражеских пуль, однако ни раненые, ни спасенные вертолетчики не пострадали.